Антон Леонтьев - Дворец, где разбиваются сердца

– Какая красота! – воскликнула Лулу, облаченная в нарядное платье. Каролина тоже отметила, что собор сверкал золотом и яркими красками. Приглашенные теснились по бокам, в центре проходила красная дорожка, предназначенная для одного человека – императора! Из Рима был вызван кардинал, который и должен был короновать Сильвио. Тому очень хотелось, чтобы папа римский лично опустил на его голову корону, однако Пий IX ответил, что не может прибыть через океан в далекую южноамериканскую страну.

Каролина увидела Жан-Батиста и его расфуфыренных сестриц; они находились в привилегированном секторе. Похоже, де ля Крус относился к тому типу людей, которые, как хамелеоны, в зависимости от конъюнктуры меняют воззрения и политическую окраску.

Раздались фанфары, к церкви подъехала старинная золоченая карета. Толпы горожан радостно приветствовали Сильвио, который появился из нее. Он был одет чрезвычайно богато: золотой камзол генералиссимуса (это звание он присвоил себе сам не так давно), множество орденов и прочих регалий, на шее болталась цепь с орденом Святого Сильвио.

Он торжественно и неспешно прошествовал по ковровой дорожке в собор. Его ждали. Вслед за Сильвио несли и символы новой власти – сверкающую корону, которая переливалась всеми цветами радуги, увенчанную огромным сапфиром державу и скипетр. Символы власти были изготовлены лучшими бельгийскими ювелирами. Их стоимость равнялась годовому бюджету Коста-Бьянки. Сильвио желал, чтобы основанная им династия обрела самую драгоценную корону из всех, которые когда-либо принадлежали монархам.

Процедура коронации началась. Наконец кардинал взял в руки корону (и все заметили, что старику явно тяжело держать этот усыпанный драгоценностями кусок золота), поднес ее к восседающему на троне Сильвио. Затем император сам взял из его рук корону и водрузил на свою порядком облысевшую голову.

Заиграл орган, запели церковные хоры. Коста-Бьянка стала империей, а Сильвио – императором. Ему в руки дали скипетр и державу, на плечи водрузили пурпурную, подбитую горностаем мантию. Величаво он прошелся по ковровой дорожке в обратном направлении.

Каролина слышала смешки среди гостей. Кто-то открыто потешался над клоунской церемонией, которую император Сильвио Первый воспринимал всерьез.

– А он похож на ярмарочного шута! – раздался чей-то громкий голос. Каролина заметила, что Сильвио дернулся, лицо императора налилось кровью, он явно услышал эту обидную реплику.

Зато когда государь показался на улице, раздались неподдельные крики восторга. К ногам Сильвио полетели цветы, и император милостиво взирал на подданных.

Вечером того же дня открылся месяц торжеств – в течение всего августа планировались торжества, посвященные коронации. Каролина побывала на одном из балов. Сильвио ввел жесткий придворный церемониал, начал раздавать княжеские и герцогские титулы, что, несомненно, обострило конкуренцию среди придворных. Ей стало известно, что де ля Крус получил титул герцога.

На балу в центре внимания находился новоиспеченный император, все дамы старались добиться от него комплиментов и приблизиться к трону – обитому пурпуром креслу с золотым гербом, с балдахином, украшенным страусиными перьями, под которым и восседал Сильвио.

Еще бы, ведь император был холостым! А так как Сильвио желал основать династию, то ему требовалась супруга, императрица. И это значило, что он собирается жениться!

– Наш император, да продлят боги его дни на земле, послал гонцов в Европу, – доложил ей канцлер Торрес, который удостоился титула светлейшего князя. – Сильвио желает взять в жены немецкую принцессу. Но не думаю, что кто-то согласится на его предложение!

Так и получилось – во всех владетельных домах Европы Сильвио ответили отказом. Ни немецкие принцессы, ни итальянские герцогини, ни испанские инфанты, ни русские великие княгини не захотели удостоиться такой чести и стать супругой бывшего беглого каторжника, а ныне императора Коста-Бьянки.

Как-то вечером, когда Каролина уже готовилась ко сну, за ней прислали гонца – офицера с каретой из императорского дворца с немедленным требованием явиться к Сильвио. Недоумевая, что же императору понадобилось в такой поздний час, Каролина повиновалась.

Дворец был погружен во тьму, только свечи полыхали в золотых канделябрах. Сильвио встретил ее в своем огромном кабинете, облицованном зеленым мрамором. Каролина выполнила необходимый придворный ритуал – реверанс перед его величеством. Сильвио, облаченный в шелковый халат с золотыми кистями на поясе, милостиво кивнул. Он предложил Каролине занять место на софе и произнес:

– Ну что, милая Каролина, помнится, ты мне кое-чем обязана? Когда-то я спас тебе жизнь, затем помиловал своего кузена Артуро, хотя он явно заслуживает смерти...

Сильвио потолстел, в нем прибавилось самоуверенности, еще бы, все твердили ему, что он – великий полководец, справедливый политик и гениальный монарх.

– Мне нужна жена, – сказал он без обиняков. – Но в этой замшелой Европе все воротят нос от моего императорского титула. Никто не хочет признавать меня! Поэтому я принял решение, что моей супругой станет не заморская неженка, а женщина из Коста-Бьянки. Подумав, я остановил свой выбор на тебе, Каролина!

Каролина остолбенела. Он предлагает ей сделаться императрицей? Но ей вовсе не хотелось становиться женой Сильвио, она его не любила, более того, она питала к нему легкое презрение, а опереточная империя с ее надуманными ритуалами навевала на нее скуку.

– О, мой император, – произнесла она (называть его просто Сильвио она уже не имела права), – я благодарна вам за столь лестное предложение. Сердце мое и душа моя трепещут от этого великодушного предложения! Что может быть великолепнее, чем стать женой такого человека, как вы!

– Я тоже так думаю, – приосанившись, заявил император Сильвио. – Мне нужен наследник, и ты родишь мне его, Каролина! О, у тебя будет свой дворец, платьев и драгоценностей столько, сколько пожелаешь. Я уже заказал в Брюсселе еще одну корону для императрицы, она тебе понравится, я велел украсить ее рубином «Сфинкс», он принадлежал когда-то Клеопатре, а затем Бонапарту, в нем сто двадцать каратов...

Каролина снова склонилась перед императором и, не поднимая головы, произнесла:

– Я недостойна этой чести, мой повелитель. Я – ваша раба, однако я не заслуживаю того, чтобы стать императрицей...

– Чушь! – свирепея, заявил Сильвио. В последнее время он не терпел возражений, все делалось так, как он того хотел. – Ты станешь моей женой, Каролина! А если будешь противиться, велю отрубить голову Артуро и Марии-Элене! Ты поняла?