Антон Леонтьев - Ночь с Каменным Гостем

Потерев мочку уха, Кранах сухо ответил:

– У каждого имеется свое больное место, и Тихон не исключение. Мне оставалось только его нащупать. А теперь вперед. Нас ждут девушки.

Хмыкнув, Марек отправился следом за инспектором. Когда они вышли на улицу, то увидели преобразившегося Тихона, который гавкающим тоном отдавал распоряжения дюжине проституток, выстроившихся в ряд.

– Вы меня хорошо поняли, идиотки? Господин инспектор Кранах лично побеседует с вами, и та из вас, которая попытается обмануть его или скрыть что-то, будет потом иметь дело со мной!

Девицы, облаченные в мини-юбки, шубки из пестрого искусственного меха и ажурные колготки, откровенно скучали, слушая Тихона.

– Все понятно, дуры? Ну, кто желает быть первой?

– Ой, а инспектор-то симпатичный какой! – произнесла глуповатым тоном одна из девиц, высокая нескладная особа в оранжевой юбчонке.

Она подошла к Кранаху и, проведя по его груди длиннющими накладными ногтями зеленого цвета с золотыми звездочками, пропела:

– Для вас, господин инспектор, я сделаю все! И даже за половину обычной цены!

Проститутки захохотали, Тихон в бешенстве толкнул путану и истерично заорал:

– Прекратить этот балаган!

Проститутка надула обведенные черной помадой губы и томно заметила:

– Милый, тебе обычно нравится, когда мы с клиентами любезны! И не волнуйся так, а то у тебя вон левое ухо все красное, как будто корова его жевала, не дай бог, удар апоплексический хватит, вот ведь потеря будет для нас, девоньки!

«Ночные бабочки» заулюлюкали, Тихон поднял тяжелую руку с широкой ладонью, намереваясь ударить проститутку, но инспектор Кранах велел:

– Пошел вон! Ты знаешь, чем тебе следует заняться, – обеспечить будущее детей Лаймы.

Тихон, сопя, ретировался. Проститутка, склонив голову, сказала:

– А вы, господин инспектор, рыцарь. Лайма была отличной подругой, спасибо, что заставили этого борова Тихона позаботиться о ее детишках. Мы с бабоньками вам все расскажем. Меня кличут Альбиной.

Внимание Альбины переключилось на стушевавшегося Марека. Потрепав молодого человека по щеке, она заметила:

– Смотрите, сестрички, ведь бледный был как смерть, а теперь порозовел. Ну что, солнышко, я не имею ничего против, если две такие карамельки, как вы с господином инспектором, займутся мной. И девчата тоже! Ну что, приступим прямо здесь?

Марек в самом деле залился краской, а инспектор Кранах заявил:

– Альбина, мне необходимо знать буквально все, что имело место прошлым вечером около одиннадцати часов. Важна любая деталь. Итак…

…Меньше чем через час инспектор и Марек были в курсе того, что произошло несколько часов назад: некий странный клиент, облаченный в черный плащ до пят и длиннополую шляпу, полностью скрывавшую его лицо, поднялся вместе с Лаймой в квартирку.

– И у него был странный саквояж, – припомнила одна из путан. – Я еще удивилась, что это он его с собой таскает? Такие обычно в фильмах старых показывают – ну, всякие доктора с подобными ходят или чинуши.

– Не заметили ли вы, когда этот тип вышел из дома? – спросил Кранах.

Одна из проституток видела, как этот субъект вышел из подъезда спустя минут сорок пять.

– Я подумала, что Лайма с ним управилась и решила чуток отдохнуть. Вот мы и прикрыли ее от Тихона, когда он заявился и стал орать, выясняя, где же она. Если бы мы знали, что бедняжка… что она давно мертва, и убил ее этот гад в плаще и с саквояжем!

Кранах отметил время, когда убийца ориентировочно покинул квартиру жертвы, – четверть первого.

– Не знаю, что с ним произошло, – вещала одна из девиц. – Мне не до него было. Ну, вышел мужик из подъезда, и что из этого? Не могу сказать, приехал ли он на автомобиле или нет…

– Пешком пришел, – добавила ее словоохотливая товарка, – как пить дать, этот душегуб пешком пришел! И так же исчез. И вообще, когда он вышел из подъезда, то остановился на секунду около фонарного столба. Я была на противоположной стороне, вон там, около кафе, моя территория. Мне писать до ужаса хотелось, а еще больше – курить. Вот я и смотрю – этот тип закуривает. Думала, подойти, что ли, к нему и сигаретку стрельнуть. Боже, он наверняка бы и меня прирезал, как опасную свидетельницу, сделай я это!

– Вы видели его лицо? – допытывался инспектор Кранах. – Все-таки убийца стоял под фонарным столбом и к тому же раскуривал сигарету.

Выяснилось, что ни одна из проституток не видела лица подозреваемого.

Инспектор Кранах, выжав всю информацию, какую только мог, распрощался с проститутками. Марек в большом волнении произнес:

– Инспектор, и как вам только удалось узнать так много! Уверен, что, допрашивай девиц кто-нибудь другой, они никогда не рассказали бы всего!

Кранах, по всей видимости не разделявший беспочвенного энтузиазма своего юного помощника, мрачно ответил:

– Несмотря на то, что девицы много поведали, это не поможет нам напасть на след убийцы. Человек, облаченный в плащ и шляпу, лица которого никто не видел, с саквояжем – и что из этого? Наверняка это был маскарад для создания образа! Не исключено, что на одной из соседних улиц его ждал автомобиль, в котором он не спеша переоделся и, приняв совершенно иное обличие, покинул Ист-Энд. Этот субъект чрезвычайно умен, создается впечатление, что он великолепно разбирается как в методах работы полиции, так и в психологии маньяков.

– И что мы будем делать сейчас? – спросил Марек.

Молодой человек опустил глаза, увидев нескольких проституток, которые посылали ему воздушные поцелуи с другой стороны улицы.

Перехватив взгляд Марека, Фердинанд Кранах усмехнулся и заметил:

– У меня работы предостаточно, а вот тебе надо установить, видел ли кто-нибудь из обитателей на близлежащих улицах мужчину в черном плаще и шляпе, который садился в автомобиль и, возможно, переодевался. Не исключено, что в этом бодрствующем ночью районе кто-то обратил на это внимание.

– Инспектор, я все узнаю! – с готовностью заявил Марек, воспрянув духом. – Вы можете на меня положиться, я…

– Я проверю, насколько добросовестно ты отнесся к моему заданию, – холодно прервал его инспектор. – Сейчас я вернусь в квартиру Лаймы, мне нужно осмотреть место убийства еще раз, а ты можешь отправляться и вести расспросы. Я присоединюсь к тебе через часок. И учти, Марек, если ты прошляпишь какую-либо малозаметную, но важную деталь, будешь три месяца работать в архиве. Ты меня понял?

Марек, трепетавший от подобного тона, пробормотал:

– Инспектор, уверяю вас, что справляюсь с вашим заданием на все сто! Я усвоил методы вашей работы, от меня ничего не ускользнет! Вам не придется краснеть за своего стажера! Это же первое мое дело, да еще такое сенсационное! Мы его поймаем!