Марина Крамер - Алекс, или Девушки любят негодяев

— Ничего! — загремел выведенный из себя Костя и вскочил, забегал по выложенной кафелем террасе. — Я тебя просил! Неужели так трудно запомнить?!

— Да что ты взъелся-то на меня?! — заорала в ответ девушка и тут же упала на пол, буквально сметенная с подлокотника оглушительной пощечиной.

Глаза Кости налились кровью, он наклонился, схватив девушку за волосы, подтянул к себе и прошипел в самое лицо:

— Если еще раз ты откроешь свой рот — я отрежу тебе язык, тварь! Пошла отсюда!

Ругаясь по-армянски, ушел в дом и набрал номер.

— Армен, ускорь работу.

— Костя, я стараюсь, как могу, поверь. Она пропала. И подружка ее пропала, мои люди сидят под ее окнами.

— А, шакалы! — рявкнул Костя в ярости. — Рой землю, Армен, но найди!

Алекс давно уже не чувствовал себя таким идиотом, как сейчас. В его квартире происходило что-то непонятное. Мэри готовила еду, приносила ее к дивану, потом тут же уходила на кухню или в спальню, потом возвращалась, забирала посуду и снова исчезала. С утра он слышал шум воды в душе и мучился от воображаемой картины — Мэри за полупрозрачной занавеской, вода струями стекает по волосам и спине, Мэри изгибается, как кошка, запрокидывает голову… Хотелось вскочить и вломиться к ней, но слабость была такая, что даже сидеть он мог совсем недолго.

Марго звонила каждый вечер, рассказывала что-то, болтала без умолку, но Алексу казалось, что и она понимает, что происходит между ним и Мэри. Вернее — чего не происходит.

Телефонный звонок вывел его из раздумий. Звонил Джеф.

— У дома Марго постоянно стоит машина, а люди в ней меняются примерно раз в сутки, — сообщил он, и Алекс насторожился:

— То есть?

— То есть стоит машина, в ней двое, но раз в день они меняются — приходят двое других.

— Черт… Хорошо, спасибо, что позвонил. Можете пока отдыхать, Мэри со мной.

— А с этими как быть?

— Марго пока дома нет, так что пусть сидят. Я позвоню позже.

В душе заворочалось что-то неприятное. Алекс задумался, пытаясь понять, в чем дело, и тут на пороге появилась Мэри, одетая явно на выход.

— Тебе что-то нужно? Я в магазин.

— Не пойдешь, — отрезал он, садясь и чувствуя, как сразу закружилась голова и пересохло во рту.

— Н-да? — Мэри высокомерно улыбнулась. — А ты заставь меня остаться. Что, не можешь? Ну, так и молчи тогда, не сотрясай воздух.

Этого он перенести уже не мог. Отбросив одеяло, встал на ноги, чуть пошатнулся от резкой смены позы, но удержался, шагнул. Та удивленно открыла рот, но потом опомнилась:

— Алекс, не надо… ложись, тебе нельзя!

Но он не слушал, шел прямо на нее, чувствуя, как мутится в голове и слабеют ноги, делаясь чужими и ватными. Добравшись до застывшей на пороге Мэри, он сгреб ее за шиворот и зашипел:

— Я тебе сказал — не смей никуда выходить! Квартиру караулят люди твоего мужа, здесь тоже были они — чего ты еще хочешь?! Быстро раздевайся и дай мне ключи!

Мэри согласно кивнула и вынула из кармана шубки ключи. Алекс отпустил ее, шатаясь, пошел к двери, запер и повернулся, чтобы вернуться на диван, но силы его покинули. С грохотом он упал на пол, и Мэри взвыла:

— Ну, твою мать, я же не тяжеловес! Я не смогу тебя поднять!

Алекс с трудом привстал на локте:

— Я сам… — Но она перебила:

— Да лежи ты уже — сам! Сделал все, что мог, самостоятельный!

Она скинула шубку и сапоги, присела и приказала:

— За шею меня возьми.

— Я уже взял тебя однажды за шею — ты была недовольна, — слабым голосом попытался пошутить Алекс, но Мэри шутку не приняла:

— Прекрати. Обопрись, я помогу тебе встать.

