Марина Крамер - Алекс, или Девушки любят негодяев

— Это вы замочек поменять хотели? — дружелюбно спросил он, и Мэри открыла дверь.

— Да, проходите, пожалуйста.

— А в чем проблемка? — поинтересовался мастер, опускаясь на колено перед дверью и рассматривая внутренний замок.

— Там что-то… мешает, — запнувшись, пробормотала Мэри.

— Где? Не вижу. Вы не посветите мне фонариком? — Мастер протянул девушке электрический фонарь. — Да, вот так… чуть ниже наклонитесь, не вижу… — Мэри встала на колено и тут же получила удар по затылку.

Мужчина спокойно запер дверь, перенес потерявшую сознание девушку на диван и вынул из кармана шприц. Ловким движением он ввел иглу в вену на локтевом сгибе, надавил на поршень. Использованный шприц аккуратно убрал в карман и вынул мобильный.

— Вазген? Это я. Можно. Да, она одна была. Нет, этот больше не появлялся. Как утром был — так и все. Скорее только, а то мало ли. Нет, я не стал большую дозу — вдруг не выдержит. Жду.

Мужчина оглядел лежащую без движения девушку, посчитал пульс, удовлетворенно хмыкнул и принялся искать что-то в ящиках комода. Потом, точно вспомнив что-то важное, метнулся в коридор и взял сумку Мэри. Порывшись в ней, мужчина удовлетворенно улыбнулся — в руках он держал оба паспорта Мэри, российский и заграничный.

Через некоторое время в дверь позвонили. Мужчина напрягся, вынул из кармана спецовки пистолет и осторожно подошел к глазку. На площадке стояли двое в белых халатах. Мужчина открыл дверь, проговорил что-то по-армянски и рукой показал, куда идти. Двое пришедших внесли в комнату носилки, уложили на них Мэри, укрыли простыней.

— Больше ничего? — спросил один, и «мастер» покачал головой:

— Все, что надо, я взял. Уходим.

Они вышли из квартиры, аккуратно закрыв дверь ключами Мэри, которые нашлись в сумке, покинули подъезд и у самой машины «Скорой помощи» столкнулись с пожилой женщиной. Та взглянула на носилки и ахнула:

— Ой, что ж это с Машенькой?

— Обморок, головой ударилась, — буркнул один из «носильщиков», закрывая двери машины.

— А Рита в курсе? — не отставала женщина, и тогда «мастер», обернувшись по сторонам, взял ее под руку и повел к подъезду:

— Женщина, вы бы лишнего не болтали. У девушки серьезное заболевание, возможно, что-то особо заразное.

Тетка шарахнулась, как от черта, перекрестилась и забормотала что-то. «Мастер» удовлетворенно улыбнулся и сел на переднее сиденье машины.

— Поехали, Вазген, пока еще кто не прилип.

Алекс опоздал всего на десять минут. Именно на те десять минут, что разговаривал по телефону с Марго, сидя в машине, припаркованной во втором въезде во двор. Если бы он въезжал как обычно, в ближний, то как раз заблокировал бы своей машиной выезд для «Скорой», но заговорился и проскочил чуть дальше. Он все еще не очень хорошо себя чувствовал, но жизнь заставляла шевелиться, не обращая внимания на головокружение и слабость. Он был настроен решительно. Сейчас войдет, воспользовавшись дубликатом ключа, в квартиру, сгребет гонористую дурочку за шиворот и увезет к себе. А там пусть говорит и делает все, что хочет — он и слушать не станет.

Замок не поддавался, Алекс хорошо помнил, что раньше проблем не было. Наконец дверь открылась, и Алекс сразу прошел в кухню — там обычно проводила время Мэри в компании сигареты и чашки кофе. Но сегодня ее любимое место пустовало, пепельница стояла возле раковины, кофейная чашка — в шкафчике.

— Странно, — пробормотал Алекс. — Куда убежала?

Он прошелся по квартире — пусто, чисто убрано, такое ощущение, что Мэри здесь не было. И вдруг его взгляд упал на валявшуюся прямо на полу в коридоре черную кожаную сумку-мешок. Содержимое — косметичка, кошелек, потрепанный блокнот в светлой обложке, какая-то маленькая книжечка — все было разбросано.

— Та-ак… — протянул Алекс, присаживаясь на корточки и рассматривая лежащие перед ним вещи. — Похоже, девушка наша никуда не ушла — куда она без сумки… Ну-ка… — Он вывернул наизнанку сумку и увидел расстегнутый внутренний кармашек, в котором Мэри постоянно носила с собой паспорта. — Все понятно.

Он забормотал ругательства и вынул мобильный:

— Джеф? Это я. Плохо дело. Ее нет дома. Нет паспортов. Деньги в кошельке, кошелек на полу. Да. Да. Я тоже так думаю. Ну, что ж — судьба. Спасибо тебе.

Алекс убрал мобильник в карман и зажмурился. Память зачем-то подсунула эпизод — Цюрих, поздний вечер, они в каминной комнате — он и Мэри. Мэри сидит в глубоком кресле, кутаясь в плед, в руках сигарета и бокал вина. Сам он — за роялем, играет Шопена и спиной чувствует ее взгляд. Она молчит, но в этом молчании столько откровенности и столько звуков… Почему тогда они ничего не сделали, чтобы быть вместе? Сейчас ему не пришлось бы так мучительно думать о том, где она и у кого. Почему нельзя вернуться в прошлое и все исправить? Почему нельзя предотвратить многие ужасные вещи там, в прошлом, — чтобы они не мешали в будущем? Почему все так несправедливо? Или, наоборот, справедливо? И Мэри права в том, что они оба платят за свои ошибки? Как знать…

Он поднялся и прошел в комнату Марго, даже не понимая, зачем идет туда, что хочет найти. На комоде среди баночек, бутылочек, кисточек, коих у Марго было множество, он увидел сложенный вчетверо листок. Развернув его, Алекс понял, зачем зашел. Это был рисунок — карандашный набросок — Мэри и Марго, лица в три четверти. Улыбнувшись, он сунул его во внутренний карман пальто и пошел к выходу.

Она слышала сквозь одуряющий сон мужские голоса, пыталась различить склонявшиеся над ней лица, но не узнавала никого. Обрывки разговоров… Мэри пыталась сложить их в логическую цепочку, но и это не получалось.

— …больна… в тяжелом состоянии… везем к мужу… да, такая молодая… будет рад увидеть…

О ком, о чем говорили незнакомые люди, она не понимала, чувствовала только иглу, входившую в вену несколько раз в день — или ночью. После укола все путалось еще сильнее, страшно болела голова, и все время хотелось пить.

Все прекратилось однажды рано утром. Мэри открыла глаза и поняла, что лежит на кровати в большой комнате, руки ее крепко прикручены к кованой спинке, из одежды — только почти символические стринги и длинная футболка — причем не ее, а какая-то мужская. Интерьер смутно напоминал что-то, но что, Мэри припомнить не могла. Все тело ныло от неудобной позы и странных судорог, то и дело пробегавших от кончиков пальцев до головы. Болезненное ощущение вызывало даже моргание — как будто в веках изнутри вместо кожи оказались тонкие иглы.

— Черт… — простонала она, извиваясь. — Где я, в конце концов?!

Дверь открылась, появился невысокий худощавый парень с темными вьющимися волосами. Мэри вглядывалась в его лицо, но никак не могла сфокусировать взгляд. Парень с порога глянул на нее и тут же вышел, даже не закрыв дверь. Еще через несколько минут раздались шаги, и в комнату вошел… Костя. Мэри замерла, боясь пошевелиться, и только гулко бухающее в груди сердце выдавало ее страх.