Евгения Михайлова - Исповедь на краю

Сергей Кольцов заглянул в МУР узнать, как дела, и скрасить тяжелые будни коллег. В пакете лежала бутылка «Хеннесси», бутерброды с сырокопченой колбасой и апельсины.

– Явился вынюхивать? – Павел Иванович приветствовал его, как всегда, без всякого почтения.

– Но он же с честными намерениями, – с готовностью встал на его защиту Слава Земцов, с вожделением глядя на пакет.

– Слава, ты просто читаешь в душах. Таких честных намерений у меня не было, даже когда я женился, – заявил Кольцов.

Сергей живописно разложил содержимое пакета на свободном столе.

– Смеркается, ребята. Рабочий день подошел к логическому концу. Отблагодарим же за это судьбу.

– Обязательно, – заторопился Слава. – Это мое любимое занятие – благодарить кого-то. – Он вопросительно посмотрел на Павла Ивановича и, когда тот кивнул, закрыл дверь кабинета на ключ. – Прошу, сыщики на привале! Что бог послал, то Сережа и принес. Поэтому не будем, Павел Иванович, рассматривать эти скромные дары как попытку подкупа при исполнении. Я наливаю?

Через несколько минут атмосфера заметно потеплела. Раскрасневшийся Слава с глубокомысленным видом уставился на Кольцова.

– Скажи мне, Сережа, что ты думаешь о современной молодежи?

– Ты застал меня врасплох. Я уже два дня о ней совсем не думаю. А кого ты имеешь в виду? Не нас?

– Ну что ты. На нас уже легла пыль истории. – Он осторожно подул Сергею в волосы. – Молодежь сейчас – это 13–14 лет. Максимум. Недавно смотрю по телевизору репортаж с какого-то конкурса красоты. Комментатор говорит: «Внимание всех было приковано к 12-летней красавице ростом сто девяносто пять сантиметров!» Я сразу вспомнил свое босоногое детство. Сколько радости мальчишкам мог бы доставить такой башенный кран в пятом классе. А сама бы она плакала и просила мамку ее вылечить. А сейчас – все совсем другое. Теперь есть выход – конкурс красоты.

– Некий смысл есть в том, что ты говоришь, – развеселился Сергей. – Я тут ночью заглянул на сайт «www. dai. ru». Там мальчики и девочки пишут друг другу все, что думают о любви, делятся опытом. Один написал: «Не знаю, как сказать своей подруге. Меня сильно возбуждает мысль, чтобы она пописала мне в рот».

– И что ему посоветовали? – заинтересовался Павел Иванович.

– Ему дали миллион советов. Я даже вам не могу всего процитировать.

– Жалко, – загрустил Слава. – Боюсь, ты нам не доверяешь.

– Все, – подвел итог встречи Сергей. – Из этой бутылки не выжать больше ни капли. Подвезти вас?

– Чтобы мы – с пьяным за рулем? – изумился Павел Иванович. – Да мы лучше тебя отвезем.

– Нет, – отказался Сергей. – Я трезвых за рулем не выношу. Пока, ребята. До новых встреч.

Когда он шел к своей машине, расслабленный, усталый, мечтающий о диване и телевизоре, у него в кармане раздался звонок мобильного.

– Сергей, – взволнованно сказал Володя Пантелеев, один из его помощников. – Есть подозрительный дедуля, который в ту ночь вез маленького ребенка. Сказал, что везет внука на дачу. Я проверил: нет у него никакого внука.

Филипп Нуаре, представитель торгового дома «Черный бриллиант» в России, встретил гостей в Шереметьеве. На выставку авторской коллекции украшений прилетели известная модель Наталья Борисова и лорд Джон Фортмен, автор нескольких эскизов. Филипп поцеловал руку стройной, изысканно одетой девушке, с удовольствием окинув ее взглядом. На Наташе было пальто из лайки, тонкой и блестящей, как шелк, нежного розового цвета а-ля «русская Снегурочка», приталенное, с воротником, манжетами и опушкой из голубовато-серой белки. Она сняла темные очки, счастливо зажмурила глаза со светлыми, ненакрашенными ресницами и произнесла голосом школьницы, приехавшей на каникулы:

– Ой, Москва! Не могу поверить. Как хорошо она пахнет зимой!

Джон посмотрел на нее с сомнением и зябко поежился.

– Это и есть полярная ночь?

– Нет, Джон. Это всего лишь московские сумерки.

– Сейчас мы получим багаж и поедем в очень хорошую гостиницу, я забронировал люкс и заказал столик в ресторане.

– А когда же я поеду домой? – забеспокоилась Наташа. – Меня ждут мама и сестра.

– Ну, вы решите. По-моему, нужно сначала в отель, ресторан, а потом вас отвезут к маме.

– Джон, ты со мной поедешь?

– Конечно. Я буду очень рад. Только… может, завтра? И ты тоже завтра?

– Нет, – решила Наташа. – Я с вами поужинаю, посмотрю твой номер и поеду домой.

Сандра подъехала к ограде детского дома. Ну, наконец-то, вывели гулять. Она приехала сюда третий раз за день. Оно и к лучшему. Сумерки. Детей на фоне кустов и деревьев толком не рассмотришь. Охрана детства называется. Чем они думают, эти придурки? Сандра потрогала калитку. Засов со вчерашнего дня не закрыли. Сандра взяла с заднего сиденья яркую игрушку и прозрачный пакет с мандаринами и конфетами. Чуть приоткрыла калитку и протиснулась в нее. На ней было черное пальто, черный платок, мягкие сапоги без каблуков. Постояла рядом с высокой старой сосной. Детей оказалось девять. Раиса сказала: «От пяти до десяти лет». Но здесь дети живут только до семи, потом их переводят в другое место. По всей видимости, это и есть старшая группа, то есть пять-шесть лет. Дети не смеялись, не кричали. Они тихонько сидели на корточках в покрытой снегом песочнице и лепили снежки. И даже не бросали их. Просто складывали рядом. Толстая воспитательница в синтетической шубе и вязаной шапке зевала рядом. Сандра стояла уже минут двадцать, но ничего не менялось. Она тихонько посвистела. Воспитательница не повернулась, ребятки тоже не отреагировали. Лишь один мальчик поднял голову. Из-под шапки торчали крупные смешные уши. «Не зря ты такой ушастик», – довольно подумала Сандра и посвистела еще. Мальчик оказался еще и смышленым. Не стал обращаться к воспитательнице, а сам уставился на то место, откуда раздавался свист. Сандра выждала несколько минут. Толстуха склонилась над девочкой: завязывает ей шарф. Сандра свистнула в третий раз, вышла немного вперед и, встретив взгляд ушастика, показала ему пакет с мандаринами и игрушку. Он молча пошел к ней.

– Поиграй со всеми, а когда вас позовут в дом, подбежишь ко мне, я тебе все это отдам, – быстро прошептала Сандра.

– Юра, вернись. Играй со всеми, – приказала воспитательница. Мальчик послушно вернулся.

Гуляние закончилось минут через десять. А еще через пять Юра сидел рядом с Сандрой в ее «Рено», разглядывал машину, жевал мандарин, и ушки его пылали от мороза и счастья.

– Ты моя мама? – доверчиво спросил он Сандру.

Поздно вечером Наташа вышла из гостиницы «Ренессанс-Москва» с водителем Филиппа Нуаре, который положил ее огромный чемодан в багажник черного «Крайслера».