Ольга Баскова - Самое справедливое убийство

Дальнейшие события показали: Лера не ошибалась, когда сомневалась в конце этого ужаса. Малиновский и компания звонили практически каждый день, пугая девушку. Измученная угрозами, она, рыдая, по вечерам рассказывала обо всем мужу.

— Как мне связаться с Юрием? — спросил Владимир. Лера назвала номер.

Жуков позвонил владельцу «Руна» утром.

— Слушаю, — раздался в трубке ненавистный голос.

— Это муж Сабрины, — парень едва сдерживал переполнявший его гнев.

— Ну наконец-то, — насмешливо проговорил Малиновский. — Хотите отдать деньги?

— Я хочу, чтобы вы оставили мою семью в покое, — заявил Владимир. — У моей жены был долг, и мы заплатили все до копейки. Теперь дайте ей спокойно жить.

— Убытки тоже оплачиваются, — заметил Юрий Анатольевич.

— Но жена говорила: у нас нет больше денег, — сказал Жуков.

— Нет денег? — насмешливо протянул предприниматель. — Зато есть прекрасная двухкомнатная квартира. За нее дадут не менее девяноста тысяч при быстрой продаже. Отнимите тридцать шесть тысяч, и вам останется на приличную однокомнатную.

Вероятно, Малиновский находился не один. Жуков услышал кем-то брошенную реплику (потом он узнал, что это был Пустовалов) и ответ бизнесмена:

— Не говори ерунды, Илья. Я не могу просто так отпустить их. Каждого, кто будет уводить моих девочек, я буду обирать до нитки.

— Но я не готов продавать квартиру, — возразил Жуков, уже ни на что не надеясь.

— Тогда приготовься к неприятностям. Даю три дня. — Юрий Анатольевич положил трубку.

— Ну что? — спросила обеспокоенная Валерия.

Владимир махнул рукой и отправился в ванную. Там он заперся, включил воду и сел на маленький стул, обхватив голову руками. О том, чтобы оставить жену, не было и речи: он никогда не сможет жить с другой женщиной. Значит, придется продать квартиру. В конце концов, хозяин отеля прав: у них еще останутся деньги. Решив завтра же выставить квартиру на продажу в одном агентстве недвижимости, где у него был знакомый, Жуков ополоснул лицо холодной водой и вышел из ванной.

Полный решимости покончить со всем этим делом, выплатив владельцам «Руна» значительную сумму, утром парень отправился в агентство, однако, стоя в пробке на одной из центральных улиц, стал сомневаться в правильности выбранного пути. Эти сволочи вели себя как самые настоящие шантажисты. А всем известен закон: если ты платишь шантажисту, он непременно придет снова. Недаром Малиновский ответил Пустовалову, что оберет его до нитки. Нет, этими тридцатью шестью тысячами они не ограничатся. Значит, нужно прибегнуть к другому способу избавиться от кабалы, возможно, даже к убийству. Да-да, пожалуй, убийство даст самые хорошие результаты. Дождавшись движения транспорта, он свернул на другую дорогу и поехал на работу.

Приняв тяжелое решение, Владимир не спешил исполнять его: убить человека, даже таких гадов, как компашка владельца отеля, было для него нелегкой задачей, и он оттягивал неприятный момент. Приговоренные им к смерти сами ускорили ее: они продолжали звонить и угрожать Валерии, попадались ей на пути, когда она выбегала в магазин, караулили у подъезда. И Жуков решился. Приобретя на черном рынке пистолет, он отправился к Корнийцу, считая его наиболее виновным в том, что произошло с его женой. Анатолий был в курсе, что муж его протеже в любое время может принести оговоренную сумму, и поэтому не удивился, когда тот, назвав себя в домофон, попросил пропустить его в подъезд. Ничего не подозревающий предприниматель сам открыл ему дверь, поднялся с ним в квартиру и получил пулю. Убийство Варина разыгрывалось по тому же сценарию. Покончить с третьей жертвой оказалось труднее всего: Владимир никак не мог поймать его, живущего в загородном доме с большой семьей, в одиночестве в безлюдном месте. Наконец это произошло, однако подбежавшие работники правоохранительных органов спасли предпринимателю жизнь.

— Можно с ним поговорить? — спросил Киселев, стоя у дверей больничной палаты люкс, где лежал Малиновский, у его лечащего врача.

Женщина кивнула:

— Только недолго, он еще очень слаб.

— Постараемся его не мучить. — Павел сделал знак Скворцову, и они вошли в просторную комнату с телевизором, ванной, холодильником и санузлом.

— Шикарно, — заметил Константин, оглядывая апартаменты. — В такой красоте и поболеть можно.

— Лучше не болеть, — отрезал приятель, подходя к раненому, с изумлением прислушивающемуся к их разговору. — Здравствуйте, Юрий Анатольевич. Мы понимаем, что меньше всего вы хотели бы видеть нас, но извините: служба есть служба. Как здоровье?

— Спасибо вам, что спасли меня, — слабым голосом произнес Малиновский. — Надеюсь, вы порадуете меня известием об этой сволочи. Сколько ему дадут?

— Это решит суд, — вставил Скворцов. — Как и насчет вас.

— Насчет меня? — Юрий заметно побледнел. — Но при чем тут я?

— Возможно, вас с ним будут судить одновременно, — улыбнулся Павел, — и вы отсидите один и тот же срок. А может быть, и больший.

— Но почему? — прошептал предприниматель. Потом, испугавшись своей слабости, прибег к испытанному оружию — запугиванию: — Я сегодня же буду жаловаться вашему начальству. Меня хотели убить, вы видели всю картину и еще шьете мне какое-то дело? Да мало того, угрожаете большим сроком, чем преступнику, угробившему пятерых моих товарищей? Это вам так не пройдет!

— Успокойтесь, гражданин Малиновский. — С лица Киселева не сходила улыбка. — Жуков убил двоих: Варина и Корнийца, вас же он только ранил.

— А Пустовалов и Иванов? — оторопел Юрий и съехидничал: — Может быть, вы считаете их живыми?

— К сожалению, нет, — заметил Константин. — Однако их убил не Жуков.

Владелец отеля поднялся на подушках:

— А кто же, интересно знать.

— Вы. — Павел твердо посмотрел ему в глаза.

— Вы рехнулись? Нет, я, определенно, буду жаловаться и наделаю вам неприятностей, — заявил Малиновский, отворачиваясь. — А теперь покиньте палату. Без адвоката я не скажу ни слова.

— Разве вам неинтересно что у нас есть? — вкрадчиво спросил Скворцов.

— Что бы у вас там ни было, это бред. — Побледневший раненый всем своим видом демонстрировал нежелание продолжать беседу.

— Когда у нас только домыслы, мы не предъявляем обвинения, — голос Киселева звучал уверенно, и Юрий повернул голову, — на сегодняшний день мы оперируем фактами и уликами, например, спрятанным на даче пистолетом с вашими отпечатками пальцев, калибр которого совпадает с выпущенными в Пустовалова и Иванова пулями.

Лоб подозреваемого покрылся крупными каплями пота.

— Спасибо Екатерине Зориной, — продолжал оперативник. — Явившись брать интервью у вашего тестя, она, насколько могла, обследовала участок и нашла потайную дверь. Вы узнали это и продемонстрировали абсолютное хладнокровие, даже радость. Как же иначе! Дверь служила отвлекающим маневром, и вы не возражали, чтобы ее разыскали, тем более ее наличие ровным счетом ничего не доказывало. Выходящим из нее в нужное нам время вас никто не видел, да вы ею и не пользовались. Вы ведь спите с женой в разных комнатах на разных этажах, а тесть и теща перед сном принимают снотворное. Шикарная возможность покинуть дачу через калитку, оставив машину в знак подтверждения вашего присутствия там.