Антон Леонтьев - Под маской хеппи-энда

– Приехали, – услышала я голос дяди Васи.

Мы находились около высоченного жилого дома в стиле псевдоготики, выстроенного, по всей видимости, в конце девятнадцатого века. В подобных «хибарах» и обитают те, кто является моими клиентами, кого я облегчаю от излишнего количества денег и драгоценностей. Я задрала голову и увидела каменные чудовища, таращившиеся с фронтона здания. Неприятное чувство охватило меня – вдруг вспомнилось, что подобные страшилища взирали на меня с крыши виллы Филиппа Карлайла. Высотный дом как две капли воды походил на тот, в который въехала Розмари с мужем в шедевре Романа Полански «Ребенок Розмари» (по ужастикам я тащусь!).

Дядя Вася расплатился с таксистом, и мы вошли в огромный холл дома, выложенный темным гранитом. По всей видимости, дядю Васю здесь знали, потому что швейцар в смешной старинной форме распахнул перед ним дверь и произнес хорошо поставленным голосом:

– Добрый день, сэр, рад снова видеть вас!

Меня же он одарил взглядом, полным подозрения, и ограничился словами:

– Добрый день, мэм!

Ну что ж, я знала: в подобных домах, где обитают миллионеры и миллиардеры, угнетатели рабочего класса, стяжатели и проклятые капиталисты, меня не особенно рады видеть. Ничего, как-нибудь, когда история с президентшей благополучно, смею надеяться, закончится, наведаюсь сюда и обчищу пару квартирок. И тогда надутому швейцару достанется!

Дядя Вася уже вел small talk с миловидной особой, дежурившей за стойкой администратора, – дом походил на старинный солидный отель. Я обратила внимание на несколько камер слежения – наверняка у них имеется отдельная комната, где пара крепких ребят следят за порядком в этой цитадели по экранам мониторов, на которых отображается все, что происходит около дома, в лифтах и на лестницах. Богатеи, как я хорошо знала, ценят собственный покой и готовы платить за него бешеные бабки.

Девица-администратор, плененная шармом писателя, мелодично рассмеялась. Ну вот, еще одна женщина стала жертвой обаяния дяди Васи! Она взяла трубку телефона и почтительно сказала в нее:

– Миссис Розенштейн, к вам гость – мистер Бэзил Бэскакоу. И сопровождение...

Она недобро посмотрела на меня. Наверняка считает меня любовницей дядя Васи и, не исключено, ревнует. И черт с ней! Я подошла к писателю, чмокнула его в щечку и, потянув за руку, произнесла томно:

– Бэзил, милашка, почему все так долго тянется?

Особа за стойкой положила трубку и, одарив дядю Васю улыбкой, доложила:

– Сэр, миссис Розенштейн ждет вас. Прошу!

Меня же она не удостоила ни взглядом, ни словом, будто я была пустым местом. Ничего, когда ограблю здешних жильцов, ей ох как влетит! Может, подложить пару наименее ценных вещиц под стойку? Полиция найдет их и решит, что администратор была заодно с преступниками. Да, так и сделаю. Ее промурыжат в полиции, и работу она в любом случае потеряет. Будет знать, как задирать передо мной нос!

Дина Розенштейн, как оказалось, обитала в одном из двух пентхаусов – у нее был собственный лифт! Меня всегда занимал вопрос, какими выдающими качествами обладают люди, обитающие в пентхаусах с собственным лифтом. Они что, гении всех времен и народов? Нет, насколько я убедилась, в их отношении справедливо совершенно иное утверждение. И интересно, настанет ли светлый момент в моей жизни, когда и я заведу себе такую квартирку? Получается, что решающим фактором в жизни являются деньги?

Видимо, тот день отличался изобилием риторических вопросов. Дверцы лифта, инкрустированные с вызывающей роскошью, распахнулись, и до меня донесся зычный бас:

– Васечка, пупсик мой, мой любимый голубочек!

Слова исторгала дама, стоявшая около отворенной двери пентхауса. Я невольно поморщилась – господи, и дядя Вася мог польститься на такую вот особу? Впрочем, не исключаю, лет двадцать пять назад она выглядела сносно. Да и сейчас выглядела потрясающе, однако все в женщине было фальшиво. И крепко сбитая грудастая фигура, и белое лицо без единой морщины, и длинные руки с алыми ногтями, и в особенности глубоко посаженные темные глаза. И уж точно прямые ярко-рыжие волосы. Неужели Дина Розенштейн носит парик?

Пока хозяйка лобызала дядю Васю, я присмотрелась к украшавшим ее бюст бриллиантам. Да, не самой чистой воды, однако, уверена, Дина хранит где-то неподалеку настоящие сокровища. Хорошо бы узнать, где именно!

– А это, стало быть, твоя пташечка? – заметила она игриво и толкнула в бок старого писателя. – Ах, Вася, Вася, старина в бороду – бес в ребро! Знаешь, а меня ведь тоже потянуло на молоденькое. Ах, если бы ты знал, какой сладкий разносчик писем появился у меня в офисе!

Дина энергично встряхнула мою руку и, указывая на дверь пентхауса, сказала:

– Однако что мы стоим, как неродные? Прошу в мое скромное жилище.

Да уж... эпитет «скромное» к обиталищу Дины ну никак не подходил! Она, как шепнул мне на ухо дядя Вася, тяготела к помпезному стилю ампир – всюду позолота, мерцающие хрустальные светильники, мраморные бюсты, шелковые обои яркой раскраски. Мне аж не по себе стало. По всей видимости, Дина Розенштейн принадлежала к категории людей, обладающих дурным вкусом и нескончаемыми запасами энергии. Именно такие, как я уже отметила, и привлекали дядю Васю.

Мы расположились в «малом салоне», как именовала круглую комнату хозяйка: зеленые тона, снова позолота и огромный портрет самой Дины на стене, на котором она изображена неправдоподобно юной и стройной. Служанка-мексиканка притащила нам напитки, Дина закурила длинную вонючую сигарету в нефритовом мундштуке и, выпустив изо рта кольцо бирюзового дыма, спросила:

– Колись, Васенька, что привело тебя ко мне? Только не говори, что ты решил навестить старушку на сон грядущий или, наоборот, надумал устроить оргию втроем!

Она выразительно посмотрела на меня. Я схватила бокал ананасового сока и с подчеркнуто отрешенным видом опустилась в одно из кресел. Нет, в этой помпезно-безвкусной обстановке имеются все же свои плюсы. Например, чрезвычайно мягкие и удобные кресла.

– Ну что ты, Дина, Таня для меня как дочь! – заявил дядя Вася, и я поперхнулась соком.

Дине пришлось долго колотить меня по спине (кулачища у нее будь здоров!), и, когда я оклемалась, хозяйка изрекла:

– Васенька, нельзя же так смущать бедную девочку! Она наверняка рассчитывает на большее, а ты ее так осадил. Впрочем, ты никогда с женщинами не был особенно жалостливым. Взять, к примеру, хотя бы меня! Ну да ладно, милый мой, в чем, собственно, дело?

Дядя Вася положил на стол папку с документами, собранными Тимоти С. Шмидтом, и сказал:

– Дина, нам требуется твоя помощь. История, в которую мы ввязались не по своей воле, очень странная и опасная. Нас сегодня едва не убили, и все из-за этой папки!