Татьяна Полякова - Мое второе я

— Ты ждал пять лет, значит, неделю как-нибудь продержишься, — хмыкнула подруга.

— Вы так уверены, что Никитин возьмет меня на работу?

— Еще бы. Нам ли не знать, на что ты способна, а тут всего-то: произвести хорошее впечатление на работодателя.

Арсений вызвался меня отвезти к месту встречи, Раиса, стоя возле входной двери, перекрестила меня, после чего троекратно облобызала.

— Удачи, — мурлыкнул Витька, который вслед за нами переместился в холл, предпринял попытку меня обнять, но под взглядом Арсения поспешно спрятался за спину Раисы.

— Я волнуюсь, — прислушиваясь к своим ощущениям, сказала я уже в машине.

— Мы можем бросить все это в любую минуту, — внимательно посмотрев на меня, заявил Арсений.

— Раиса не придет в восторг.

— Зато я приду. От трупа мы, слава богу, избавились, беспокоиться не о чем. А если ее мучает любопытство, пусть сама идет в секретарши.

— Дело ведь не только в любопытстве, — лукаво улыбнулась я.

— Милая, у меня столько денег, что хватит и нашим детям, и внукам.

— А привычка? — пожала я плечами.

— С дурными привычками надо бороться. Мы ведь завязали, верно? Так на фига возвращаться к старому? Особенно сейчас, когда мы наконец-то…

— Последний раз, — поспешно произнесла я.

— Точно? — нахмурился он, впиваясь в меня взглядом.

— Клянусь.

— Хорошо, — пожал он плечами и завел машину.

Никитин жил в доме, на первом этаже которого находился антикварный магазин, тот самый, куда мы заходили с Арсением. Оказывается, двухэтажный особняк принадлежал ему. Прикинув, сколько может стоить подобное строение в центре города, я присвистнула.

— Неужто на старых комодах можно так разбогатеть? — усомнилась я.

— Вряд ли. Но дядя, как оказалось, специализируется на золотишке, и попадает оно к нему не всегда законным путем. Он уже лет двадцать в этом бизнесе. — Арсений притормозил, как только свернул в переулок. — Никитину ни к чему видеть машину, на которой ты приехала, это может вызвать подозрения. Антиквары, как правило, существа мнительные, раз их богатство у всех на виду. Я буду ждать тебя здесь.

Я уже собралась покинуть машину, но Арсений, удержав меня, провел пальцами по моим губам и произнес:

— Если у тебя ничего не получится, я буду только рад.

— Терпеть не могу проигрывать, — сморщила я нос.

— Это я знаю очень хорошо. Ладно, удачи.

Я с любопытством оглядела дом антиквара. С фасада лишь одна дверь, та, что вела в магазин. Чтобы попасть в квартиру, надо было обойти здание, что я и намеревалась сделать. Свернула за угол и наткнулась на высокую металлическую ограду. Почти вплотную к стене калитка. Я нажала кнопку переговорного устройства.

— Слушаю вас, — произнес хриплый мужской голос, вряд ли он принадлежал пожилому человеку.

— Простите, мне назначено… меня зовут Мария… Мария Писарева.

Голос мой слегка дрожал, что вполне соответствовало легенде: девушка рассчитывает получить работу, но не совсем уверена в себе и оттого взволнованна. Мне не ответили, зато раздался щелчок, и калитка открылась. За ней был небольшой двор, наполовину заасфальтированный, где стоял мини-вэн синего цвета, вторую половину занимали ухоженная лужайка и десяток кустов сирени, росших в беспорядке. За ними угадывался забор, а почти вплотную к нему высился новый двенадцатиэтажный дом. Никитин смог оттяпать изрядный кусок землицы в придачу к дому. В центре города она на вес золота. Старичок у нас не промах.

Шесть окон с опущенными жалюзи на первом этаже и шесть на втором. Там вместо жалюзи белые шторы. Занятая созерцанием чужого богатства, я не обратила внимания на то, что за мной пристально наблюдают, и едва не вскрикнула от неожиданности, увидев рядом с приоткрытой дверью высокого мужчину. Поняв, что его присутствие для меня уже не тайна, он широко распахнул дверь, что позволило мне войти.

— Я… Аристарх Давыдович ждет меня, — сказала я, продолжая симулировать волнение.

— Знаю, — ответил мужчина. На плоской физиономии с бульдожьей челюстью и колючим взглядом появилась кривая ухмылка. — Да ты красотка, — сказал он.

— Если это комплимент, — посуровела я, — попытайтесь произнести его другим тоном.

— И с характером, — вновь усмехнулся он.

Мы стояли в узком коридоре, напротив железная дверь, скорее всего, в магазин, справа лестница с металлическими перилами и пандусом. Он кивнул в сторону лестницы:

— Двигай.

Я поднималась по лестнице, слыша, как он топочет сзади, и чувствуя его взгляд. Интересно, кто этот тип? Охранник? Мы оказались в просторном холле, громоздкий антикварный шкаф, два кресла у окна и комод на резных ножках. Рядом с ним деревянная вешалка, газетница, доверху набитая какими-то бумагами, и подставка для зонтов. В коридоре, выходящем в холл, несколько дверей, к одной из них мы и направились. Тип, сопровождавший меня, ее распахнул. День был солнечным, но в кабинете царил полумрак, плотные шторы на окнах задернуты. Комната оказалась просторной, вдоль стен резные шкафы с книгами, поделками из камня, оружием, посудой. В центре два огромных дивана и кресло. Ближе к окну письменный стол необъятных размеров. Торшеры, украшенные стеклярусом, расставлены по углам. Один из них был включен. Свободное пространство стен завешано картинами, в основном портретами. Воздух спертый, точно помещение давно не проветривалось, запах лекарств, а еще старости.

Я оглядывалась с некоторым удивлением, пытаясь обнаружить хозяина, однако кабинет был пуст, разумеется, если Никитину не пришла охота поиграть в прятки. Тут бесшумно открылась дверь за моей спиной, и показался хозяин, бледный худой старик в инвалидном кресле. Ноги его были прикрыты пуховым платком. Верхняя часть черепа, лишенная какой-либо растительности, усыпана коричневыми пятнами, словно ее нарочно раскрасили. Окладистая борода компенсировала отсутствие шевелюры, она придавала старику разбойничий вид. Кустистые брови и пронзительный взгляд. В целом впечатление неприятное.

— Добрый день, — сказал старик и улыбнулся, зубы у него были ровные и неестественно белые, а голос высокий, отнюдь не старческий. — Давайте знакомиться. Аристарх Давыдович. А вы — Мария?

— Да, — кивнула я, продолжая его разглядывать. Он протянул мне руку, а когда моя ладонь оказалась в его, поднес ее к губам и поцеловал.

— Присаживайтесь, Маша. Вы не против, если я буду называть вас так?

— Конечно, не против, — улыбнулась я.

— Очаровательно. — Он кивнул мужчине, продолжавшему стоять возле двери, и тот удалился. А я опустилась в кресло и вновь начала оглядываться.

— Сколько у вас всего любопытного, — сказала я с непосредственностью, которая старику должна была понравиться.