Антон Леонтьев - Вендетта. День первый

– Машенька, девочка моя, как же я люблю тебя... Ты для меня все!

Настя кашлянула, Басалыго резко повернулся – в его глазах вспыхнули странные огоньки.

– Прекрасно выглядите, Настя! Машенька очнулась. Дочка, посмотри, кто к тебе пришел в гости, – Настя. Ты ведь любишь Настю? Она хорошая?

Анастасия склонилась над Машенькой, голова которой была обвита бинтами. Девочка, завидев Настю, слабо улыбнулась и что-то прошептала. Басалыго склонился над дочкой и повторил, широко улыбаясь:

– Хорошая Настя! Машенька сказала: «Хорошая Настя»!

В палату вошел главный врач и почтительно произнес:

– Игорь Леонидович, мне очень жаль нарушать ваше общение с Машенькой, однако пациентке требуются полный покой и здоровый сон.

Игорь Леонидович, которому никто и никогда бы не посмел диктовать, что надо делать, покорно кивнул:

– Да, профессор. Но только еще одну минуточку!

Он поцеловал дочку в лоб. Настя дотронулась до ручонки Машеньки. Девочка закрыла глаза. Басалыго потрепал ребенка по щечке и сказал:

– Пусть отдыхает. А я хочу поговорить с вами, Настя!

– И я с вами, Игорь Леонидович, – тихо произнесла девушка, понимая, что путь назад отрезан. Сейчас или никогда! Басалыго находится в благодушном настроении, самое время разжалобить его.

Они вышли из палаты. К Игорю Леонидовичу подошел один из охранников и протянул ему мобильный телефон – новейшее западное изобретение. Басалыго с кем-то коротко переговорил, бросив напоследок:

– Буду через сорок минут. Без меня ничего не предпринимать!

Затем он повернулся к Насте:

– Машенька, слава богу, в порядке, медики уверены, что мозг не затронут, следовательно, здоровью моей дочки ущерба нанесено не было. Но я – занятой человек, работа зовет. Вы поедете со мной, Настя. По дороге все и обсудим.

Настя не посмела возражать.

Окруженные телохранителями, они вышли из больницы. Девушка оказалась на заднем сиденье джипа рядом с Басалыго. А что, если он начнет к ней сейчас приставать? Как вести себя в подобной ситуации?

– Ну, выкладывайте! – заявил мафиозо, когда колонна автомобилей тронулась. – Что вы хотели мне сказать?

Настя колебалась всего мгновение.

– Игорь Леонидович, большое вам спасибо, я очень тронута вашими подарками, но принять их не могу. В первую очередь я имею в виду ожерелье. Оно ведь стоит не один десяток тысяч долларов...

– Почти триста, – отрезал тот. – Однако жизнь Машеньки для меня бесценна, и что такое по сравнению с ней какая-то побрякушка! Ожерелье вам не понравилось? Ничего страшного, вас завезут к моему ювелиру, подберете у него гарнитур на свой вкус. Цена роли не играет.

Настя вздохнула и упрямо продолжила:

– Игорь Леонидович, я хочу сказать, что мне от вас ничего не надо. Я спасала Машеньку не для того, чтобы... чтобы получить от вас вознаграждение. И, кроме того, я не хочу... я совсем не хочу... – Девушка замялась и вдруг выпалила: – Совсем не хочу становиться вашей любовницей!

Ответом был смех Басалыго. Настя еще ни разу не слышала, как мафиозо смеется. Заливисто, задорно, до слез, но в то же время и угрожающе. Наконец Басалыго вытер слезы и воскликнул:

– Ну, вы даете, Настя! Знаете, на что готовы пойти женщины, дабы оказаться в моей постели? И в особенности занять место Лоры?

– Меня это не интересует, – холодно произнесла Настя. – Я не принадлежу к числу подобных женщин!

– Продажных, хотите вы сказать? – хмыкнул Басалыго. – Цена имеется у любого из нас! Даже у меня. Моя цена – благополучие Машеньки. А вот что является вашей ценой, Анастасия Всеволодовна? Может быть, правда о гибели ваших родителей?

Последние слова Басалыго произнес уже совершенно спокойным, более того – зловещим тоном. Настя, вздрогнув, взглянула на мафиозо. Откуда он знает...

– Задаетесь вопросом, откуда мне известно? – спросил, раскуривая гаванскую сигару, Басалыго. – Ну, как известно, слухами земля полнится. Кандидатура любой горничной, любой служанки и любой уборщицы, работающей на меня, изучается моим аналитическим отделом. Что, думали, я из разряда тупых бандитов, который читает по слогам и палит из пушки при любом удобном случае? Да, я начинал с самых низов, на моей совести много преступлений, в том числе и убийств, но мне давно стало ясно – чтобы достигнуть абсолютной власти, нужно меняться. И переходить из разряда гангстера в разряд крупного бизнесмена, именуемого сейчас модным словечком «олигарх». Того, что в Европе и Америке заняло время жизни пяти поколений, я должен достичь за пять лет. Иначе, Настя, меня растерзают! А я привык одерживать победу, причем в любой схватке! Вот поэтому у меня и появился аналитический отдел, мой личный комитет безопасности, только не государственной, а моей собственной.

Выпустив изо рта кольцо синеватого дыма, Басалыго произнес:

– Забыл спросить, не мешает ли вам то, что я курю? Впрочем, уверен, вы скажете: «Нет, не мешает!»

– Мешает, – честно сказала Настя. – Очень даже мешает, Игорь Леонидович!

Произошло чудо – Басалыго двумя пальцами потушил тлеющую сигару и включил кондиционер.

– Давненько мне никто не перечил, – заметил он со смешком. – И первый, и последний, кто позволили себе это сделать, умерли. Насильственной смертью. Однако у вас нет причин так бледнеть, Настя. Итак, вернемся к животрепещущей теме – вашим родителям. Конечно, я был в курсе, что вы – дочка того самого Лагодина. Он ведь известен не только в прокурорских и ментовских, но и в криминальных кругах. И у нас давно не секрет, что не в меру ретивого прокурора просто-напросто убрали. А затем и его супругу, вашу матушку. Вполне обычное дело – если кто-то копает слишком глубоко, человека надо или купить, или прихлопнуть. Лагодин оказался слишком глупым и денег не взял, хотя ему предлагали целый «лимон». По тем временам гомерическую сумму! Поэтому и оставался один-единственный выход – заставить его замолчать навсегда!

– Остановите! – крикнула Настя водителю, чувствуя, что рыдания душат ее. – Немедленно остановите! Господин Басалыго, я хочу выйти!

Напрасно девушка дергала ручку – дверцы были заблокированы. Джип несся со скоростью не меньше ста километров в час. И это по самому центру Петербурга!

– Если желаете, я могу разблокировать дверцу, – усмехнулся Басалыго. – Только выходить придется на скорости сто десять километров в час. Вы согласны? Нет? Тогда разрешите мне продолжить.

Настя, понимая, что ведет себя как капризная школьница, смахнула слезы и в изнеможении откинулась на спинку кожаного сиденья.

– Вас удивляет то, что я нанял на работу особу, сидевшую в тюрьме? Ну, мне самому пришлось побывать на зоне четыре раза, так что я знаю – от тюрьмы и сумы в нашей стране не зарекайся. Тем более в вашем случае, Настя. Ведь вы были невиновны! Точнее, в квартиру-то вы проникли, в том сомнений нет, весь вопрос только, с какой целью? А Хрипуновы погибли при загадочных обстоятельствах вскоре после того, как вы оказались в колонии. Да и вас саму едва не отправили на тот свет...