— Ты не удержишь меня.

Она вдруг серьезно посмотрела ему в глаза и тихо проговорила:

— Я это знаю. Потому даже не пытаюсь.

И он моментально понял, о чем она.

— Мэри…

— Не надо, Алекс. Давай подниматься, пол холодный, тебе нельзя.

Она кое-как помогла ему добраться до дивана и лечь и уже собралась уходить, но он поймал ее руку и дернул к себе:

— Мэри, прекрати упрямиться. Я ведь вижу — ты не говоришь всего, что думаешь. Ты ведешь себя так, словно поймала меня с другой женщиной.

— Я поймала тебя с Марго. Но это меня уже не касается.

— С Марго? — Его удивление было совершенно искренним, и Мэри растерялась.

— Послушай… я не хочу уличать тебя во лжи, но… согласись — как-то недостойно мужчины…

— Погоди, Мэри, ты о чем?

Она вздохнула, помолчала, словно прикидывая, говорить или нет, а потом решилась:

— Ее духи стоят на комоде в спальне. Я точно знаю, что это ее духи, потому что сама их ей дарила. Там небольшой скол на флаконе — Марго уронила его, когда убирала, так что у тебя не выйдет соврать, что это духи другой женщины.

Алекс расхохотался:

— Сработало!

— Что? — Его цинизм всегда поражал Мэри масштабом, но сейчас ей показалось, что Алекс превзошел себя.

— Ох, Мэри, Мэри, Мэ-ри… Этот флакон я забрал у вас в квартире в последний свой визит.

— Но зачем? — недоумевала она, уже поняв, что сморозила глупость — иначе почему тогда Марго не знала адреса и даже отдаленно не представляла, где находится квартира Алекса?

— Видишь — пригодились, — веселился Алекс, наслаждаясь ее растерянностью. — Ты ведь поверила, что у меня здесь была она?

— Я не понимаю — к чему тебе это?

— Я хотел вызвать у тебя реакцию — и вызвал. Ты ревновала, Мэ-ри, и я это видел. Ты ревнуешь — значит, я тебе небезразличен.

— Не льсти себе.

Он вдруг притянул ее к себе и поцеловал. Растерявшаяся Мэри не думала сопротивляться…

— Тебе нельзя…

— Да я и не пытаюсь, — пошутил он, обнимая ее здоровой рукой. — Посиди со мной.

— Только не приставай с разговорами — ладно? — попросила она. — Я не готова, честно.

— Мэри… мне нужно. Потерпи.

— Алекс, я не хочу — понимаешь? Не хочу ничего знать — о тебе. Мне это не нужно, я боюсь знать.

— Боишься?

— Да. Не хочу. Мне это больно.

Она сорвалась с дивана, и через пару секунд Алекс услышал хлопок двери. Он не мог понять, зачем так настаивает на разговоре, зачем собирается рассказать ей о себе. Более того — мог предсказать ее реакцию и все равно хотел, чтобы она знала.

Ему вдруг стало важно, чтобы Мэри узнала о нем все — в том числе и самое ужасное. Осознав свое желание, Алекс усмехнулся — надо же, как бывает. Пообещал бывшей жене помочь ее подруге — и вот, поди ж ты, находится теперь с ней в одной квартире и мечтает о том, как бы ее присвоить, заставить стать частью его жизни.

Мэри проплакала всю ночь, сидя на окне с сигаретой. Она никак не могла понять, зачем Алекс так настойчиво старается окунуть ее в свое прошлое, в котором — в этом она не сомневалась — было много всякого. Она не хотела — к чему? Судить человека за то, что было до нее, Мэри не могла, а получать пищу для еженощной рефлексии ей не хотелось. Ей вдруг стало невыносимо тяжело находиться в одной квартире с Алексом, и дело даже не в его попытках затащить ее в постель — как раз этого она не боялась. Даже то, что он ухитрился взять ее силой, не настроило Мэри на отрицательный лад. Опыт жизни с Костей приучил ее к подобным выходкам, и она сама провоцировала мужчин. Алекс оказался даже терпеливее других.