Виктор Пронин - Божья кара

– И после этого я живым вернусь?

– Конечно. Вернешься, так сказать, осведомленным о том, что тебя ждет, когда, где... Хочешь?

– И он все это может?

– Наркоманов лечит.

– Чем лечит? – почти закричал Воеводин.

– Ужасом перед собственной кончиной.

Воеводин с каким-то окаменевшим лицом долго смотрел в пространство улицы, потом перевел взгляд на Андрея.

– И что... Помогает?

– Не всем. Так ты хочешь посетить собственную могилку?

– Упаси боже!

– А некоторые не отказываются. Деньги платят за такое удовольствие... Но это знаешь когда у человека большое наследство и ему надо как-то определяться с заводами, пароходами, яхтами... Не бросать же все на произвол судьбы... Что законным детям, что незаконным... Вопросы непростые...

– Значит, так, Андрей, – перебил Воеводин. – Вот идет наш человек, мы пока свои беседы приостановим, но потом к ним вернемся. Есть у меня на примете неплохой парнишка, и ему бы парочку таких вот сеансов с холмиками, могилками, плитами, датами... Ох бы не помешали. Замолвишь словечко?

– Нет проблем. Сегодня вас познакомлю.

– Большие деньги берет?

– Да ладно тебе... По дружбе устроит твоему парнишке экскурсию на собственное захоронение.

– Слушай, Андрей... Ты это... Остановись. А то уж больно зловещие слова какие-то из тебя выскакивают. Я уж боюсь с тобой и разговаривать.

– Все, завязали. – Андрей похлопал Воеводина по плечу.

Оба замолчали, поскольку перед ними уже с минуту стоял улыбающийся человек с простоватым, доверчивым лицом.

– О! – обрадовался Воеводин. – Вот и Олег Иванович! Борец за справедливость, гроза убийц и сексуальных маньяков. Знакомься, Олег, это тот самый Андрей, о котором я тебе рассказывал. Наш человек, но со своим пониманием жизни. Да, Андрей? Так можно о тебе сказать?

– Да уж сказал... – Андрей протянул руку.

Ладонь у следователя оказалась на удивление сильной, тренированной.

– Ого! – восхитился Андрей. – Поднятие тяжестей?

– Всего понемножку... Начальник обещал нам свой кабинет на часок... Он как, не отрекся от своего обещания?

– Есть кабинет, – заверил Воеводин и первым шагнул к входной двери.

Кабинет оказался действительно свободным. Олег Иванович в начальственное кресло не сел, расположился рядом, лишь локоть поставив на стол. И уже этим дав понять, что настроен на разговор простой, доверительный и как бы свойский. Воеводин сел у окна, распахнутого, но с решеткой. Андрей, поколебавшись, выбрал стул у двери, признавая этим, что человек он незначительный и оказался в этом служебном помещении только благодаря доброму отношению своих собеседников.

– Наш общий друг Воеводин, присутствующий здесь, сказал, что вы хотите слегка продублировать нашу работу? – улыбнулся следователь.

– Что вы, Олег Иванович! Как я могу повторить работу, проделанную целой организацией! Все проще... Я подумал, что, может быть, удастся взглянуть на события несколько с другой стороны, личной, что ли...

– Убита ваша дочь, я правильно понимаю?

– Д... да, – с некоторой заминкой произнес Андрей, решив, что сейчас нет нужды рассказывать многолетнюю историю его отношений со Светой. Если все уже решено, пусть будет так. В конце концов, это нисколько не помешает разговору, а может быть, даже избавит от лишних вопросов и ненужных пояснений.

Услышав его вымученное, но все-таки вслух произнесенное «да», удовлетворенно кивнул и Воеводин. Для него тоже все складывалось проще и естественнее – не нужно было ничего объяснять Олегу Ивановичу. Какие могут быть вопросы, если отец интересуется обстоятельствами смерти дочери? Тут и следователя никто не упрекнет, если он по неосторожности или простоте душевной выдаст какие-то служебные подробности. Одним коротеньким словцом Андрей сразу упростил предстоящий разговор.

– Олег Иванович... – Андрей помялся. – Может быть, в двух словах расскажете, как все случилось, как завертелось, во что уперлось и на каком этапе находится?

– Ничего себе программка! – рассмеялся следователь. – Мне Воеводин рассказывал... Вы живете со Светой?

– Точнее будет сказать, что я живу у Светы.

– Но одно другого не исключает?

– Нисколько.

– Ну, что ж, – Олег Иванович положил ладонь на поверхность стола и как бы прижал к столу невидимые страницы уголовного дела. – Вряд ли я вам скажу что-нибудь новое. – Следователь говорил, медленно подбирая слова и, видимо, представляя себе картину преступления и его участников. – Света... Светлана Георгиевна... Растила дочь... Хорошая росла девочка... Неплохо училась... Мать замуж не вышла... Я буду говорить открытым текстом, да, Андрей? – спросил следователь.

– Конечно, Олег Иванович.

– Хотя многие мои слова могут царапнуть...

– Валяй, Олег, – сказал Воеводин. – Мы с Андреем все царапающие слова уже произнесли.

– Тогда мне легче... Замуж Света не вышла. По своей вине? И да, и нет. В Коктебеле нет для нее женихов. У меня такое ощущение, что в Коктебеле ни для кого нет женихов. Все свадьбы здесь, по моим наблюдениям, какие-то случайные, когда и жених, и невеста убедились, что никому не нужны. Девушки на юге созревают рано и тут же бросаются во взрослую жизнь, как они ее понимают. С юношами происходит то же самое. В результате и те, и другие оказываются в зоне повышенного риска. Часто в зоне криминального риска, а то и сексуального – и такой есть. Коньяк, конечно, хороший напиток, если пить его после тридцати. Здесь его начинают употреблять до пятнадцати. А прибавьте ежегодный наплыв людей, которые приезжают с единственной целью... Я выражусь откровенно – пить и блудить.

– Что-то ты, Олег, крутовато про наших ребят, – проворчал Воеводин.

– Хорошо, выражусь красивше... Приезжают с мечтой о любви... Легкой, южной, необременительной... И местные ребята живут здесь с той же мечтой. И те, и другие осуществляют ее без больших затруднений. Это фон, на котором произошло убийство. Малейшее отклонение в психике на этом фоне обостряется и может довести человека до чего угодно. Живи наш маньяк где-нибудь в средней полосе России, среди лесов, полей и рек... Среди водителей, трактористов и бульдозеристов... Ничего бы с ним не случилось.

– Бедный ты наш! – воскликнул Воеводин.

– Я ни в чем его не оправдываю, – невозмутимо проговорил следователь. – И самую суровую кару встречу с одобрением.

– Что же, ты хочешь сказать, что у наших ребят не встречаются настоящие чувства? – спросил Воеводин.

– Встречаются. Во время допросов мы о многом говорили со Светой. Она рассказала мне о своих чувствах, которые посетили ее лет десять назад... Да, Андрей?

– Восемь, Олег Иванович. Восемь лет назад.

– Хорошо, пусть так. Но это все фон... Теперь о том, как все произошло. Света этой весной познакомилась с парнем, и поначалу вроде бы все у них было... терпимо. Она не подозревала, что человек этот испытывает куда более сильные чувства к ее малолетней дочери, а не к ней. Хотя я вполне допускаю, что и к ней он был неравнодушен – подобное встречается. Он был ниже ее не только ростом, но и... Как бы это сказать... По развитию, достоинствам, физическим данным... Она это знала и старалась, чтобы никто их вместе не видел. Поэтому мы до сих пор не знаем, кто это был, поэтому он до сих пор на свободе. Света и сейчас не хочет назвать его по той же причине – чтобы не осрамиться. Ей нужен был... мужчина на эту весну. И все. Я спросил у нее – о чем вы говорили? Знаете, что она ответила? «А зачем? Нам было чем заниматься». И я устыдился своей наивности и простоватости.