Виктор Пронин - Купите девочку

Андрей понимал, что поступает опрометчиво и рискованно. Наверное, он мог бы отказаться от задуманного, но не хотел. Он наказал Бевзлина, ему удалось то, что не удавалось никому, и Андрей решил, что может проделать это еще раз.

Однако была причина и более важная – он увидел Надю живой, и живой она ему понравилась больше, чем на фотографии. Да, она выглядела испуганной и бледной, в ней было что-то нездоровое – то ли сказывалась перенесенная болезнь, то ли общение с такими людьми, как Бевзлин, накладывало отпечаток страданий. Но те несколько слов, которыми они обменялись у загаженного тела Бевзлина, ее взгляд, голос подсказали ему, что не подлая она все-таки, не подлая. Она не стала оправдываться, хотя вполне могла допустить, что, расправившись с Бевзлиным и охранниками, он точно так же поступит и с ней. Надя сказала лишь, что он сам виноват, а он и в самом деле виноват – нельзя было звонить в это логово из прокуратуры. Он должен был сообразить, что фокусники постарались обеспечить себя всей записывающей, прослушивающей, пронюхивающей техникой, которую только можно было достать за деньги. А денег у них, похоже, достаточно.

Да, он оплошал и получил по ушам.

Во всем его плане было только одно слабое звено – Света. Если Света знает, кто такие фокусники, то, вполне возможно, работает на них. Да, Света ее подруга, да, они могут и пошептаться, и поделиться девичьими секретами, но это вовсе не исключало того, что Света вначале поделится не с Надей, а с тем же Бевзлиным.

– Ладно, где наша не пропадала, – усмехнулся Андрей и свернул на проспект. Через несколько минут он был возле универмага. Остановившись в переулке, прошел к витринам – он хотел еще раз осмотреть место встречи. Да, это будет явный, вызывающий риск, единственное, что может его спасти, – это предусмотрительность. Все должно быть рассчитано до секунды. Амбалы Бевзлина, конечно, крутые ребята, они ни перед чем не остановятся, но соображают медленно, туго соображают, в этом Андрей уже убедился. У них не только на задницах наросли десятки килограммов жира, у них и мозги жиром заплыли. Эти ребята годились, когда требовалось запугать, надавить, прижать животом к стене, отодвинуть в сторону престарелую вахтершу, пройтись мощным малиновым строем в какую-нибудь контору, которая отказывается платить дань... Но в уличных условиях, в толпе, среди хлопающих дверей и визжащих от ужаса женщин... Здесь они вряд ли будут так же сильны и убедительны.

Впрочем, Андрей остановился от внезапно пришедшей мысли – а может быть, у Бевзлина для других дел есть другие исполнители? Нет, вряд ли, ведь и несколько дней назад тоже были бы более уместны другие – ловкие, жесткие и натасканные.

И было еще одно обстоятельство, которое подогревало решимость Андрея найти Надю, – он понимал, что это важно для Пафнутьева. Поэтому ему предстоит не просто рискованное свидание с красивой женщиной, которая приглянулась на рекламе и в которую он, похоже, влюбился, это еще и оперативная работа.

Андрей медленно прошел вдоль витрин, постоял у той, где была выставлена видеотехника. Тут всегда толпились люди, которые мечтали обо всех этих видиках, камерах, теликах, в основном молодежь – парни с девушками, которые считали, что настоящая счастливая, интересная жизнь у них начнется, когда они смогут смотреть половые шалости негров с белыми, детей с животными, толстых с тонкими, а без всего этого жизнь их представляет собой сплошное прозябание, жалкое, унылое существование.

Еще раз пройдя вдоль всех витрин, Андрей вернулся к оставленной за углом машине и, уже не отвлекаясь, направился в прокуратуру – Пафнутьев наверняка выглядывает в окно – не приехал ли он, не вернулся ли с опасного задания по перевозке младенца с места на место.

Пафнутьев вышел из прокуратуры, оглянулся по сторонам, с некоторых пор он постоянно оглядывался – ему не нравилось установившееся вдруг затишье. Так не бывает, так никогда не бывает, когда дело имеешь с хорошо организованной бандой. Если тишина – запирай окна и двери, вызывай милицию, если, конечно, удастся уговорить ее приехать спасать тебя, или же вообще высылай верного человека за билетом на вокзал, в аэропорт.

И сматывайся, смывайся, линяй!

И лучше до обеда, чем после, лучше до того, как выпьешь чашку чаю, чем после. Другими словами – немедленно в дверь и сразу включай четвертую скорость. Хватай случайную машину, в твою наверняка заложена бомба, добирайся окраинными улицами, избегай тех, к которым привык, и мотай вместе с ближними своими, иначе удар придется на них.

Вокруг Пафнутьева с некоторых пор наступила вполне осязаемая тишина. Он чувствовал ее шкурой, и с каждым часом она угнетала его все больше. Резко уменьшилось количество телефонных звонков – люди словно поняли, увидели его обреченность. И посетителей стало меньше, и сослуживцы посматривали на него с явным недоумением – дескать, неужели он еще жив?

Полностью уйти в подполье Пафнутьев мог.

Но не хотел.

Что-то его останавливало, может быть, сохранившаяся где-то в самых отдаленных уголках души гордость – качество ныне странное, редкое, вызывающее у окружающих неприятие, а то и откровенную ненависть. И это справедливо – гордый человек непредсказуем, он подвергает опасности не только себя, но и окружающих. Под ним взрываются гранаты, вокруг него вьются шальные пули и вертятся люди, каждую минуту готовые на контрольный выстрел в голову.

Как-то к нему забрел Худолей. Вошел, потоптался у двери, не дождавшись, пока Пафнутьев закончит телефонный разговор, сам сел к приставному столику.

– Паша, – сказал он, когда Пафнутьев положил трубку, – я на два слова... Если не возражаешь.

– Валяй.

– Тут вот такое деликатное дело... Слухи разные ходят, люди впадают в недоумение... Это тебя касается, Паша.

– Ну? – насторожился Пафнутьев.

– Говорят, снимают тебя, – Худолей поднял воспаленные глаза и посмотрел на Пафнутьева.

– Так... Снимают меня, это я уяснил. А назначают кого?

– И об этом говорят, Паша. Якобы человека подобрали. Опыт, правда, у него не больно велик, но образование есть, юридическое образование, характер, жизненная закалка... Понимание задач... Ты же знаешь, Паша, что понимание задач, стоящих перед должностным лицом, – это главное.

– Поддержка влиятельных людей? – подсказал Пафнутьев.

– Да, Паша, да.

– Откуда слухи?

– От Невродова. С той стороны ветер дует. Областная прокуратура.

– Кого же подобрали?

– Его фамилия Шанцев.

– Знаю такого.

– Кто он, Паша?

– Бандюга.

– Я так и знал, – Худолей поднялся. – Если понадобится, Паша, скажи... У меня руки не всегда дрожат. Пришли времена, Паша, когда каждая контора должна думать о самообороне.