Антон Леонтьев - Интервью с магом

Вернувшись в комнату, мы обнаружили поднос с завтраком. Пшенная каша с тефтелями и кисель показались мне пищей богов. А может быть, человеку в самом деле много не надо, и надо жить проще, так сказать, ближе к земле?

– Мы здесь и останемся! – заявила Маша, поглощая еду. – Можем жить, сколько душе угодно, никто нас здесь не найдет!

– Нет, Золотая Антилопа и твой отец будут нас искать, пока не найдут, – грустно вздохнула я, на что Маша надменно ответила:

– Никакой он мне не отец! А что, у тебя, теть Кать, есть предложения получше?

Предложений не было, и мы растянулись на скрипучих койках. Я поинтересовалась у Маши, не посещали ли ее в последнее время видения или пророческие сны. Девочка сказала, что нет. Что ж, значит, будем ждать. Попытаюсь воспринять все произошедшее как длительный экстремальный отпуск. Богатеи платят бешеные деньги за то, чтобы побывать в роли нищих и попрошаек, побродить с диггерами по канализации и нюхнуть настоящей, как они говорят, жизни. Только пресыщенные субъекты могут в любой момент прервать процесс своего перевоплощения и вернуться в роскошный особняк или шикарную квартиру, мы же с Машей вынуждены скитаться по Руси!

Девочка быстро заснула, а я, повернувшись на бок, усиленно размышляла. Похоже, затея с публикацией нашей истории в Интернете не слишком перспективна. Никто на сообщение внимания не обратит – мало ли там имеется разоблачительных материалов и компромата! Зато наши преследователи сумеют установить, где мы получили доступ к всемирной паутине.

Так что же, теперь нам с Машей придется вечно скрываться? Но не оставаться же до конца жизни в детском доме, не возвращаться же, правда, в подземный город к дяде Митяю… Поэтому меня мучил вечный вопрос русской революционной интеллигенции «Что делать?».

Внезапно раздался тихий скрип, а потом осторожные шаги. Я услышала неразборчивый шепот и вскочила с кровати.

В дверях стояла директриса Плаксина, а подле нее – широкоплечий тип с бритой головой, маленькой седеющей бородкой и неприятными узкими глазками. Мое пробуждение смутило Агнию Борисовну, и она на полуслове умолкла. Мне показалось, что она демонстрирует нас мужчине. Вроде бы директриса не производила впечатления болтливой особы, так зачем же она притащила с собой этого мужика?

– Разрешите представить: Сергей Константинович, наш теперешний заведующий хозяйственной частью, – сказала мне директриса, моментально нацепив на лицо сладкую улыбку. – Дядя Паша, увы, скончался неделю назад – все же увлечение алкоголем до добра его не довело. А Сергей Константинович – настоящий мастер, у него золотые руки!

Новый завхоз, который бросал на Машу вороватые взгляды, ретировался. Мне он не понравился с первого взгляда – такие бугаи завхозами в детских домах не работают, тип больше походил на наемного убийцу. И что это он так на Машеньку зыркал? Нехорошие предчувствия зашевелились у меня в душе – мужик лет сорока, с несомненным криминальным прошлым, по доброй воле трудиться в детский дом не пойдет. Так зачем он сюда устроился? Чтобы быть поближе к детишкам! Мерзкий извращенец!

Я не упустила возможности тотчас поведать о моих опасениях Плаксиной и выразила удивление, что она взяла на работу крайне сомнительного Сергея Константиновича.

Директриса, которая производила на меня впечатление особы советской закалки, только усмехнулась (а в глазах ее зажглись странные огоньки) и заявила:

– Катенька, вам всюду мерещатся бандиты! Неужели вы думаете, что я возьму на работу в детдом человека, особенно мужчину, предварительно тщательно его не проверив и не наведя справок?

– Я кандидат психологических наук и чувствую, что с этим человеком что-то не в порядке, – продолжала настаивать на своем я.

– А у меня педагогического стажа почти сорок пять лет! – возразила директриса. – Думаете, так просто найти завхоза? Уверяю вас, подозрения в адрес Сергея Константиновича беспочвенны! Он глубоко религиозный и истово верующий человек!

Я пробормотала что-то насчет того, что великие инквизиторы, которые сжигали людей сотнями и тысячами, не щадя ни женщин, ни стариков, ни детей, тоже были глубоко религиозными и истово верующими. Да и мафиози в Италии сначала ставят свечку Святой мадонне, а потом берут автомат и едут расстреливать конкурентов.

Агния Борисовна удалилась, а я подошла к окну и стала осторожно наблюдать за новым завхозом, который колол во дворе дрова. На пробегавших мимо детишек он не обращал внимания, и у меня немного отлегло от сердца. Почему Плаксина так за него вступилась? Может, она взяла брутального типа не только на должность нового завхоза, но и на должность «постельного мальчика»? Да, все ясно, как божий день, – старая дева Плаксина, у которой, по всей видимости, нет ни мужа, ни собственных детей, решила на старости лет попробовать себя в роли Екатерины Великой и завести молодого фаворита. Поэтому так и вцепилась в мужика.

Как ни странно, но это меня успокоило: если тот спит с директрисой, значит, точно не пристает к детям.

Скрываться в детдоме оказалось не таким уж приятным занятием. Весь день мы провели в комнате: Маша по большей части спала, я же валялась на кровати и перелистывала старые журналы «Работница» и «Крестьянка» эпохи Брежнева, Андропова и Черненко: сии издания складировались в нашей комнате.

Под вечер я решила выйти на прогулку, подышать свежим воздухом и заодно осмотреть городок. Маша сказала, что останется в детском доме, и я не стала тащить ее с собой.

Далеко я не ушла, а решила посетить находившуюся подле местного кладбища церковь. Храм было небольшой, выстроенный недавно, пахнувший еще краской и деревом.

В церкви было много народу, я, с цветастым платочком на голове, не привлекла ничьего внимания. Попыталась молиться, но без толку. Если бы господь существовал, то не вверг бы ни Машу, ни меня в историю, у которой по определению не может быть счастливого конца. Ну, отсидимся мы некоторое время в Ленинске, возможно, несколько недель или даже месяцев. Однако ведь рано или поздно дети дознаются, что Маша вернулась, слух пойдет дальше, и на наш след выйдут люди Золотой Антилопы...

Я хотела даже позвонить Аскольдову и сказать, где мы находимся, однако передумала: отдать чокнутому художнику Машу я никак не смогу!

Служба закончилась, народ стал расходиться. Внезапно я ощутила желание испросить совета у батюшки – отец Нектарий остался у меня в памяти хоть и суровым и властным, но справедливым человеком. Я подошла к нему и осведомилась, могу ли я получить у него совет.

– Дочь моя, приходи ко мне домой, – сказал он. – Через час я освобожусь и смогу выслушать тебя!