Мила Серебрякова - Проклятый дом

– А говорили, что вам все известно, как видите, не все. Потом они с Аркашей начали встречаться, Тоська на время совсем пить перестала, правда, хватило ее всего на год. Без «Кровавой Мэри» она могла прожить не больше трех дней. Аркаша ее контролировал, не разрешал напиваться, но все-таки иногда у Тоськи случались срывы.

– Люба, почему вы упомянули «Кровавую Мэри»?

– Так Тоська только этот коктейль и пила. Другую выпивку она не признавала, от вина и пива ее тошнило, коньяк ненавидела, а «Кровавую Мэри» могла вместо воды пить. По иронии судьбы, и отравилась Тося именно «Кровавой Мэри». Вообще, такая страшная смерть, когда мне Аркадий рассказал, я сначала даже не поверила. Скажите, а правда, что отравить хотели брата Тоси – Матвея?..

Катка вышла из лаборантской в полубессознательном состоянии.

Диск!.. Кто мог подложить диск в ящик Антонины? Ответ лежит на поверхности – тот, кто имел доступ в квартиру. А кто имел доступ в квартиру? Аркадий – раз, Матвей – два. Об этом Катарине сообщил Меркин, еще во время их прошлой беседы. Аркадий упомянул, что у Мазурова были ключи от квартиры сестры, следовательно, Матвей мог в любой момент проникнуть внутрь. Когда Аркадий лежал в больнице, момент для этого был очень даже подходящий.

Катка побывала в больнице, переговорила с врачом и выяснила, что у Меркина действительно был приступ. Получается, Аркадий не симулировал, он и в самом деле пребывал в состоянии скорби по умершей Тосе.

Мог ли Матвей подбросить диск в стол сестры? Мог! Еще как мог.

Идем дальше. Катарина вновь съездила в ночной клуб, чтобы в очередной раз переговорить с официантом. Конечно, он был недоволен, заартачился, сетовал на свою плохую память, но в итоге Катке все же удалось выяснить нечто интересное. С того момента, как официант принес к их столику сделанный заказ – к слову сказать, заказ делал Матвей, – и до того момента, как умерла Тося, прошло около двадцати минут.

На первый взгляд совершенно бесполезная информация, не способная пролить свет на это темное царство лжи и обмана. Но так только кажется на первый взгляд, а на деле…

Катарина попыталась приблизительно восстановить картину того вечера. Матвей, Тося и Аркадий сидят за столиком, ведут непринужденную беседу, и никто, кроме Матвея, не заказывает спиртное. Тося с Аркадием потягивали сок. Позже настало время для откровений Антонины, она сообщила брату, что их мать жива, а в довершение ко всему упомянула о бармене – Илье. И Тося, и Аркадий, да и, собственно, сам Матвей находились в возбужденном состоянии. Думается, никто из них не обращал внимания на мелочи. Например, такие, как заказ спиртного.

Матвей заказал «Кровавую Мэри» и два бокала вина. Коктейль – для себя, вино – для сестры и зятя. А теперь возникает вопрос: почему именно так, а не иначе?

Мазурову было прекрасно известно, что Тося ненавидит вино, тогда как от «Кровавой Мэри» она впадает в экстаз. Но тем не менее Матвей протянул сестре бокал с красным вином.

Эта мизансцена была проигнорирована. Никто – ни Аркаша, ни Тося – не заметил, что на столике оказались бокалы с вином. Им было не до того. А самое главное, что они так и не притронулись к вину, потому что не собирались пить.

Но!.. Почему Матвей, успевший выпить три бокала горячительного, тоже не притрагивался к своей «Кровавой Мэри»? Почему он не сделал даже маленького глотка? Чего он ждал целых двадцать минут?

По всей видимости, Мазуров ждал, когда Тоська соблазнится своим любимым напитком. Яд наверняка уже был в коктейле.

Неужели ее предположения верны? Катка ломала голову третьи сутки подряд, не зная, к кому обратиться за советом. С одной стороны, она понимала, что ее догадки ничем не подкреплены, у нее нет неопровержимых доказательств вины Матвея, но с другой – Ката осознавала, что, кроме Мазурова, выступать в роли коварного убийцы было просто некому.

Есть еще Аркадий, но его Катарина уже почти вычеркнула из списка подозреваемых. В случае, если бы Аркадий планировал отравить Матвея и подсыпал бы в коктейль цианид, увидев, что стакан брата перекочевал в руки Тоси, он не позволил бы жене поднести его к губам. Но Аркадий промолчал, он не предпринял абсолютно никаких попыток помешать Антонине выпить смертоносную жидкость. Значит, если следовать логике вещей, он не имел ни малейшего понятия о том, что «Кровавая Мэри» разбавлена цианистым калием.

Что же теперь делать Катке? Отправиться прямиком к следователю и поведать ему о своих подозрениях? А будет ли из этого толк? Думается, толку будет мало. В лучшем случае ее выслушают, заверят, что предпримут меры, и пустят все на самотек, в худшем – даже к следователю не пропустят. Хотя рискнуть стоит.

Телефонный звонок прервал ход ее мыслей.

– Это Аркадий, – услышала она голос Меркина, поднеся трубку к уху. – Вы оставили мне номер своего телефона, помните?

– Что-нибудь случилось? – Катарине почему-то сделалось страшно.

– Случилось! – выпалил Меркин.

– Я вас слушаю.

– По телефону разговаривать нежелательно, может, мы с вами встретимся? Сегодня! Вы свободны?

– В принципе да, только… Намекните хотя бы, что произошло?

– Я вспомнил то, о чем не имел права забывать. Это касается смерти Тоси.

Ката крепче сжала трубку:

– Аркадий, говорите, я устала от интриг и недомолвок.

– Матвей заказал «Кровавую Мэри»! Для себя! – заголосил Меркин.

– И что?

– Он не мог ее пить, понимаете, не мог! Я вспомнил, что у Матвея сильнейшая аллергия на томатный сок. Катарина, алло, вы меня слышите?

– Слышу, – прошептала Копейкина.

– Нам надо встретиться.

– Когда и где?

Меркин назвал адрес кафе и отсоединился. Через минуту Катарина пулей вылетела из дома.

На кухонном столе стояли четыре вазы с цветами: красные розы, белые, розовые и бордовые. В гости к Розалии приехал Леопольд Самуилович. Как и подобает истинному джентльмену, Леопольд приехал не с пустыми руками – каждой даме он подарил букет шикарных роз. Розалии предназначались бордовые, Катарине – красные, Наталье – розовые, ну, а самой юной представительнице слабого пола – белоснежные.

Розалия сразу увлекла Леопольда в свою спальню, приказав Натке принести кофе туда.

Лизавета сидела за столом, любуясь букетами:

– Цветочки-то дорогие, каждый букет не меньше тысячи стоит.

– Необязательно все переводить на деньги, – вставила Ката.

– Хотя смотря где он их покупал, – не унималась Лизка. – Если в элитном цветочном салоне, то там цены – зашибись! Кстати, вы видели его перстень? Кат, ты видела?

– Перстень как перстень.

– Это у моего папки перстень как перстень, хрень дешевая, для понтов идиотских. А у Леопольда он из платины, с настоящим бриллиантом! Знаешь, на сколько такой перстенек потянуть может, если его продать? Повезло Розалии Станиславовне, такого кота себе отхватила!