Антон Леонтьев - Вендетта. День первый

– Прошу, Настя...

В салоне она осмотрелась – белая кожа, красное дерево, позолота. Явно автомобиль сделан на заказ и по уникальному проекту. Максим сел рядом с Настей – их разделяло небольшое расстояние – приказал:

– Домой! К Анастасии Всеволодовне!

– О, ты знаешь, где я живу? – спросила иронично Настя. – И даже твой шофер знает? Какая, однако, честь!

Непрозрачная глухая перегородка с жужжанием поднялась, отделяя салон от шофера. Максим вздохнул:

– Жаль, что сегодняшний вечер закончился...

– Все когда-нибудь заканчивается, – в тон ему произнесла Настя. – Даже кампания по выборам губернатора!

Внезапно Максим приблизился к ней, склонился – и поцеловал в губы. И Настя, странное дело, не сопротивлялась. Она знала, что это дешевая попытка заставить ее перестать ставить палки в колеса, но, черт побери, ей было так хорошо!

Руки Максима заскользили по ее телу. Анастасия почувствовала возбуждение. За прошедшие после смерти Игоря два с лишним года у нее никого не было. И временами в своей огромной кровати она чувствовала себя очень одиноко и тоскливо. Но она все боялась предать память покойного мужа. И уж если она решится на подобное, то явно не с сыном человека, который виноват в гибели Игоря и Машеньки!

– Я схожу по тебе с ума! – шептал Игорь. – Я понял наконец: ты нужна мне! Именно ты, и никакая другая женщина, Настя! Боже, как же мне хочется...

Анастасия оттолкнула от себя распаленного мафиозо и, схватив из бара бутылку минеральной воды, плеснула ему в лицо. Спросила язвительно:

– Ну, теперь лучше? Максимка, ты забываешься. Если думаешь, что я похожа на одну из твоих шлюх, то могу тебя уверить, что это не так.

– Твой темперамент... твой воинственный настрой... твоя безжалостность... – продолжал бормотать Максим, вытирая с лица воду. – Ты сводишь меня с ума, Настя! И я чувствую, что ты тоже не в состоянии более сопротивляться своему желанию. Но ведь никто же ничего не узнает!

Остоженский снова приблизился, и на этот раз Настя привлекла его к себе и поцеловала. Нет, Игорь бы ни за что не понял и уж точно не простил такое. Но Игорь мертв... мертв уже два с лишним года... а она – живой человек, из плоти и крови...

Они опустились на сиденье. Максим скинул смокинг и рубашку, обнажилось великолепное мускулистое тело. Он покрывал лицо Насти поцелуями, а его руки проникали все глубже и глубже под ее одежду. Настя посмотрела сверху вниз на целующего ее живот Максима. Да, момент самый подходящий. Она осторожно вытащила из волос нечто, похожее на небольшую заколку, и воткнула ее в обшивку салона. Остоженский, распаленный страстью, ничего не заметил. А Настя вновь оттолкнула Максима.

– Мы приехали!

– Что? – вырвалось у Остоженского-младшего.

– На сем наш вечер закончился. Благодарю за великолепный ужин и отличную программу развлечений. Но, Максимка, у тебя ведь есть твоя Вероника!

Поправив платье, Настя нажала на кнопку, перегородка между салоном и шофером пошла вниз.

– Остановите здесь, – приказала она, и водитель повиновался.

Максим походил на нашкодившего щенка. Анастасия протянула ему рубашку и, потрепав по щеке, сказала:

– Мне пора. А ты можешь продолжить то, чем так хотел заняться, в полном одиночестве. Я не буду тебе мешать. Всего хорошего!

Затем, раскрыв дверцу, выпорхнула из «Ягуара». Джип, следовавший за машиной Остоженского, тотчас остановился, и Настя заняла место на заднем сиденье.

– Домой! – бросила коротко, откинулась на спинку и подумала о том, что могло бы произойти. Ведь ей так хотелось, чтобы Максим не останавливался, чтобы...

Нет, об этом думать запрещено! Кто угодно, но только не Остоженский! Он не просто враг – он самый главный враг! И все же Настя почувствовала опустошенность и отчаяние. Однако, главное, сделано кое-что очень важное... Она подумала о заколке, размещенной в салоне «Ягуара», которая в действительности являлась миниатюрной видеокамерой.

Максим некоторое время сидел, тупо смотря вслед бросившей его Насте. Остоженский взглянул на оттопыренные в паху брюки, захлопнул дверцу и бросил:

– В город!

Там он найдет себе временное утешение – одну из девиц, что продают любовь за деньги. А ведь Настя была так близко... была почти согласна... Значит, он прав, и она все еще любит его. А он, черт побери?

Когда Глеб Романович вернулся в областной центр, Максим встретил его в отличном настроении. А вот Вероника, прибывшая вместе с тестем, была не в самом хорошем расположении духа: в городе раздавали «Красотку Нику», куколку с лицом самой Остоженской, к которой прилагался целый гардероб – платья, шубки, драгоценности. Все из пластика и дешевых материалов, однако с сильным пропагандистским эффектом. Каждый мог нарядить «Красотку Нику» в шикарные одежды, на которых стояла цена в долларах.

– Эта дрянь перешла все границы! – заявил Остоженский-старший. – Она втягивает в нашу историю и Нику!

Вероника тяготилась пребыванием в провинции, ей хотелось вернуться в Москву, к родственникам, подругам и знакомым, к прежней жизни, а еще лучше съездить отдохнуть за границу. Однако от нее требовалось сопровождать мужа на предвыборные митинги и демонстрации, высиживать рядом с ним на трибунах, посещать больницы и детские дома, улыбаться, кивать головой и пожимать сотни рук.

– Иногда мне хочется, чтобы мы проиграли эту кампанию! – заявила женщина. – Представить себе не могу, что я стану губернаторшей в богом забытой местности. Вы учтите, из Москвы сюда жить я ни за что не перееду!

– Уладим, – заявил тесть. – Скажем, что ты не выносишь климата по причине слабого здоровья... Или что у тебя так много обязанностей в различного рода благотворительных обществах и организациях, что ты элементарно не можешь переселиться сюда.

– Или, лучше, наймем профессиональную актрису, которая будет изображать тебя здесь, в то время как останешься жить в Москве, – усмехнулся Максим.

Жена была умницей и красавицей, подарила ему трех очаровательных детишек, но ведь он ее не любил!

– Чтобы Максим смог развлекаться здесь со шлюхами? – сказала неожиданно зло Вероника. – Обедаешь с ними в ресторанах на глазах у всего города, а потом увозишь на своем автомобиле! Нет уж, от меня вам не удастся избавиться, господа Остоженские!

– Ника, уверяю тебя, это все наветы и игра твоего воображения! – замахал руками Максим. Он знал, что жена чрезвычайно ревнива. – Я встречался с госпожой Басалыго, но, поверь, было бы сущей нелепицей думать, что между нами могло что-то иметь место. Ты разве забыла, что Анастасия Всеволодовна рассматривает нас в качестве своих кровных врагов и готова пойти на все, дабы уничтожить нас и помешать мне стать губернатором? Да совершенно ничего не могло быть! Я пытался быть галантным, а заодно в последний раз, подвозя ее домой, убедить в том, чтобы она перестала переходить на личности и втягивать в том числе мою семью, то есть тебя, Ника, в предвыборную склоку. Я сделал это ради нас с тобой!