Антон Леонтьев - Трудно быть солнцем

«Цветочный убийца», который творит свои бесчинства в Староникольске, пока что не дошел до такого сумасшествия, он ограничивается посланиями со стихами и обязательной фразой – «завтра ты умрешь». До сих пор ему удавалось приводить в исполнение эту угрозу. Однако теперь, когда газеты даже напечатали эти два послания, все начеку. Я знаю, некоторые из горожанок трясутся, получая утром и вечером почту, боясь, что среди прочего там обнаружится конверт с новой угрозой. Да я и сама со страхом жду ежедневной корреспонденции – а вдруг на этот раз зловещее письмо, предвестник смерти, будет адресовано мне… Пока что убийца затаился, но я не сомневаюсь, что он выжидает….

Я познакомилась с господином Уссольцевым на второй день его пребывания в нашем городке. Произошло это, скажу честно, намеренно, хотя я и старалась обставить все как случайную встречу.

Я знала, что он прибыл поздно вечером двадцать девятого числа и остановился в самой роскошной гостинице Староникольска, а именно в пансионе вдовы Любимовой. Следующим утром я отправилась к вдове, которая являлась моей троюродной сестрой. Она, как всегда, наслаждалась чашкой бразильянского какао, которое боготворит и изводит фунтами, не обращая внимания на его заоблачную цену в период войны. Впрочем, она дама обеспеченная и может себе это позволить. Наше родство весьма отдаленное, и вдова ни разу не проявила желания пожертвовать моему музею хотя бы ржавую копейку.

– Добрый день, Лена, – сказала она мне, сидя в большом кресле. Женщина крупная, всегда одетая в черное (она носит траур по супругу, скончавшемуся тридцать лет назад от чахотки), она пила какао и поглощала эклеры.

– Здравствуй, Клавдия, – приветствовала я ее. – Сегодня чудесный день, не так ли?

Вдова, дама далеко не глупая, внимательно посмотрела на меня, а потом произнесла:

– Елена, не тяни кота за хвост. Я же знаю, что ты не питаешь ко мне родственных чувств, я к тебе тоже, так что оставим эти церемонии для князей Святогорских. Зачем пожаловала?

Несмотря на очевидную грубость ее тона, я не обиделась, привыкнув к такому обращению. Вдова, женщина простая, хотя и богатая, никогда не отличалась хорошими манерами. Она даже гордилась тем, что происходит из крестьян.

– У тебя остановился следователь из Петрограда, господин Уссольцев, – сказала я. – Что ты можешь сказать о нем?

Моя троюродная сестра, и я это признаю, отличается всегда здравыми и удивительно точными суждениями о постояльцах. Видимо, работа в пансионе развила ее природную смекалку. Она, сама того не подозревая, является отличным психологом.

– Ага, вот зачем ты пожаловала! Смотри у меня, Елена, ведешь расследование, пытаешься поймать убийцу, а это дело серьезное, мужское, не для тебя! Не хочу я, чтобы ты стала новой жертвой цветочного нехристя!

– Ты лучше о себе позаботься, – сказала я вдове.

Впрочем, я была уверена, убийца все-таки отличался хорошим вкусом и чувством изящного. Его жертвы были молоды, красивы и стройны. Вдова же, наоборот, стара, страшна как смертный грех и толста до безобразия. Чтобы задушить ее, потребуются колоссальные усилия – все же не так легко обхватить шарфом все пять ее подбородков!

Пропустив мое замечание мимо ушей, в мочках которых сияли крупные аметисты, вдова сказала:

– Господин Уссольцев Арсений Поликарпович, статский советник, прибыл вчера вечером и занял лучшую комнату в моем пансионе. Ты же знаешь, Елена, эта проклятая война с германцами совсем лишает меня прибыли…

Кто бы жаловался, подумала я. У тебя, дорогая моя, и без того полно денег. Богатство вдовы происходило по большей части из множества земель, которыми она владела и сдавала в аренду, а также от мыловаренного заводика, единственного во всей округе. Меня утешало одно – детей у нее не было, и единственной наследницей вдовы после ее смерти была я. Однако она была здорова как корова, несмотря на свой почтенный возраст и плохие привычки, и умирать в ближайшие лет сорок не собиралась.

– Приятный молодой человек. Не такой и молодой, собственно говоря… Лет сорока пяти, но сразу видно, что вращается в лучших кругах. Галантен и красив… Впрочем, Елена, что о нем рассказывать, вот он и сам! Вдова кивнула на человека, который с улыбкой спускался по лестнице с верхнего этажа. Едва взглянув на него, я почувствовала, как у меня сладко защемило сердце. Я до сих пор испытывала некие чувства к князю Федору Шаховскому, другу моего детства, несчастному супругу Евгении Ируповой. Но в отношении Федора я никогда не рассчитывала на взаимность. А вот Арсений Поликарпович Уссольцев!

Высокий, складный, облаченный в дорогой светло-коричневый английский костюм. Открытый лоб, темные волосы, великолепная фигура. Светлые глаза, усики… Вот и весь его портрет! В общем, я сознаюсь, таков и был мужчина моей мечты.

Заметив мое смятение, вдова крякнула:

– Что, хорош экземпляр? Будь я женщиной помоложе и не обремененной пансионом, я бы попробовала, Елена. Я смотрю, он тебе понравился. Он вдовец! Самый подходящий экземпляр для тебя!

Пожелав нам доброго утра и выразив свое восхищение ее пансионом, господин Уссольцев прошествовал в столовую. Вдова, польщенная его словами, расплылась в улыбке. Арсений Поликарпович с первой секунды пленил мое сердце. Однако кто он – и кто я! Он вращается в изысканном столичном обществе, наверняка регулярно бывает за границей, является статским советником, богат…

А я провинциальная особа, бывшая старая дева, «синий чулок» с малолетним сыном на руках.

Распрощавшись с вдовой, я устремилась в столовую вслед за Арсением Поликарповичем. Причем сделала это так поспешно, что налетела на него со спины.

Он пошатнулся и едва не потерял равновесие. Мне стало ужасно стыдно. Уссольцев обернулся и с обезоруживающей улыбкой произнес:

– Прошу прощения, сударыня, все ли в порядке? Извините великодушно, что иду так медленно…

– Это я несусь слишком быстро, – сказала я, чувствуя, что таю от его обволакивающе-приятного, густого голоса.

– Разрешите представиться, Арсений Поликарпович Уссольцев, чиновник по особым поручениям при Министерстве внутренних дел.

– Елена Карловна Олянич, директор краеведческого музея, – слабым голосом ответила я.

– Сударыня! – вскричал Арсений Поликарпович. – Как же я рад, что имею честь познакомиться с вами! Еще раз прошу прощения за мою неловкость, вы не ушиблись? Разрешите пригласить вас на чашку утреннего кофе, и не сочтите это за бестактность с моей стороны. Но вы – тот самый человек, который мне нужен!

Надо же, любезно принимая его приглашение и опускаясь в плетеное кресло, подумала я, какое чудесное совпадение, Арсений Поликарпович, вы – тоже тот самый человек, в котором я так нуждаюсь!