Антон Леонтьев - Дворец, где разбиваются сердца

Эльке снова раскрыла дароносицу. Ее внимание привлекли три знакомые буквы – AMD, выгравированные на внутренней поверхности крышки. Она провела по ним пальцем. В этот момент раздался еле слышный щелчок, и одна из панелей внутри ларца отскочила. Эльке отпрянула, едва не выронив дароносицу.

– Что это? – спросила она, беря в руки тонкую золотую пластинку, которая до этого была искусно вмонтирована в дароносицу и высвободилась только после того, как она провела по трем буквам.

Николетта взяла пластинку. На ней были изображены солнце, звезды и месяц, сменяющие друг друга на небосводе. Одна из сторон пластинки представляла зигзагообразную линию.

– Еще одна загадка Альваро Мендозы, – сказала Николетта. – И как это приблизит разгадку сокровищ Сильвио?

Словно по наитию, Эльке спросила у отца Теренсио:

– Падре, известно ли вам, что могут означать три латинские буквы – AMD.

– Ну конечно, – ответил тот. – Это аббревиатура фразы Ave, Mater Dei – радуйся, Матерь Божия.

– Радуйся, Матерь Божия, – повторила Николетта. – Ну конечно! Капелла со статуей Девы Марии, в которой и стояла дароносица! Искать следует там!

После того как они вернулись в Санта-Клариту, отец Теренсио был помещен в тюремную камеру, Кордеро приставила к нему Родриго и велела не спускать со священника глаз. Затем они отправились в монастырь. Уже была ночь, когда Эльке и Николетта подошли к капелле.

Они шагнули в капеллу, освещенную только неровным светом свечей. Николетта зажгла мощный фонарь, который принесла с собой. Они поставили дароносицу на алтарь. Нико осветила статую Девы Марии, стоявшую в стенной нише.

– Радуйся, Матерь Божия, – сказала она. – Эльке, я думаю, нам нужно внимательно осмотреть нишу, в которой находится хрустальная статуя!

Они начали осматривать барельефы и фрески. Эльке поманила к себе Николетту.

– AMD, – указала она на три буквы, выбитых в камне. Помимо букв, они заметили и картинку, которая как две капли воды походила на изображенную на пластинке: солнце, месяц, звезды. Чуть ниже шла неровная полоса, напоминавшая изображение морской волны. Николетта вытащила пластинку. Она приложила ее зигзагообразную часть к изломанной линии под буквами. Пластинка легко зашла в камень. Она походила на кредитную карточку в чреве денежного автомата, подумала Эльке. Николетта надавила на край золотой пластинки, и внезапно они услышали легкий шелест.

В свете фонаря они увидели, как часть стены с нишей, в которой находилась хрустальная дева, начала поворачиваться вокруг своей оси. При этом пришли в движение и плиты с барельефами. Первая плита, изображавшая ночное небо с месяцем, переместилась справа налево.

– Вот и взошел месяц, – шепнула восхищенная Николетта.

Вторая плита последовала за ней, на ее поверхности была выбита яркая Вифлеемская звезда.

– Засияли звезды, – добавила Эльке.

Третья плита двинулась прочь, освобождая место для поворачивающейся ниши со статуей. И по плите растекались яркие языки солнца, которое символизировало воскрешение Христа и начало новой жизни.

– Вот мы и узрели солнце, – сказала благоговейно Николетта. Плиты закончили перемещение, часть стены с нишей повернулась вокруг своей оси. Комиссаршам открылся темный и пахнущей сыростью проход куда-то вниз.

– Альваро деятельно участвовал в восстановлении монастыря после пожара, – сказала Эльке. – Этот тайник – его рук дело. И не удивлюсь, Нико, если там, под землей, под самой статуей святой хрустальной девы, уже сто пятьдесят лет находится казна императора Сильвио.

– Значит, это все-таки правда, – сказала Николетта. Она подошла к каменной лестнице, которая уводила во тьму. – Ну что, мы имеем на это право, Эльке?

– Да! – ответила гамбургская комиссарша, и они двинулись вниз. Первой шла Николетта, освещая узкий проход фонарем. Лестница была длинной, наконец они ступили на выложенный гранитными плитами пол. Свет фонаря запрыгал по стенам.

– Мы находимся под самой капеллой, но ход ведет куда-то еще, – произнесла Шрепп. – Похоже, это подземелье простирается под частью монастырских построек и кладбищем.

Они двинулись вперед. Эльке вдруг показалось, что до нее донеслись приглушенные шаги. Да нет же, это все воображение, просто с потолка капает вода и ударяется о каменный пол.

Столб света ударил в оскаленный череп. Эльке вскрикнула, Николетта чертыхнулась. Они увидели лежащие на полках, уходивших вдаль, десятки, если не сотни черепов.

– Выглядит как захоронение, но чье именно? – спросила Эльке. – Однако эти кости не похожи на сундуки с золотом.

Они двинулись вдоль стеллажей с бренными останками неизвестных по проходу, наконец оказались перед кованой дверью. В замке торчал массивный старинный ключ. Николетта с большим трудом повернула его – и в лицо ей пахнуло затхлостью.

Свет проник в небольшое помещение, заполненное бочками, сундуками и тюками. Николетта перевела дух и прошептала:

– Вот оно, сокровище императора Сильвио! Бочки с золотом, платиной и серебром, сундуки с монетами и драгоценностями. Все то, что Альваро вывез из объятой восстанием столицы и по приказу императора надежно схоронил.

– И мы нашли это! – с восторгом произнесла Эльке. – Ну что, раз сокровище наше, то давай вскроем один из сундучков. А то не терпится увидеть несметные богатства покойного императора! И кстати, к кому нам надо обращаться, чтобы получить половину найденного?

– Дочери мои, что вы тут делаете? – раздался голос позади комиссарш. Эльке и Николетта повернулись как по команде.

Со свечой в руке позади них стояла испуганная сестра Урсула. Маленькая монахиня с нескрываемым любопытством смотрела на Кордеро и Шрепп.

– Уф, как вы нас напугали, сестра Урсула, – переводя дух, сказала Нико. – Мы произвели несанкционированное вторжение в капеллу и обнаружили ход под землю.

– В монастыре всегда ходили слухи о том, что здесь имеется подземный ход, который служил когда-то, еще во времена конкистадоров, местом захоронения первых монахов и поселенцев, – сказала сестра Урсула, освещая комнату с бочками и сундуками. – И по всей видимости, вы сюда и попали... А это что такое, Матерь Божья? Ах, это и есть сокровища императора! Ну надо же!

Урсула перекрестилась. Эльке поежилась – в подземелье было довольно холодно. Она снова услышала шорох, похожий на чьи-то шаги. Внезапно ей подумалось: если убийца, на совести которого шесть человек, все еще бродит где-то рядом, то он может заинтересоваться и кладом. Ведь сколько тут бочек и сундуков – золота и драгоценностей наверняка на многие миллионы!

– А откуда вы знаете про сокровища императора, сестра? – задала вопрос Николетта.

Монахиня улыбнулась и покачала головой: