Антон Леонтьев - Дворец, где разбиваются сердца

Внезапно перед Жаном-Батистом взвился гнедой жеребец, на котором сидел один из его адъютантов:

– Господин губернатор, требуется ваше немедленное присутствие. Похоже, бунтовщики намерены штурмовать город!

– Не сейчас! – заорал в бешенстве де ля Крус. – У меня свадьба...

– Господин губернатор, положение критическое, – настаивал адъютант. – Вы должны...

Жан-Батист выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил в адъютанта. Тот беззвучно повалился на землю, выстрел вызвал панику, люди, думая, что штурм начался, в дикой давке повалили к закрытым северным воротам.

– Никто не имеет права мне указывать, что я должен делать! – сказал Жан-Батист. – Пока что я глава в этом паршивом штате! Пошли, Каролина!

Пробившись через плотную стену людей, они оказались в церкви. Подвенечное платье превратилось в лохмотья, оно было измято, местами порвано, почернело от пыли и сажи. Но это не смутило Жан-Батиста. Он подошел к ждавшему их священнику и сказал, потрясая пистолетом:

– Начинайте, святой отец!

Церемония бракосочетания началась. Каролина слышала за стенами церкви крики, выстрелы, ржание лошадей, смех и истеричные рыдания. Священник вопрошал Жан-Батиста:

– Готов ли ты, Жан-Батист де ля Крус, взять в жены Каролину Вилмайо, жить в согласии и любви, пока смерть не разлучит вас?

– Да! – гаркнул Жан-Батист. – Черт побери, я готов взять ее в жены!

Священник не посмел ничего возразить на богохульство, произнесенное в стенах церкви. Вместо этого он обратился с тем же вопросом к Каролине:

– А ты, дочь моя, Каролина Вилмайо, урожденная Рокасолано, готова ли ты взять в мужья находящегося здесь Жан-Батиста де ля Круса, жить в согласии и любви, пока смерть не разлучит вас?

Каролина молчала. Жан-Батист поднял пистолет. И она знала – если она смолчит и дальше, то он выстрелит в нее! Священник вопросительно смотрел на нее, дожидаясь ответа. Каролина разомкнула уста, чтобы проронить вынужденное «да», как в этот момент раздался оглушительный взрыв.

Пушечное ядро влетело через огромное витражное стекло, изображавшее воскрешение Христа, в церковь, ливень разноцветных осколков обрушился на находившихся внутри. Начался штурм города бунтовщиками.

Ядро, пробив в стене огромную дыру и уничтожив драгоценный витраж, приземлилось на алтаре, и каменная плита, вывороченная взрывом, ударила священника. Каролина видела, как тот вскрикнул и упал лицом вниз. Его риза окрасилась кровью. Каролина чувствовала, что ее лицо все в осколках. Жан-Батист подскочил к священнику, ударил его ногой и заорал в бешенстве:

– Эй, ты, мерзавец, поднимайся! Она сказала «да»! Ты должен объявить нас мужем и женой!

Но священник был мертв. Языки пламени врывались через раскуроченное витражное окно, ветер вносил запах гари, звуки выстрелов и грохот артиллерии. Город агонизировал.

Появился еще один адъютант Жан-Батиста, он закричал:

– Господин губернатор, штурм начался! Требуется ваше немедленное присутствие в штабе! Повстанцы прорвались в западную и южную части города. А северные ворота только что пали под натиском убегающих горожан. Везде царят безумие и паника!

Де ля Крус в бессильной злобе выстрелил в лежащего ничком священника, затем повернулся к Каролине. Его красивое лицо было искажено судорогой сумасшествия, глаза походили на два мерцающих угля:

– Ну что же, пока мы еще не муж и жена, но, клянусь преисподней, chere, после того как мы отразим штурм этих предателей, состоится наша свадьба! А пока что отправляйся в особняк! Я приказываю тебе! И учти: бежать от меня не имеет смысла, я все равно достану тебя на краю земли! Ты – только моя!

Он вскочил на лошадь, которую предоставил ему адъютант, и унесся прочь. Каролина судорожно перевела дыхание. На пороге церкви появилась Лулу. Мулатка плакала, крестясь и читая молитву.

– Каролина, я повсюду искала тебя! Мне так страшно, везде стреляют! Что нам делать? Вы поженились?

– Мне повезло, – сказала, снимая фату, Каролина. – Я не стала его женой, Лулу, и никогда не стану. И не плачь, прошу тебя! Лучше помоги мне избавиться от этого громоздкого и нелепого платья!

– Но в чем ты пойдешь? – спросила мулатка.

Каролина указала на мертвую женщину, которая лежала на пороге церкви:

– Вряд ли бедняжке понадобится ее юбка и блузка.

– Каролина! – в ужасе закричала Лулу, но та, мысленно принося Господу извинения за вынужденное мародерство и непочтительное отношение к усопшей, с трудом сняла с женщины юбку и испачканную кровью блузку.

– Немного великовато, однако пойдет, – сказала она, превращаясь из барышни в крестьянку. Каролина сняла с шеи тяжелое бриллиантовое ожерелье, положила его в карман. – Пригодится! А теперь пошли, – беря за руку Лулу, сказала она безапелляционным тоном. – Нам нужно обратно домой, там Мария-Элена. Она наверняка не понимает, что происходит, и мы не имеем права бросить ее на произвол судьбы.

От церкви до особняка было вряд ли более километра, однако это расстояние они преодолели за два часа. Люди непрерывным потоком струились по улицам, вытекали из проулков, заполняли все пространство. Северные ворота в самом деле пали под натиском желающих скрыться из города, и повозки, груженные вещами, домашними животными и людьми, спешно выезжали из города. С юга слышались выстрелы, там виднелось марево пожаров. Скорее всего повстанцы уже вошли в город.

Наконец Каролина и Лулу оказались около особняка Артуро. Они увидели, что над крышей поднимается черный дым, Каролина ворвалась в дом. На первом этаже она застала нескольких мужчин и женщин, которые в спешке завязывали в простыни серебряную посуду, срывали со стен картины и рылись в комодах.

– Прочь, это вам не принадлежит! – ринулась на них Лулу, но один из мужчин, достав нож, едва не пырнул им мулатку.

Каролина велела:

– Оставь этих шакалов в покое. Пусть забирают все! Мне важно знать, что с сестрой все в порядке!

Она нашла Марию-Элену в ее спальне, та забилась от ужаса в шкаф. Она плакала, ничего не понимая. Каролина погладила по щеке трясущуюся от страха Марию-Элену и прошептала:

– Все будет хорошо, я обещаю тебе, сестричка! Мы выберемся отсюда!

– Но как? – запричитала Лулу. – Как мы сможем отсюда выбраться?

– Пошли, – Каролина вытащила из шкафа Марию-Элену. – Ты, Лулу, собери несколько пар белья, а также всю провизию, которую найдешь на кухне. Даю тебе десять минут. Затем нам надо убираться из города!

На конюшне она обнаружила лошадей, которые, чуя пожар и панику, метались в стойлах. Также она нашла небольшую повозку, впрягла в нее лошадь и велела укладывать в повозку немногочисленные вещи. Она уложила плачущую Марию-Элену, прикрыла ее одеялом и сказала: