Ольга Баскова - Лестница, ведущая вниз

— Время смерти — приблизительно около одиннадцати вечера, — констатировал судмедэксперт Станислав Михайлович.

Петя Прохоров, благополучно закончивший вуз и попросившийся работать в убойный отдел, куда был с удовольствием принят, суетился возле потерпевшей.

— Давно ты здесь? — спросил его Павел.

— Как только получили сообщение, — отозвался молодой человек.

— А кто сообщил?

— Муж, — Петя кивком головы указал в угол, и только теперь Киселев заметил сидящего в полумраке мужчину.

— Валерий Семенович Полоцкий собственной персоной, — заметил Константин.

— Беседовали с ним? — обратился к Прохорову Павел.

— Беседовали. — Петр почесал затылок. — Только мало чего добились. В шоке он.

— Ишь ты, — Киселев еще раз пристально посмотрел на Полоцкого. Супруг потерпевшей сидел в дорогом мягком кресле белый как мел, иногда конвульсивно сжимая и разжимая пальцы. — Так ты тут с одиннадцати вечера? — удивленно спросил он у молодого коллеги.

— Почему? Муж обнаружил тело только в девять утра, ну и сразу сообщил, — объяснил Петя.

— А где ночь провел? — скептически заметил Скворцов.

— Совещались, говорит. А потом, сами знаете, как у таких: устали, пошли в сауну.

— Там, безусловно, выпили, — в тон ему подхватил Павел, — и его, бедолагу, запихнули в собственную машину не вечером, а утром.

Скворцов ухмыльнулся:

— Так что же он все-таки сказал?

— Ну, пришел, увидел, — Петя потупился. — Скажу честно: разговаривать Полоцкий не мог, только недавно трястись перестал.

— Адвоката не требовал? — с интересом спросил Константин. — А то такие всегда…

Прохоров покачал головой. Павел похлопал его по плечу и, кивнув Константину, вместе с ним подошел к супругу потерпевшей:

— Полоцкий Валерий Семенович?

Голос Павла вывел мужчину из забытья. Он вздрогнул и бессмысленными глазами посмотрел на оперативников.

— Капитан Павел Андреевич Киселев, старший лейтенант Константин Федорович Скворцов. — Павел полез в карман за удостоверением, но Полоцкий махнул рукой и быстро заговорил:

— Я вернулся домой около девяти. После совещания у нас состоялась вечеринка, длившаяся до половины девятого. Домой, повторяю, приехал около девяти. Входя в квартиру, обратил внимание на незапертую дверь. Для нашей семьи это нонсенс. Оставаясь одна, Диана всегда запиралась на все замки. Я окликнул ее. Мне никто не ответил. Тогда я прошел в спальню и… — он закрыл лицо руками.

— В котором часу вы ушли на работу? — задал вопрос Скворцов.

— В восемь утра за мной приехала машина, — Валерий Семенович достал из нагрудного кармана белоснежный платок и вытер выступивший пот.

— Что делала ваша жена, когда вы уезжали?

— Как что? Спала, — Полоцкий пожал плечами. — Она всегда спала до полудня.

— Не говорила ли она накануне, что кого-то ждет? — продолжал Константин.

Супруг потерпевшей покачал головой.

— В каких вы были с ней отношениях?

Полоцкий чуть заметно вздрогнул, но тут же взял себя в руки:

— В хороших. И вы это знаете, если читаете светскую хронику. Газеты никогда не писали о нас ничего плохого.

— Нас, как понимаете, интересуют не газетные сплетни, — Павел нахмурился. Этот Полоцкий ненавязчиво давал понять: он крепкий орешек и следствию в поте лица помогать не собирается.

— Понимаю, — убитый горем супруг впервые за все время изобразил подобие улыбки. — Тогда отвечу так: с Дианой мы прожили тридцать лет и разводиться не собирались. Были ли у нас скандалы? Да, как и во всякой нормальной семье. Однако, должен заметить, довольно редко. Это и неудивительно, — он усмехнулся. — Если жена и муж в течение дня говорили друг другу не более десяти слов. Я ухожу — она еще спит, я прихожу — она засыпает, — пояснил Валерий удивленным оперативникам.

— У вас есть дети? — вмешался в разговор Константин.

— Думаю, об этом вы прекрасно знаете, — Полоцкий вздохнул. — Но, так и быть, отвечу: нет.

— По чьей вине, извините за нескромный вопрос?

Предприниматель развел руками:

— Вопрос действительно более чем нескромный. Но я и на него отвечу. Выяснением этого мы не занимались. Хотите знать почему? Разводиться мы в любом случае не собирались. И если пылкая любовь со временем прошла, то остались уважение и забота. Отказавшись от визита к врачу, мы уберегли друг друга. Уберегли от мысли считать себя неполноценными.

— У вас нет никаких соображений, кому и ради чего понадобилось убивать вашу жену? — Скворцов сменил тему.

— Понятия не имею. — Бизнесмен действительно казался искренним. — Диану все любили. Она обладала удивительным свойством — не конфликтовать с окружающими.

— А вы? — поинтересовался Киселев.

— Это намек на то, не мстит ли кто-нибудь таким образом мне? — предприниматель нахмурил лоб. — Нет, не думаю. У меня на горизонте все чисто.

— У вас самая современная система охраны, — Павел кивнул в сторону двери. — Поэтому ваша супруга могла открыть дверь человеку, которого хорошо знала.

— Если хотите спросить кому, я вам не отвечу. — Валерий Семенович проследил, как тело его жены кладут на носилки. — Друзей у нее было немерено.

— Как и отпечатков пальцев, — оторвался от работы криминалист. — Кстати, уборщица у вас хорошая, помогла нам. Четкие отпечатки пальцев, кроме ваших и вашей жены, присутствуют только в одном экземпляре. Но и нечетких насобираем.

— Это уже кое-что! — отозвался Прохоров.

Киселев не стал его разочаровывать. Если эти пальчики проходят по картотеке, слов нет, просто отлично. А если… Этих «если» было так много, что не хотелось и думать.

— Вам уже задавали вопрос, все ли вещи на местах, — сказал Павел. — Вы ответили утвердительно. Сейчас вы в этом по-прежнему уверены?

— Особо дорогие побрякушки жена хранила в сейфе банка. При необходимости ездила туда. Дома находился минимум таких вещей. Я вам указал на шкатулку. Там все на месте.

— Вам придется пройти с нами, — обратился оперативник к Полоцкому. — Понимаете…

— Понимаю, — Валерий Семенович поднялся с кресла. — В случае смерти жены муж становится первым подозреваемым.

— Хотите позвонить адвокату? — уточнил Константин.

— Вы считаете, он мне нужен? — Валерий Семенович бросил взгляд на запачканную кровью постель и твердым шагом направился в прихожую.

Алексей Степанович Кравченко молча выслушал доклад Киселева о происшествии. Заинтересованность на его лице появилась только один раз: когда Павел сообщил об отпечатках пальцев, но она сразу исчезла после уточнения о том, что данные отпечатки по картотеке не проходят.

— Опять без зацепки, — констатировал полковник. — У кого какие мысли?

— Врет он, — четко произнесла Лариса, рисуя цветок в толстом потрепанном блокноте.