Ирина Градова - Врач от бога

В тот день на работе у меня все валилось из рук. Во время операций, разумеется, я не расслаблялась, но вот бумажную работу делать вообще не могла. В результате пришлось отпроситься у заведующей – к счастью, у нас достаточно хорошие отношения, чтобы я себе такое позволила!

Пришлось провести в приемной около часа, прежде чем меня пригласили в кабинет вице-губернатора. Я находилась там совершенно одна, от Кропоткиной никто не выходил: судя по всему, мне давали понять, что я – слишком мелкая сошка, чтобы понимать всю важность того, что творится за этими тяжелыми дубовыми дверьми.

Однако Кропоткина приняла меня вполне любезно и тут же приказала секретарше принести кофе, а сама выложила из буфета вазочки с конфетами и печеньем. Не похоже, что меня собираются ругать!

– Итак, Агния Кирилловна, – мило улыбаясь, сказала Кропоткина, – вы решили со стороны понаблюдать за ОМР, чтобы принять окончательное решение? Это правильно, ведь дело нешуточное и потребует от вас, в случае вступления в группу, большой отдачи.

Я не стала говорить, что у меня и в мыслях нет этого делать, так как лично меня ОМР интересует лишь постольку, поскольку дело касается моей подруги. Пусть сейчас вице-губернатор считает, будто понимает, что происходит: сильным мира сего нравится, когда они в курсе всего на свете, а особенно – того, что у них под носом! Как показывает практика, именно с последним-то у них, как правило, и возникают самые большие проблемы.

– Так как продвигаются ваши дела? – спросила она, так как я промолчала и никак не прокомментировала ее слова. – Есть зацепки?

Интересный поворот – почему она допытывается об этом у меня, разве не проще вызвать Лицкявичуса?

– Пока что, – тщательно подбираю слова, – мы не слишком продвинулись в этом деле. Есть кое-какие мысли, но все будет зависеть от результатов вскрытия последних жертв.

– Их уже пять, насколько я понимаю? – заметила Кропоткина.

– Да, но патологоанатом еще не до конца успел разобраться со всеми.

– Видите ли, Агния Кирилловна, – вкрадчивым голосом произнесла Кропоткина, – я хочу быть уверена, что все версии получают равноценное рассмотрение, что им всем уделяется достаточно внимания. У меня создается впечатление, что единственной версией, которой придерживается Андрей Эдуардович, является «Виталайф» и его производители. Я, конечно, понимаю, что еще не забыт милдронатный скандал, но это ведь не повод прижимать еще одно производство? Мы столько говорим о поддержании отечественного производителя, а сами, выходит, вставляем палки в колеса?

Да, вот только она как-то забыла упомянуть о том, что этим «отечественным производителем» является ее собственный родственник!

– Более того, – продолжала Кропоткина, – у меня появилось ощущение, что кто-то из группы сливает информацию в СМИ – это уж вообще никуда не годится! – и она швырнула на стол газету, в которой красным маркером была обведена огромная статья под заголовком «Акционеры смерти».

Я быстро пробежала текст глазами. В статье содержалась практически та же информация, которую нарыла в Интернете Вика – о том, что некоторые члены городского правительства, включая и саму Кропоткину, вложили деньги в завод «Фармация». Журналист еще разок прошелся по «Виталайфу» и упомянул Лиду и Гаспаряна как двух новых жертв.

– Как же получается, что я узнаю о ходе расследования из прессы? – вопрошала вице-губернатор, сверкая глазами из-под стекол очков. – Вы представляете, скольких трудов нам стоило вырвать эти дела у тех, кто ими занимался, и передать в ОМР? А теперь эти статейки!

– А может, и не стоило? – осторожно предположила я. – Пусть бы всеми отравлениями занимались органы, которые и должны это делать? Рано или поздно они непременно связали бы все эти смерти, и они попали бы в единое дело…

– А подобное бумагомарательство, – перебив меня, ткнула в статью Кропоткина, – недвусмысленно указало бы им единственное направление, в котором следует копать! Этого никак нельзя допустить, Агния Кирилловна: проще всего закрыть производство и считать, что ничего не произошло, но это неправильно! Необходимо найти виновных, и они, я думаю, не имеют к «Фармации» никакого отношения.

Вернее, вам бы очень хотелось так думать! Интерес Кропоткиной очевиден, не очевидно лишь то, почему она обращается ко мне , а не к Лицкявичусу? Ясно одно: чего-то я во всей этой ситуации не понимаю. Точнее – очень многого!

– Мне кажется, Дарья Ильинична, – сказала я, – что вы не с тем разговариваете. Андрей Эдуардович…

– Андрей Эдуардович – очень тяжелый и неуживчивый человек! – снова перебила меня вице-губернатор. – Полагаю, вы тоже имели возможность в этом убедиться, не так ли?

Вот те на! Кропоткина играет на моей антипатии к Лицкявичусу? Она что, заранее знала об эмоциях, которые он вызовет у меня? Терпеть не могу, когда мной манипулируют! И сейчас Кропоткина занималась именно этим – пыталась играть, таким образом стараясь расположить меня к себе и получить информацию, которую – почему-то! – не могла вытянуть у Лицкявичуса. Что ж, возможно, в ОМР и в самом деле есть «дятел», но я уж точно не возьму на себя данную роль, чтобы шпионить в пользу Кропоткиной! Тем не менее я решила кое-что для себя прояснить, раз уж подвернулась такая возможность.

– Мне казалось, – проговорила я, – что вы высоко отзывались об Андрее Эдуардовиче в нашу первую встречу…

– Это так, – согласилась вице-губернатор. – В том, что касается его профессиональных качеств, Лицкявичус выше всяких похвал: гениальный врач, талантливый писатель, более того – героическая личность, участник нескольких войн – в общем, вы и сами знаете, что об этом распространяться. Но как человек… Не поймите меня превратно, Агния Кирилловна, но руководству в Москве требовалась известная, а еще лучше – даже медийная личность на этот пост.

– В Москве? – удивилась я. – Я так поняла, что ОМР – инициатива губернатора Санкт-Петербурга?

– Ну, не совсем так, – вздохнула Кропоткина. – Вы же понимаете, Агния Кирилловна, что я не могла при первом же знакомстве сразу же раскрыть перед вами все карты. «Наверху» – гораздо выше и губернатора, и, разумеется, меня – решили, что ОМР начнет действовать здесь, в нашем городе, в качестве эксперимента. Однако было поставлено условие: эту организацию возглавит именно Лицкявичус, и никакая другая кандидатура даже не рассматривалась. За ним оставался и выбор сотрудников.

– Всех, кроме меня? – спросила я.

Кропоткина поднялась, словно стул жег ей юбку, и прошлась по кабинету взад-вперед, заставляя меня следить за ней глазами, как кот следит за движущимся маятником. Наконец она остановилась, застыв у стола в позе пушкинского Командора, готового обрушить карающий меч на мою непокорную голову.