Антон Леонтьев - Дворец, где разбиваются сердца

– Не богохульствуй! – прикрикнула на нее здоровенная монахиня, в который раз уронив свой край перины на землю. – Что за наказание, прости Иисусе, и почему, когда надо трясти перину матушки, всегда на очереди мое имя?

Николетта подошла к монахиням, которые, увлеченные своим занятием, ничего вокруг не замечали. На зов Кордеро откликнулась корпулентная особа, которая оказалась сестрой Амарантой. Ее товарка, хилая сестра Миранда, притихла, слушая то, о чем говорит Николетта с Амарантой.

– Вы хотите видеть матушку-настоятельницу? – спросила полная монахиня. – Она наверняка занята, однако если это срочно...

– Я – комиссар полиции Николетта Кордеро, – сказала Нико. – И прибыла в ваш городок, чтобы выяснить причины гибели сестры Фернанды и сестры Пилар.

Нико решила действовать напролом, желая посмотреть, какой эффект произведут ее слова. Сестра Амаранта, скрестив руки на животе, ничего не ответила, только мускулы лица у нее напряглись, а вот сестра Миранда пискнула, и только что вытрясенная перина упала целиком на пыльный двор.

– Вы хотите поймать убийцу! – прошептала Миранда. – Он лишил жизни двух наших сестер! Какой ужас! Какой ужас!

Но словам сестры Миранды не хватало страсти и энергии. Она твердила их как заученную фразу. Амаранта рявкнула на Миранду:

– Голубушка, сестра, придется тебе одной вытрясать перину матушки, это ты виновата в том, что она снова в пыли!

Оставив Миранду один на один с периной, сестра Амаранта вызвалась проводить Николетту в кабинет к настоятельнице.

– Наша аббатиса, матушка Августина, добрейшей души человек, – вещала она, пока они поднимались по витой лестнице. – Она была ужасно шокирована этими убийствами! Ведь кто-то, как вам известно, похитил, помимо всего прочего, и дароносицу с гвоздем из голгофского креста! Какое святотатство! И все это накануне приезда...

Она осеклась, видимо, не желая выбалтывать главный секрет о приезде папы римского. Они оказались в приемной матери-настоятельницы. У Нико имелась информация касательно аббатисы: мать Августина, в миру Альберта Формоза, происходила из именитой, но бедной семьи. В возрасте двадцати пяти лет, почувствовав внезапное призвание служить Богу, Альберта ушла в монастырь. За тридцать лет она сделала хорошую карьеру, пройдя путь от рядовой монахини до настоятельницы монастыря Непорочного Зачатия.

Николетта не представляла себе, что у аббатисы, как и у министра, имеется своя приемная, в которой на телефоне сидит монахиня-секретарь. Более того, ее поразило то, что приемная оборудована по последнему слову офисной техники – плоский монитор бесшумно работающего компьютера, лазерный принтер, факсовый и копировальный аппараты, даже машинка для уничтожения бумаг. Все это резко контрастировало со средневековым обрамлением: каменные стены толстой кладки, строгое распятие из слоновой кости.

– Сестра София, – сказала Амаранта, с робостью входя в приемную. – Это госпожа комиссар из столицы, она приехала для расследования убийств несчастной Фернанды и Пилар. И она хотела бы встретиться с матушкой...

Сестра София, личный секретарь аббатисы, подняла глаза на Нико. Софии было чуть за тридцать, она отличалась несомненной красотой, а светлые глаза лучились умом и проницательностью. «Что привело ее в монастырь?» – подумала Николетта. Наверняка она могла бы сделать отличную карьеру в адвокатской фирме или рекламном агентстве. Но пути господни, как известно, неисповедимы....

– Можете быть свободны, сестра Амаранта, – доброжелательным, но арктически-ледяным тоном проронила София. Она явно держала себя выше других монахинь, и, как отметила Николетта, им это не нравилось. Амаранта, что-то пробормотав, исчезла. София, поднявшись из-за стола, протянула Николетте руку.

У Софии было крепкое, почти мужское рукопожатие, и неизвестно почему Нико подумала – а не могли ли такие же руки, руки сильной молодой женщины, обвить бельевой веревкой горло сестры Фернанды, затем удержать под водой городского фонтана голову сестры Пилар и наконец обрушить на затылок пожилого дона Фабидо бронзовую статуэтку?

– Рада с вами познакомиться, комиссар Кордеро, – сказала София. Николетта отметила, что та уже знает ее фамилию. Интересно, но когда Амаранта представляла ее, то не произнесла имени, а только должность. Или руководство монастыря уже оповещено о ее визите? Странно, странно...

– Правильно ли я вас понимаю, что вы желаете говорить с матушкой? – продолжила София. Николетта ответила согласием.

– Увы, в данный момент матушка занята крайне важным разговором с нашим священником, падре Теренсио. Однако, разумеется, она изыщет время, чтобы принять вас. Вы же знаете, что в ближайшие дни в наш городок приедет с визитом его святейшество. Это безусловная честь, тем более что Ватикан сообщил: папа желает во что бы то ни стало нанести визит в Санта-Клариту, дабы лицезреть хрустальную Деву Марию, которая уже много десятилетий источает сама собой слезы. А после убийств и похищения дароносицы его визит оказался под вопросом...

Сестра София любезно предложила Николетте присесть. Кордеро опустилась не на жесткий стул, стоявший у стены (видимо, он предназначался для монахинь), а в мягкое кожаное кресло, которым, скорее всего, могли пользоваться прочие посетители аббатисы.

– Матушка примет вас в течение получаса, – сообщила приветливо София. – Хотите чего-либо прохладительного? Или, быть может, кофе?

Николетта попросила кофе с молоком, сестра София, извинившись, покинула свой пост. Воспользовавшись моментом, Кордеро оказалась в ее вертящемся кресле, открыла ящики стола. Бумаги, бумаги, бумаги. Несколько молитвословов, Библия. Ага, аббатиса ведет переписку со многими инстанциями. А вот это уже занимательно...

Какие-то экономические подсчеты, а внизу таблицы итоговая сумма – двадцать миллионов долларов. И откуда в провинциальном монастыре такие суммы? Затем, все время оглядываясь туда, где скрылась сестра София, Николетта вчиталась в текст письма, которое набирала для матушки ее секретарша. Кажется, все безобидно, какие-то внутрихозяйственные дела.

Едва Нико уселась в свое кресло, как показалась сестра София с подносом, на котором были чашка с кофе и тарелочка с печеньями. Кордеро поблагодарила Софию, та снова разместилась за компьютером. Николетта увидела, что София как-то странно посматривает то на нее, то на монитор. Или София поняла, что гостья копалась в документах и содержимом компьютера? Судя по всему, эта сестра София – не промах, ее просто так не проведешь.

Чтобы как-то сгладить неловкость, Николетта задала вопрос:

– Сестра София, а что вам известно об убийствах? Есть ли у вас предположения, кто мог совершить их? И каковы были эти погибшие монахини, из-за чего кто-то мог желать их смерти?