Антон Леонтьев - Под маской хеппи-энда

Кэтрин осторожно повернула голову и посмотрела на фотографию. Том преследует ее! Он с фото улыбается так, будто обо всем знает. О том, что произошло тогда... Но ведь Том мертв! И она никому ничего не говорила!

Аромат кофе... Кофе...

На мгновение Кэтрин прикрыла глаза, чувствуя, что улыбка примерзла к ее лицу, подумала о том, что крайне невежливо погружаться в свои проблемы, когда в кабинете находится сенатор, от воли которого зависит судьба важного законопроекта. Раскрыла глаза и... И оказалась в большой комнате, заставленной громоздкой старой мебелью. Запах кофе, ну конечно...

Неожиданно правая щека Кэтрин вспыхнула острой болью, и она услышала гневливый рев своего отчима: «Маленькая мерзавка, когда я с тобой говорю, изволь смотреть мне в глаза! Ты поняла, маленькая мерзавка? Я к тебе обращаюсь!»...

– Маленькая мерзавка, изволь смотреть мне в глаза, когда я с тобой говорю! Ты поняла, маленькая мерзавка? Я к тебе обращаюсь!

Схватившись за щеку, Кэтрин не посмела противиться приказанию отчима и взглянула на него. Разве могла она, девятилетняя девочка, сопротивляться желаниям сорокалетнего мужчины, который был выше ее в два раза и походил на ходячую гору? Хью Кросби, за которого вышла замуж мать Кэтрин, отличался жестоким нравом и не терпел, когда ему перечили. Он частенько поднимал руку на жену и двух своих сыновей, но особенно невзлюбил Хью падчерицу Кэтрин.

Рука у отчима была тяжелая, и никогда не следовало от него прятаться или умолять его о пощаде. Это только усугубляло ситуацию – тогда Хью полностью терял голову.

Новый удар короткопалой рукой, покрытой рыжим мехом. Голова девочки дернулась, из глаз покатились слезы, но Кэтрин, сжав зубы, терпела боль. Она должна это перенести без звука, скоро Хью успокоится, и к нему вернется прежнее благодушие.

Хью Кросби, огромный мужчина с пышной рыжей шевелюрой, кустистыми бровями над голубыми глазами, крючковатым носом и бешеным ирландским темпераментом, замахнулся, чтобы снова ударить падчерицу, но потом, видимо, раздумав, уже более спокойным тоном сказал:

– Отвечай, Кэтти: кто брал деньги из моего портмоне? Я всегда знаю, сколько у меня монет. И у меня исчезло пятьдесят центов!

Кэтрин осторожно посмотрела на двух братьев-близнецов, Тони и Вика, выглядывавших из-за двери. Девочка знала, что деньги стащили они. Но ведь им всего шесть с половиной, и им так хотелось купить лакрицы. Вот мальчики и решили позаимствовать мелкие монетки из кошелька отца.

Дебора Кросби, мать Кэтрин, находилась в спальне, где, вероятнее всего, молилась. Дебора была чрезвычайно религиозной женщиной (единственной книгой, которую она читала, была Библия), и она постоянно внушала своим отпрыскам, что недалек час, когда раздастся гул иерихонской трубы и начнется Страшный суд. Кэтрин всегда с ужасом слушала рассказы матери о том, как грешники будут наказаны и низвергнуты в ад, а праведники смогут вести счастливую вечную жизнь в раю.

Однако, после того как отец Кэтрин трагически погиб и мать вышла замуж за Хью, Кэтрин казалось, что конец света уже наступил – ее жизнь теперь напоминает ад. Отчим был человеком взрывного темперамента, очень жестокий и не терпящий возражений.

Кэтрин знала: если она скажет правду, то ее младшим братьям, которых она очень любила, сильно достанется. Хью наверняка отдубасит их, а потом запрет в подвал на ночь – таковы были его методы воспитания. А малыши очень боятся темноты!

– Деньги взяла я, – произнесла девочка и дерзко посмотрела Хью в глаза.

Она должна убедить отчима, иначе тот, заподозрив, что его обманывают, накажет и истинных виновных, и ее за то, что солгала. Говорить неправду – один из страшных грехов, мама это не раз повторяла. Его потом придется долго отмаливать. Но Кэтрин убедилась в том, что молитвы не помогают. Она так долго и страстно умоляла господа сделать так, чтобы ее отец, которого она помнила плохо, но которого представляла чрезвычайно добрым и ласковым, ожил. Ведь господу это ничего не стоит! И еще Кэтрин очень хотелось, чтобы отчим раз и навсегда покинул их семью, чтобы он однажды ушел – и не вернулся, оставил бы маму, братьев и ее саму в покое.

Лицо Хью расплылось в злой улыбке, он протянул:

– Так я и думал! Вот, оказывается, на что способна моя маленькая падчерица! Но ты ведь знаешь, Кэтти, что за грехи всегда надо расплачиваться?

Он схватил ее толстыми пальцами за ухо, девочка ощутила неимоверную боль, однако не издала ни звука. Уж лучше пусть он издевается над ней, чем над Тони и Виком. Малыши панически боятся отца, считая его сказочным великаном-людоедом или томминокером.

Отчим потащил Кэтрин из комнаты. Ухо трещало, Кэтрин казалось, что оно вот-вот оторвется и останется в лапе Хью. Мужчина распахнул дверь в подвал и толкнул Кэтрин вниз, по ступенькам, в темноту.

– Если ты в свои девять лет еще не знаешь, что воровать плохо, то тебе придется подумать об этом на досуге, – заявил он.

Кэтрин полетела вниз, ударилась плечом и подбородком и почувствовала вкус крови на губах. Хью возвышался наверху, походя на злого волшебника.

Дверь захлопнулась, свет исчез, и Кэтрин оказалась одна-одинешенька. Ей было холодно и очень страшно. Еще ни разу она не оказывалась в темном подвале, а ведь каждый знает, что здесь обитает подвальный монстр. Нет, нет, выдумки, никакого монстра не существует, внушала себе Кэтрин, но никак не могла отделаться от ощущения, что за ней кто-то наблюдает. Внезапно ей показалось, что в темноте вспыхнули большие красные глаза. Монстр пришел за ней!

Она на четвереньках забралась по лестнице наверх и попыталась открыть дверь. Безрезультатно, отчим запер ее! Кэтрин осторожно обернулась и с облегчением увидела, что красные глаза исчезли. Девочка уселась на ступеньки и прислонилась спиной к двери. Слезы потекли у нее из глаз, но она сдерживала рыдания – если Хью услышит ее плач, ей не поздоровится. Он внушал детям, что те должны быть сильными, что главное в жизни – уметь постоять за себя, а когда надо – первым нанести удар.

Кэтрин долго думала о самых разных вещах. Ей было очень холодно, но... хотя и знала, что где-то в подвале лежат старые одеяла, не решалась спуститься вниз и отыскать их – ведь там ее поджидает монстр! Поэтому все остальное время заточения провела возле двери, прислонившись к ней спиной. Незаметно страхи отступили, и девочка заснула.

Проснулась Кэтрин от того, что створка распахнулась и она, не удержав равновесия, полетела на пол. Щурясь на яркий свет, увидела Хью, уже благодушно настроенного.

– Ну что, маленькая пленница, теперь поняла, что красть нельзя? – спросил он.

Кэтрин кивнула. Отчим потрепал ее по голове и сказал: