Вера Воронцова - Аэробус смерти

Вынимая из уха сережку, Ольга так торопилась, что повредила нежную мочку. А вскоре обнаружила, что старалась зря – бриллиантик корябал пластик, на ощупь Ольга определяла остающиеся после него борозды, но пробить пленку не мог: пластик слишком податлив, это не стекло, которое сережка разрезала бы с легкостью. Убедившись в бесполезности этого занятия, Ольга с досадой отбросила сережку, однако потом одумалась, пошарила под собой, нащупала вещицу и, морщась от боли, с трудом вдела обратно в поврежденное ухо.

Тут же ее осенила новая идея – зажигалка! Бросив курить, Ольга почему-то так и не рассталась с вечным атрибутом курильщика. Это была новая возможность – огнем можно было прожечь в пластике дыру.

Ольга уже собиралась приступить к делу, но внутренний голос остановил ее. А вдруг это опасно? А что, если пластик не расплавится, а загорится? И начнет испускать какой-нибудь ядовитый газ, от которого она в несколько секунд задохнется?

Ольга вспомнила о случаях, когда во время незначительного пожара люди умирали от ядовитых паров, даже не успевая выбежать из комнаты. То, что она не успеет никуда выбежать, было очевидным, как и то, что пожар на борту – не самая удачная затея.

Зажигалку пришлось отложить. Но Ольга, взбодренная собственной изобретательностью, не унывала. Мысль продолжала лихорадочно работать.

Раз не годится бриллиант, значит, нужен металл. Есть ли на ней металл? Есть. Золото – сережки, кольцо и часы. Но золото не подходит – слишком мягкое. Что же еще?

Эврика! Ольга вспомнила, как проходила в аэропорту через магнитную арку. Металлоискатель пищал до тех пор, пока Ольга, сняв с себя все металлическое (вот тогда-то она и переложила в сумку монетки и ключи!), не догадалась, что у нее есть еще и ремень, на котором была грубая металлическая пряжка – как раз то, что надо, чтобы справиться с проклятым пластиком!

Ольга быстро сняла ремень и принялась пилить неподатливый мешок.

Острый край пряжки оказался идеальным инструментом. Через пять минут плотная материя наконец треснула, Ольга ухватилась за края разреза, с силой разодрала мешок и вылезла из него.

Несколько минут она сидела на мешке и глупо улыбалась, так как вдруг поняла, что чувствует себя совершенно здоровой, несмотря на шишку, длительную потерю сознания и неудобную позу, в которой пришлось неизвестно сколько пролежать.

Вокруг было невероятно, ослепительно светло – так в первый момент показалось Ольге, хотя на самом деле это было обычное, дежурное освещение туалетной комнаты.

Это был именно туалет. Ольга вскочила на ноги и, немного покачнувшись (голова все-таки кружилась), протянула руку, чтобы открыть дверь.

Дверь оказалась запертой. Ольга дернула ручку еще, потом еще раз, затем проверила задвижку – а не заперта ли дверь изнутри, хотя это было абсурдно, – кто бы мог сделать это, кроме нее самой!

Бесполезно. Она думала, что выбралась из ловушки, но нет, ее противники оказались хитрее.

Так кто же запер ее в этом помещении? И зачем? Кому понадобилось упаковывать ее в пластиковый мешок? А еще раньше – стукнуть по голове?

Ольга стояла, угрюмо уставившись в одну точку. Она чувствовала себя окончательно выбитой из колеи. Храбрая девушка была уверена, что сражается с вирусами, и оказалась совсем не готова к тому, что среди врагов окажутся еще и люди…

Однако сдаваться было рано. Ответы вполне можно найти там, где она сейчас находится!

Мешки. Пластиковые мешки. Такие же, как тот, который она разодрала, чтобы выбраться. Их было еще два.

Что в них? Почему они свалены в запертом туалете?

Присев на корточки (из-за тесноты это было совсем непросто!), Ольга подтянула к себе верхний мешок и, расположив поудобнее, рванула замок «молнии».

Как же просто открывать «молнию» снаружи! Едва Ольга подумала об этом, как на нее нахлынула волна дурного запаха.

Так вот откуда шло зловоние – из этого мешка!

Сдерживая тошноту, Ольга тянула замок вниз, расширяя отверстие.

Наконец дыра оказалась достаточной, чтобы заглянуть внутрь.

Стараясь не дышать, девушка наклонилась над отверстием – ее взгляд встретился с глазами мертвого Аркадия.

Так вот что за мешки были свалены в туалете! Вот почему туалет был заперт… Вот откуда этот ужасный запах!

Трупы. В мешках – трупы людей, умерших от гриппа. И она провела тут столько времени! Теперь уж наверняка и сама заразилась…

Кто же подстроил все это? Кто надумал запереть ее, живую и здоровую, вместе с этими трупами?

Со слезами злости Ольга изо всех сил принялась колотить по двери.

– Откройте! Помогите! Выпустите меня отсюда!

Дверь не поддавалась.

Тогда девушка, отступив назад, насколько позволяли мешки, с размаху бросилась на дверцу в надежде пробить тонкий пластик, но и эта попытка не увенчалась успехом.

Ольга вернулась на исходную позицию, и вдруг ей показалось… Нет, это было совершенно невероятно! И все же… Ей показалось, что она слышит стон. Тихий, слабый, едва различимый за гулом двигателей.

Девушка прислушалась – стон не повторился.

Тогда она снова бросилась на дверь, и снова безрезультатно.

Но Ольга не расстроилась. Она решила, что будет колошматить эту дверь до тех пор, пока не добьется своего – либо ее выпустят, либо она вышибет ее напрочь. Она занесла над створкой ногу и в этот момент снова услышала стон.

На этот раз звук был совершенно отчетливым. Он доносился из второго мешка, того, что лежал под Аркадием.

Ольга остановилась и прислушалась. Она не верила в привидений и всякую ерунду про ожившие трупы, однако на мгновение ей стало не по себе. Но она пересилила себя и бросилась к мешку.

Вытащить его оказалось не так-то просто. Самолет мотало, пол уходил из-под ног – пришлось изрядно попотеть, прежде чем дело было сделано.

Усевшись на пол рядом с мешком, Ольга полминуты передохнула, а потом рывком открыла «молнию».

Казалось, за время этого бесконечного полета ей надо было привыкнуть к неожиданностям, однако то, что она увидела, повергло в шок.

Из отверстия в грубом пластиковом мешке на нее смотрел Петр Никанорович.

Да-да, это был он, ее верный помощник, поддержка и опора в том кошмаре, который творился вокруг.

Выглядел учитель ужасно – ввалившиеся глаза были окружены синими тенями, морщины на осунувшемся лице больше напоминали трещины, однако он был жив. Он дышал, шмыгал носом и даже улыбался. Да-да, улыбался, хотя девушке при виде его измученного, усталого лица захотелось плакать.

– Вот и хорошо, – как ни в чем не бывало произнес учитель. – Вот и ладненько! Оленька, помоги-ка мне выбраться.

Этот странный человек вел себя так, словно пребывание в мешке в туалете, в компании трупа и Ольги, было для него самым обычным делом.