Мария Жукова-Гладкова - Все могут королевы

– Так ты что, тоже с надувной женщиной? – пораженно спросила Серафима Федоровна.

Банкир замер с открытом ртом. По-моему, он просто не нашел, что ответить. Он был возмущен, оскорблен, ошарашен.

«А мужик-то очень симпатичный, – подумала я. – В особенности в гневе. Его нужно почаще выводить из себя. Тогда на него смотреть приятно».

Серафима Федоровна тем временем очень четко объясняла оторванному от жизни банкиру, почему он может вызвать подозрение во дворе типа нашего. Прошлась по одежде, по машине, по манере держаться и разговаривать. Я, признаться, сама удивилась ее наблюдательности. Банкир так и сидел с открытым ртом.

Появилась Татьяна с тарелкой щей.

– Ты будешь или нет? – посмотрела на банкира.

– Или в ваших кругах простые русские щи не жрут? – спросила Серафима Федоровна.

– Буду, – буркнул себе под нос банкир.

Татьяна принесла и ему тарелку. Серафима Федоровна отказалась, но очень внимательно смотрела, как гость ест. И Татьяна смотрела. И я глазом косила. Ел прилично, не чавкал. Я могла спокойно смотреть на процесс, по крайней мере, отторжения он у меня не вызывал. Если мне неприятно смотреть на то, как человек ест, то мне сложно оставаться с ним за одним столом.

– Почему вы на меня так смотрите? – спросил банкир у Серафимы Федоровны. – Простые русские люди как-то по-другому щи едят?

– Ты нормально ешь, – махнула рукой бабка-общественница. – Тебя бы на работу взяли.

– На какую работу?! При чем тут работа? Я сюда что, наниматься пришел?

Бабка-общественница пояснила, что в старые добрые времена на Руси потенциальному работнику наливали тарелку щей и смотрели, как ест, и по манере еды решали, брать его на работу или не брать.

– Банкиров на работу по этому принципу точно не нанимали, – буркнул себе под нос гость, доедая щи. У Татьяны они всегда отлично получаются, как, впрочем, и все остальное.

Я предложила сделать перерыв в поглощении пищи и послушать гостя.

– Он приехал к тебе советоваться, – опять встряла Серафима Федоровна.

– Я сам в состоянии сказать, зачем я приехал!

– Так чего не говоришь? – поразилась бабка-общественница. – Все из тебя клещами тянуть надо, будто тайны вкладов. Давай начинай. Мы с Таней, может, тоже чего посоветуем. Мы – люди опытные, практичные. Я веду постоянную борьбу за свои права и права наших жильцов. Вон девочки подтвердят. Знаешь, через сколько инстанций я за свою жизнь прошла?

– Ты насчет землетрясения? – спросила я, понимая, что непривычный к бабкам-общественницам банкир находится уже на грани срыва.

Он кивнул.

– Ты рассказал друзьям, с которыми встретился на дне рождения, о том, в какую историю попал, и кто-то из этих друзей про меня слышал.

– Все, – сказал банкир. – Все тебя постоянно смотрят и читают. И вместо празднования дня рождения глаз не отводили от новостей по вашему каналу. Только я оторван от жизни. И я не видел большей части того, что смогла заснять ты. То есть что-то я, конечно, видел, но воспринял это совсем по-другому…

– Ты еще не видел, как Пашка снимает.

– Уже видел.

– А твои друзья тебе сказали, что нужно обязательно со мной встретиться лично и выяснить, не имею ли я к тебе претензий, потому что если я такие претензии имею, то у тебя возникнут проблемы, как с правоохранительными органами и их отдельными представителями, так и с теми, кто находится с другой стороны закона.

Банкир открыл рот.

– Успокойся. Претензий не имею. Наоборот, можешь позвонить мне, если органы вдруг начнут доставать. Я подтвержу твою непричастность к землетрясению. И наши с тобой переговоры на полу записаны. Они просто в эфир не пошли. В Управление мы перегнали запись в «сыром» виде. Так что ты чист перед законом. По крайней мере, в этом деле, – добавила я.

– А… как я могу тебя отблагодарить?

– За что? – удивилась я.

– Ну…

– У нас тут взяток не берут! – опять встряла Серафима Федоровна.

– Ты мне ничего не должен, – посмотрела я на удивленного банкира. – Деньгами я вообще никогда не беру, только информацией.

– Информация чаще бывает дороже денег, – улыбнулся банкир, достал визитку и протянул мне. Мог бы вручить и в день нашей встречи.

Звали его Игорем Николаевичем Светловым.

Я тоже вручила банкиру свою визитку и сказала, что у нас в холдинге диспетчеры дежурят по двадцать четыре часа в сутки. Я сама не всегда могу ответить на звонок.

– Спасибо, дамы, – Игорь обвел нас всех взглядом. – Знакомство с вами было для меня очень познавательным. Друзья мне правильно сказали, что я оторван от жизни. Слишком много работаю. Мне было очень интересно посмотреть, как живут другие люди.

– Ну, наша лестница, и в особенности лестничная площадка, – не самое лучше место для знакомства с жизнью простых людей.

– Не скажите, – покачал головой банкир. – Мне теперь будет что рассказать друзьям на следующей встрече.

Мы выпустили банкира, вернулись в комнату, Татьяна принесла голубцы и вместе с бабкой-общественницей рассказала мне, как они общались с Игорем Николаевичем до моего появления.

– Ну, придурок, – покачала головой бабка-общественница. – Думал, что будет в такой машине у нас во дворе сидеть, и никто на него внимания не обратит.

– Он, наверное, думал, что его никто из машины не станет вытягивать, – невозмутимо заметила я.

Татьяна хмыкнула.

– И даже без цветов приехал, – продолжала Серафима Федоровна. – Я же говорю: придурок. Я ему сказала, что мог бы хоть кактус купить и что Виталя каждый раз, когда к тебе мириться идет, обязательно появляется с кактусом.

Мы с Татьяной захохотали, но это на самом деле было так. У меня выживают только кактусы, и не только выживают, но и активно размножаются. За остальными цветами мне просто некогда ухаживать. Не взваливать же еще и это на Татьяну! А срезанные цветы я не люблю, то есть мне их жалко. Грустно смотреть, как они вянут… Поэтому все знакомые дарят мне кактусы.

Певцы произвели на банкира неизгладимое впечатление, правда, выходившая к ним Галя – гораздо большее. Девушки, выжидающие жениха, не очень удивили. У банкира в элитном доме не сидят, но сотрудницы банка периодически проявляют интерес, поэтому теперь он нанимает только дам в возрасте.

Его очень удивило, что ни Серафима Федоровна, ни Татьяна не рассматривают его как жениха для меня. Все обычно рассматривают. Но ему объяснили, что ко мне обычно по другим делам приезжают. И ведь Игорь Николаевич тоже не свататься пожаловал?

– Змеи произвели впечатление? – спросила я.

– Еще какое, – кивнула Татьяна. – Пришлось всех по террариумам рассадить, чтобы у банкира сердечный приступ не случился.

– Он вообще к Тане не хотел идти, – вставила бабка-общественница. – Я когда его из машины вытянула и выяснила, что он к тебе, а не к американцу, то сразу сказала: пошли к Тане. А он мне заявляет, что ему к Тане не надо, ему к Юле. А я ему отвечаю: пойдешь к Тане, и Таня разберется, надо ли тебе к Юле. Пригрозила, что сейчас милицию вызову. Или в участок, или к Тане. Пошел к Тане, правда, увидев змей, наверное, решил, что лучше было бы в обезьянник. Ну ничего, немного жизнь познал.