Евгения Михайлова - Исповедь на краю

– Слушай, ты фанат, – повернулась Сандра к Андрею Ильичу. – Тебя что, золото так заводит?

– Все для тебя, любимая моя, – забормотал старик, пытаясь унять дрожь в руках. – Тебе будет хорошо, девочка моя. Такие, как я, умеют быть благодарными.

– Да уж, – протянула Сандра. – Может, предложишь выпить, пожрать?

– Да, сейчас, конечно. Ты располагайся как хочешь. Можешь душ принять.

– Я чистая. – Сандра сбросила сапоги и с удовольствием развалилась на кровати. Когда Андрей Ильич вышел, она одним прыжком оказалась у зеркала и, выбрав три маленькие золотые фигурки – тигра, льва и лошадку, – сунула в карман юбки.

Вскоре в спальню въехал большой сервировочный стол, уставленный угощениями и бутылками, за ним взволнованно семенил хозяин.

Сандра выпила два бокала вина, съела четверть утки и огромное яблоко.

– Ладно, иди сюда, – лениво проговорила она, стряхивая на пол юбку и свитер. На ней не было ни лифчика, ни трусов. Только прозрачные колготки. Сандра стягивала их медленно, не спуская с него глаз, как профессиональная стриптизерша. И когда он бился над ней, захлебываясь, всхлипывая и бормоча непристойности, она смотрела на сверкающую разноцветными огоньками люстру и брезгливо кривила губы. Оделась она быстро. В прихожей сунула не глядя в сумку оказавшуюся в ладони плотную пачку зеленых купюр.

– Ты еще придешь?

– Конечно, папик. Ты меня удивил. Чао, бамбино.

Он послушал, как хлопнули створки лифта, затем дверь подъезда и дверца ее машины. Вернулся в спальню. С жалкой улыбкой пересчитал свои золотые фигурки, сел на черный шелковый ковер у кровати и втянул голову в плечи, съежился, попытался спрятаться неизвестно от кого. Он боялся оставаться один, но еще больше боялся молодых наглых женщин. Особенно эту молодую даму, которая доставила ему блаженство рая и муки ада. Ему казалось, что он может из-за нее умереть.

Дина с наслаждением потянулась в своем огромном бледно-розовом джакузи, вдохнула нежный аромат пены. Топик поднялся с пушистого фиолетового ковра и положил нос на край ванны. Он тоже любит тепло и хороший запах. Дина взяла флакон шампуня, налила определенное количество в фарфоровую чашку и добавила растворенные в воде две таблетки аспирина. Потом осторожно и тщательно намылила мокрые волосы. Это был ее маленький секрет. Вымытые с аспирином золотистые от природы волосы начинают просто сиять всеми оттенками старого золота. Промыв как следует голову, Дина вытерлась большим полотенцем и, не надевая халата, прошлепала босыми ногами в гостиную, где на светлом кожаном диване лежало платье для вечера. Чудо от Александра Маккуина из бледно-желтого шифона и органзы. Простой, совершенно прозрачный лиф с глубоким вырезом, строго по фигуре, с правого плеча спускается воздушный волан, чуть прикрывающий грудь, а на расширяющейся книзу юбке – тысячи оборок, нашитых таким образом, что невесомая ткань смотрится как диковинный пушистый мех. На журнальном столике – коробка из белого бархата, в ней на подушечке из алого шелка – гарнитур, который Дина наденет на презентацию коллекции авторских украшений. Длинные серьги с крупными черными бриллиантами в оправе из белого золота и колье. Рядом записка от Ричарда. Он целует любимую племянницу и сообщает, что дарит ей платье и гарнитур. Дина прерывисто вздохнула от счастья и неизбывной печали. Почему сейчас рядом нет тех, кто мог порадоваться за нее? Мама, бабушка, милая деточка, я так верю, что вы меня видите, что вы посылаете мне привет, что вся эта красота имеет смысл…

В дверь позвонили. Дина надела халат и пошла открывать. Тамара приехала вместе со стилистом и гримером.

– Тамарочка, мои подруги скоро приедут. Ты придумала, что им надеть?

– Конечно. Если они меньше шестидесятого размера и больше тридцать четвертого, мы оденем их так, что они смогут участвовать в церемонии получения «Оскара».

В дверь опять позвонили, и Топик радостным лаем встретил смущенных женщин.

Раиса Чеберяк купила для вечера черное бархатное платье с открытой спиной и длинными рукавами из белой норки. Во второй половине дня она попарилась в сауне, выпила настой из тонизирующих трав. Девочки натерли ее смесью благовонных масел с ног до головы, и она улеглась на массажный стол к Игорю, руки которого касались ее дородного тела вдохновенно, уверенно и сильно. Раиса дремала и грезила с полузакрытыми глазами. Когда Игорь отдыхал, ей делали маникюр и педикюр.

В дверь заглянула секретарша:

– Раиса Мефодьевна, там этот старикашка пришел. Доктор. Отправить его?

– Пусть войдет.

Андрей Ильич бочком протиснулся в массажный кабинет, скромно встал в уголке, стараясь не смотреть на обнаженную Раису.

– Подойди сюда, – скомандовала она. – Я посмотрела твои расчеты. У меня вопросы. Как мы получим разрешение на ввоз медицинского оборудования? Если это благотворительность, как объясним, почему поставляем именно в эти клиники? Кто конкретно будет этим заниматься? И, главное, окупятся ли такие расходы?

– Отвечу по порядку. Все документы на ввоз оборудования будут оформлены в Минздраве людьми, которые отдают себе отчет, по какому принципу мы выбираем клиники. Заниматься этим будет наша фирма «Новая жизнь». Я перевел ее из Германии в Израиль. Да, кое-что установим прямо в Мамонтовке. Оборудуем небольшую операционную по последнему слову техники для срочного забора органов. Работать там будут те же хирурги, с которыми мы всегда имеем дело. Но на нашей территории, на нашем оборудовании и на наших условиях. Теперь – окупится ли? Трансплантация – это будущее медицины и ее золотое дно. Она приходит на смену даже пластической хирургии. Сейчас можно не только пришить человеку нос, уши, язык донора. Можно полностью заменить лицо. В Лондоне есть нотариальные конторы, практикующие такую услугу: дети могут завещать родителям свое лицо на случай внезапной смерти. Чувствуете, какие возможности? Кому хочется ждать смерти собственных детей? А молодеть все желают. Мы не гонимся за клиентами. В мире их сотни тысяч. Нас интересуют только солидные люди.

– Расценки прежние?

– Конечно, они растут. От ста тысяч долларов до… Высшего предела нет.

– Я слышала, что в Центре органного донорства возникли проблемы с оформлением иностранцев.

– Их проблемы, пусть они их и решают. Практика устоявшаяся – клиентов «красят». Записывают как Ивановых, Петровых и так далее. Есть специалисты, снабжающие их паспортами с московской пропиской. Но если разговоры не прекратятся, мы перестанем иметь с центром дело. Мне, кстати, не нравится их новый директор. Слишком алчная, тупая и грязно работает. Недавно у нее умер ребенок из Израиля. Пересадили ему почку и бросили одного на ночь.