Виктор Пронин - Брызги шампанского

– Их довод такой, – Мандрыка свел кончики пальцев правой руки и левой, получив как бы ребристый шар, который помог ему сосредоточиться. – Их довод такой... Мы их подставили, – он поднял голову и посмотрел поочередно на Выговского и Здора.

– Каким образом?

– Не предупредили о том, что в комнате будет не один человек, а пятеро.

– Но мы сами не знали!

– Гриша и Валера не верят. Они настаивают на том, что мы об этом знали. И заранее не известили. Сознательно поставив в положение не просто сложное, а смертельно опасное. Такова их позиция. Если примем их требования, гонорар возрастет с сорока тысяч до двухсот.

– Он возрастет еще больше, – вздохнул Выговский.

– Почему? – не понял Мандрыка.

– Они с нас не слезут.

– Во! – воскликнул Здор. – И я о том же! Мы с этими кретинами вляпались надолго, если не навсегда!

– Не навсегда, – тихо сказал Выговский.

– В каком смысле? – спросил Мандрыка.

– Ты, Вася, понял меня правильно. Нам ничего не остается. Только это. Только это.

– Что – это?

– Ха! – Здор вскочил из своего кресла, но тут же сел обратно. – Какой наивный! Какой нежный и трепетный!

– Заткнись, – сказал Мандрыка. – Вон вода стоит... Выпей. Может, полегчает.

– Убирать их надо, – сказал Выговский. – Они приняли нас за лохов. Какое-то время назад мы и были лохами. Они это почувствовали. Они, Миша, не идиоты, – повернулся Выговский к Здору. – Это четкие ребята. Их слабость в другом.

– Жлобы! – выкрикнул Здор.

– Да, – кивнул Выговский. – Этого у них не отнять. На этом мы и сыграем. Скажи, Вася, – обратился он к Мандрыке, – скажи мне честно и откровенно...

– А я всегда...

– Знаю... Скажи мне вот что... С этими Гришей и Валерой, с этими ребятами тебя что-нибудь связывает? Родственные отношения, дружеские, приятельские? Может, за одной бабой ухлестывали, может, еще чего?

– Ничего! – твердо сказал Мандрыка. – Это люди Усошина.

– Усошин далеко. То есть, если с ними что-то случится, ты недолго будешь переживать?

– Знаешь, Игорь, совсем недолго.

– А Усошин?

– Перебьется. Ему и знать обо всем не обязательно.

– Ты уверен?

– Знаешь, сколько у него зэков? Считать не пересчитать. И все новые, и все новые прибывают!

На какое-то время в кабинете, освещенном мягким светом настольной лампы, установилось молчание. Изредка звонил телефон – видимо, пробивались руководители многочисленных пилорам, лесопилок, заводиков, которые успели возникнуть под крылом «Нордлеса» за последние полтора года. Но трубку поднимала секретарша и отсекала, отсекала звонки, которые в данный момент только раздражали руководство.

– Мы спасаемся, – наконец проговорил Выговский. – Мы только спасаемся. И больше ничего.

– Согласен, – сказал в наступившей тишине Здор. – Целиком и полностью, – вдруг выскочили из него слова, которые в большом ходу были всего несколько лет назад. Надо же, сохранились где-то в глубинах его сознания.

– А ты, Вася? – спросил Выговский.

– Что мне остается? Присоединяюсь к большинству.

– Другими словами, поддерживаешь? – уточнил Выговский. Он не хотел в этом щекотливом вопросе оставлять что-то не до конца проговоренное.

– Да, – уже тверже сказал Мандрыка, поняв, что от него требуется.

– Ты сказал, что поддерживаешь большинство... Я думаю, не надо так уж широко оповещать народ о принятом решении, – медленно, почти по слогам проговорил Выговский. – Мы знаем положение, в котором оказался «Нордлес», знаем опасность, которая нам угрожает в случае ареста этих Гриши и Валеры... Мы должны опередить события.

– Это грамотно, – сказал Мандрыка.

– Я – за! – Здор даже ладошки прижал к груди, показывая, с какой искренностью он поддерживает все сказанное Выговским.

– Думаю, – опять заговорил Выговский, тщательно подбирая слова, чтобы не допустить малейшей двусмысленности, чтобы никто потом не сказал, что, дескать, не то имел в виду, не так понимал, не к тому стремился, – нам и в будущем не следует распространяться о сегодняшней встрече и принятых решениях.

– Это правильно, – кивнул Мандрыка.

– Тебе, Вася, надо связаться с этими ребятами и вызвать их в Москву. За деньгами приедут. Тем более что вы об этом договаривались.

– Было, – кивнул Мандрыка.

– Предупреди, что, поскольку возвращаться будут с большими деньгами, чтоб не трепались там – куда едут, к кому, зачем и так далее.

– Согласен, – кивнул Мандрыка.

– Теперь подробности. – Выговский встал, подошел к двери, выглянул в приемную и, убедившись, что все там спокойно и они могут без помех продолжать разговор, закрыл дверь и вернулся в свое кресло. Оно стояло между двумя окнами, и только свет настольной лампы освещал его смутный контур на фоне темной шторы. – Примерно так я представляю себе, как все должно произойти...

Поезд из Днепропетровска прибывал на Курский вокзал Москвы в десять часов двадцать шесть минут. Опаздывал он редко, не опоздал и в этот день. Здор остался в машине в качестве водителя, а Мандрыка пошел встречать дорогих гостей – номер вагона он уже знал и не спеша прогуливался по перрону, рассматривая товары в киосках – печенье, воду, пиво, конфеты.

Наконец дождался – из грохочущих динамиков донеслось, что поезд пятнадцатый Днепропетровск – Москва прибывает на седьмой путь третьей платформы.

– Очень хорошо, – пробормотал Мандрыка и пошел вслед за движущимися вагонами, стараясь поспеть за восьмым, который медленно проскользнул мимо него.

Гриша и Валера выпрыгнули на перрон едва ли не первыми – вещей при них не было, разве что дорожные сумки на длинных ремнях. Оба были оживленны, улыбались, тем более что сразу увидели встречавшего их Мандрыку, человека, которого уже знали.

– Привет, ребята, – приветствовал их Мандрыка. Улыбался он по-столичному – широко, уверенно, вскинув голову и глядя прямо в глаза. – Как добрались?

– Отлично!

– Без приключений?

– С таможенниками немножко повыясняли отношения... Но это нормально. Они хотели что-то взять, а у нас в сумках, кроме сала и полотенца, ничего нет.

– Были провожающие? – спросил Мандрыка, направляясь к подземному переходу, ведущему на привокзальную площадь.

– Какие провожающие, Вася! – воскликнул Гриша. – Да в Днепре вообще никто не знает о нашей поездке. Сказали, что на рыбалку отправились. Мы же сегодня рванем в обратную?

– Конечно. Нечего вам по Москве шастать. Обратные билеты взяли?

– За кого ты нас принимаешь? – весело рассмеялся Гриша. – Мы же старые по этому делу!

– Тогда нормалек! – ответил Мандрыка старым словечком, которым пользовался много лет назад, когда был молодым, нищим и пьяным.

– А что наш вопрос? – подал наконец голос Валера.

Мандрыка круто развернулся, так что оба парня почти уперлись ему в грудь, оттеснил их с прохода в полутемный угол, оглянулся опасливо – нет ли желающих подслушать, и, понизив голос, доверительно проговорил заранее заготовленные слова: