Антон Леонтьев - Вендетта. День первый

– Я так тебе благодарна, Максимка! – воскликнула Настя, увлекая Остоженского-младшего в постель.

Последовал изнурительный сексуальный марафон, а потом они пили шампанское, в которое Настя добавила снотворного.

– Отец совсем обезумел, – признался, отхлебывая игристый напиток, Максим. – Не знаю, что бы я сделал с тем человеком, который попытался бы похитить моих детей. Но тебя я люблю еще больше, Настюша!

Через пять минут Максим погрузился в сон. Обнаженная Анастасия поднялась с ложа, вытащила из кармана пальто любовника портмоне. Там имелись фотографии двух его отпрысков – девочки Ниночки и мальчика Ромки. Милые, живые, улыбающиеся ребята. Настя нащупала электронный органайзер Максима, отыскала в нем список номеров. Что же, настало время действовать. Она любит Макса, но еще больше любит Игорька. И если между ними придется выбирать... Мужчина, быть может, и выберет любимую, а женщина всегда примет решение в пользу детей.

Настя подошла к спящему Максиму и поцеловала его в лоб. Остоженский во сне заворочался. Ничего, снотворное будет действовать еще несколько часов. А когда он придет в себя, ее уже здесь не будет.

Анастасия уселась с ногами в кресло и принялась сочинять текст СМС.

Максим проснулся от резкого звонка. Перед глазами все плыло. Последнее, что он помнил, было лицо Насти с загадочной улыбкой. Он говорил ей, что любит ее, а потом отключился. После двух бокалов шампанского!

Вскочив с постели, Максим вытащил из кармана пальто мобильный телефон.

– Где ты, черт побери? – рявкнул отец. – Живо домой! Только что были похищены Ниночка и Ромик!

Максим, завершив короткий разговор с отцом, крикнул в глубину квартиры:

– Настя! Мне пора! Случилось что-то непонятное! Я должен разобраться!

Однако оказалось, что в квартире он совершенно один – Анастасия исчезла.

Когда Максим примчался домой, то застал там отца, рыдающую жену, ее родителей, бесцельно слонявшихся по комнатам, нескольких телохранителей и представителей аналитического отдела Остоженского-старшего.

– Глеб Романович желает с вами поговорить! – доложил один из охранников, и Максим быстрым шагом прошел в кабинет отца.

Тот, завидев сына, странно взглянул на него.

– Где ты был?

– У меня имелись кое-какие дела, – ответил Максим. – Папа, в чем дело? Ты говорил что-то о похищении... Все разъяснилось?

Генерал-лейтенант стукнул кулаком по столу.

– Это ты должен мне разъяснить, Максимка. Начальник охраны Ниночки и Ромика получил от тебя СМС, в которой ты приказывал завезти старших детей к тебе. Слава богу, младшенький остался дома. Прилагался и адрес...

– Папа, что за бред? Ничего подобного я не посылал. Да я никогда и не пишу СМС, а всегда звоню.

Максим вынул мобильный телефон – и нашел отправленные сообщения. Голос его вдруг сел:

– Действительно, сегодня в 14:37...

Остоженский-старший вырвал у него мобильный.

– Где ты его оставлял? Кто имел к нему доступ? Ты был у бабы, так ведь? Кто она? – сыпал вопросами Глеб Романович.

Но тут зазвонил телефон у него на столе. Генерал-лейтенант схватил трубку, рявкнул:

– Да! – и сразу сменил тон: – Ниночка, Ромочка, где вы? – Его лицо посветлело. Затем он нахмурился, брови сошлись над переносицей, по лбу пролегла глубокая морщина. – Да, да, да! Понял! Учти, если с моими внуками что-то случится, то я...

Генерал-лейтенант повесил трубку и сообщил:

– Объявился похититель. Басалыго. Дети у нее.

– Настя? – воскликнул потрясенный Максим. – Папа, здесь какая-то ошибка!

Генерал-лейтенант в раздражении смел со стола чашку с кофе и крикнул:

– Какая еще ошибка? Ниночка и Ромик в руках этой гадины! Она их похитила!

– Невозможно... сегодня днем мы были вместе... – прошептал Максим.

Не успел он договорить, как Глеб Романович подлетел к сыну, схватил его за горло и прохрипел:

– Что ты сказал, Максимка? Ты был с этой швалью?

Сын отшвырнул отца.

– Папа, ты окончательно спятил!

– Это ты спятил! – заявил тот, тяжело дыша. – Господи, теперь я все понимаю... Предатель – мой собственный сыночек! И давно ты трахаешься с Настей Басалыго? Давно, Максимка?

– Давно! – заявил тот в ярости. – Или, думаешь, ты будешь мне предписывать, с кем мне спать, папа? Вероника мне осточертела, а Настю я люблю! Я тебе не верю! Ты сам похитил детей, а теперь пытаешься свалить все на Настю, чтобы передать ее в руки продажных следователей и прокуроров. Я знаю, ты способен и не на такое: собственных внуков убить, лишь бы обвинить Настю!

Остоженский-старший указал на сына и приказал своим телохранителям:

– Взять его под стражу и никуда не выпускать. Даже в сортир. Одно неосторожное движение – и стреляйте на поражение. Настька обвела тебя вокруг пальца! Она использовала тебя, как мальчишку! Учти, если в моими внуками что-то случится...

Глеб Романович вытащил из ящика письменного стола пистолет, снял его с предохранителя и засунул за пояс.

– Басалыго ждет меня. Только меня одного. Ну что же, отправлюсь в логово к львице...

Максим ошеломленно опустился в кресло. Остоженский-старший вышел из кабинета. На пороге возникла Вероника и приказала:

– Оставьте меня наедине с мужем!

Телохранители переглянулись и вышли. Максим, взглянув на заплаканную жену, произнес:

– Ника, только ты не заводись! И вообще, у нас с тобой нет будущего. Я люблю Настю. А с детьми ничего не случится, тут какое-то недоразумение. Я сейчас позвоню Насте и все улажу.

– Но сначала я должна что-то сказать тебе... – прошептала Вероника и со странной улыбкой приблизилась к супругу.

Настя вышла из комнаты, в которой находились внуки Глеба Романовича. Ниночка и Ромик были напуганы, просились к родителям, плакали. Насте было сложно оставаться безучастной, однако Остоженский ни за что не должен заподозрить, что она блефует и играет ва-банк. Конечно, она не сможет причинить невинным детям вред, однако ее задача – заставить поверить в это дядю Глеба.

Остоженский выполнил ее условия и прибыл один. Они сейчас находились в большом особняке, что располагался в подмосковном поселке. Насте доложили, что Остоженского проверили и изъяли у него пистолет.

– Проводите его! – приказала Настя.

Телохранители пропустили генерал-лейтенанта. За прошедшие несколько часов он постарел сразу лет на десять. Глаза его горели ненавистью.

– Где они? – спросил он тихо.

– С вашими внуками все в порядке, – сказала Настя. – Кофе, чай, сок, дядя Глеб? Или что-то покрепче? Хотя вы же за рулем...

Остоженский-старший вдруг заорал:

– Ты, шлюха, мразь, потаскушка! Где мои Ниночка и Ромик? Если хоть волосок упадет с их головок, то...

– То что, дядя Глеб? – перебила Настя без тени улыбки, тоже повышая голос. – Тогда вы снова похитите и убьете моего Игорька? Почему вы думаете, что только вы имеете право на подобные мерзостные преступления? Как видите, я способная ученица.