Антон Леонтьев - Часовня погубленных душ

Вернув библиотекарше билет, он узнал от нее, где находится помещение с проекторами для просмотра микрофильмов, поднялся по лестнице на этаж выше и прошел в большой полутемный зал.

Около проекторов сидело всего несколько человек – в основном или весьма пожилые люди (пенсионеры), или весьма молодые (студенты). Илья сразу понял, где сидит Надежда Панченко – он узнал ее по копне длинных темных волос. Девушка сосредоточенно рассматривала на экране увеличенную передовицу одной из газет.

Новгородцев приблизился к ней и кашлянул. Девушка, нехотя оторвавшись от экрана, взглянула на нарушившего ее уединение молодого человека.

– Понимаете, я бы тоже хотел ознакомиться с этим микрофильмом, – пояснил Илья и заметил записную книжку, лежавшую перед девушкой, – та делала пометки. – Вы разрешите?

– Да, конечно! – кивнула Надежда Панченко, выключая проектор и вставая. – Я, собственно, уже закончила. Вот сейчас сдам микрофильм, и вы сможете взять его на свое имя.

– Меня зовут Илья, – представился Новгородцев, но девушка проигнорировала его реплику. – Знаете, я хочу сказать одну вещь… Быть может, это прозвучит смешно, но я где-то вас видел, только не помню, где именно!

– Вы правы, – усмехнулась Надежда Панченко, подхватывая со стола блокнот, – звучит смешно! Извините, но мне пора!

Девушка двинулась к выходу из зала. Илья заспешил за ней.

– Вы ведь приезжая? – допытывался он. – Скажите, что привело вас в Заволжск?

Надежда развернулась и несколько раздраженно спросила сама:

– А вы что, работаете в прокуратуре? И поэтому задаете столь много вопросов незнакомым девушкам?

– Нет, не в прокуратуре, в следственном управлении Следственного комитета при прокуратуре, – сообщил Илья и продемонстрировал свое удостоверение, которое не произвело на незнакомку ни малейшего впечатления.

– Теперь следственное управление Следственного комитета при прокуратуре интересуется всеми приезжими? – спросила она без тени улыбки. – Новый закон вышел? Только что-то я о таком ничего не слышала!

Илья смутился и забормотал, мол, она, конечно же, права… однако если у нее есть время, он будет рад пригласить ее на чашку кофе… и объяснит, в чем дело.

– Увы, времени у меня нет! – качнула головой девушка. – И, собственно, я завтра уже уезжаю. Скажите, Илья, вы всегда пользуетесь служебным положением, чтобы пригласить на свидание понравившихся вам дам?

Не дожидаясь ответа, она направилась к библиотекарше, отдала микрофильм и получила читательский билет. Затем двинулась к лестнице, которая вела вниз, к выходу.

Илья нагнал ее посередине лестницы и выпалил:

– Ведь вас интересует дядя Крюк, не так ли?

Надежда резко обернулась. Новгородцев заметил, что лицо ее вдруг побледнело. В глазах девушки застыл испуг.

– Это не ваше дело, Илья из следственного управления Следственного комитета при прокуратуре! – заявила она сердито и побежала вниз по лестнице.

Но Илья снова настиг ее – на выходе из гардероба. Он не мог сказать, что именно влекло его к незнакомке, возможно, то, что она каким-то образом связана с тайной дяди Крюка. Или… Или она просто произвела на его сильное впечатление? Да нет же, просто Новгородцев был уверен, что уже видел ее где-то. Вот только где… И ее имя и фамилия… Надежда Панченко…

А та уже спешила к стеклянным дверям библиотеки. На плече у нее висела изящная модная сумочка.

– Если вы не любите кофе, то могу предложить безалкогольный коктейль, – заявил Илья, беря ее за локоть. – Послушайте, Надя…

Девушка с гневом отбросила его руку.

– Думаете, если работаете в органах, то можете приставать к женщинам везде, где вам только заблагорассудится? Как во времена Лаврентия Павловича Берии? Знаете, что, Илья Новгородцев… Я ведь запомнила вашу фамилию, когда вы показывали удостоверение! И так вот, если не хотите, чтобы у вас были большие неприятности, оставьте меня в покое! Потому что в противном случае я позвоню вашему начальству и подам на вас официальную жалобу!

Начальства Илья не боялся, хотя взбучка от Хвостова ему, конечно же, не требовалась.

– Вы не так меня поняли, Надя! – вокликнул он. – Вы ведь интересуетесь деяниями дяди Крюка, а я…

Тут около них возник молодой, бритый налысо бугай в камуфляжной форме – охранник одного из магазинчиков, располагавшихся в огромном фойе библиотеки.

– Эй, ты, гнида, чего пристаешь к девушке? – взревел он, корча из себя Рэмбо, и надвинулся на Илью. – Смотри, мужик, а то я тебе сейчас все кости переломаю!

Илья показал ему удостоверение, и Рэмбо тотчас исчез – охранник заулыбался, заявил, что не хотел угрожать, и несколько раз назвал Новгородцева «братаном». Следователю не было сейчас дела до чересчур ретивого секьюрити, поэтому он обернулся в поисках Надежды и понял, что девушка исчезла. Он упустил ее!

Молодой человек выскочил из здания библиотеки, оказался на оживленной улице Гоголя, осмотрелся по сторонам и вдалеке заметил Надю. Точно – грива темных волос, и сумочка на плече! Расталкивая прохожих, он догнал девушку и дотронулся до ее плеча со словами:

– Надя, послушайте, я должен вам кое-что рассказать…

Девица обернулась. Нет, это была не Надя! На Илью смотрела размалеванная особа с выщипанными бровками и солидным носом.

– Ой, а откуда вы знаете, что меня Надей зовут! – заулыбалась она, показывая пару золотых зубов. – Молодой человек, вы настоящий волшебник! А не хотите ли пригласить меня на чашечку кофе или на бокал вина? Можно сразу к вам домой. У меня полно свободного времени!

Отделаться от Нади, которую, как выяснилось в ходе слишком затянувшегося разговора, звали вовсе не Надей, а Юлей, но которая была готова зваться Надей ради Ильи, было чрезвычайно сложно. Только показав ей удостоверение и пригрозив, что немедленно отправит в КПЗ, Илья смог отвязаться от настырной особы.

Надю он упустил. Поэтому не оставалось ничего иного, как отправиться обратно в библиотеку и просмотреть микрофильмы со старыми газетными статьями. Автором многих из них являлась Лариса Бормотухина – тогда, в далекие советские времена, она еще не обзавелась роскошным псевдонимом «Звездинская». Однако, как и сейчас, четверть века назад Лариса, тогда еще рядовая корреспондентка газеты «Заволжский коммунист», умела нагнетать обстановку и, ловко обходя цензуру, шокировать читателей кошмарными подробностями.

В одной из статей, как и предполагал Илья, имелась фотография жены и сына Онойко. Следователь увидел нескладного бледного подростка с выпирающими кроличьими зубами и распечатал увеличенное изображение Андрея, понимая, что тот с годами мог очень сильно измениться. Однако он вспомнил то, что говорила бывшая сестра-хозяйка психбольницы Валентина Арсентьевна, а также обратил внимание на одну деталь в тексте статей: Андрей Онойко сильно хромал – у него был врожденный вывих бедра, котрый не смогли устранить и даже усугубили несколько неудачных операций.