Лариса Соболева - Первая, вторая, третья

— Будь добра, забери вещи. Хотя бы те, которые я купил. — Она отрицательно замотала головой. — Захар, твоя будущая жена расточительна, срочно принимай меры.

— Заметано, — обнимая за плечи невесту, сказал тот. — Мы с Мишкой заберем.

— Вы можете переехать в дом, мне он не нужен. — У Светланы голова едва не отвалилась, так мотала ею, отказываясь. — Понимаю, дом связан с плохими воспоминаниями. Я сам не могу там находиться, но время стирает печаль, боль, ужас. Вы его можете продать и купить другой, пусть это будет мой свадебный подарок вам. На свадьбу пригласите?

— Конечно! — воскликнул Захар. — Без вас не будем жениться. Через два месяца расписываемся, а пока ходим на курсы глухонемых. Ей нужно говорить, а мне понимать.

— Мне все равно надо пережить смерть Лизы, завершить дела, я побуду здесь… Да, а что говорят врачи?

— Теряются, — помрачнел Захар. — Считают, реконструкция связок невозможна, хотя разрезы сделаны аккуратно.

— Невозможно? — усмехнулся Всеволод Федорович. — Это мы еще посмотрим. Света, не теряй надежды, кроме здешних врачей, есть другие, мы у них попытаем счастья.

На этот раз она кивнула утвердительно. Он смотрел, как они садятся в автомобиль Михаила, помахал на прощание и улыбнулся — ему нравились эти ребята. А Родиона сразу почувствовал — не то, но, к сожалению, дети не прислушиваются к родителям.

— Поразительное сходство, — послышался рядом голос Эндрю. — Невероятное, я бы на вашем месте…

— Что? — перешел на английский Всеволод Федорович.

— Я бы сделал генетический анализ, вдруг Светлана…

— Этого не может быть, — перебил Верховой. — У меня одна дочь, связей на стороне не было в период, когда родилась Лиза, а они ведь одногодки.

— Одногодки? — изумился Эндрю. — Тем более я бы сделал.

Наивно, но Всеволод Федорович и сам желал бы, чтоб Светлана, по иронии судьбы, оказалась его дочерью, только вся правда в том, что чудес не бывает.

Самолет прилетел за Эндрю, ему здесь было нечего делать, он и так набрался впечатлений, ему следовало вернуться в привычную среду. Однажды вечером в дом на Семигорке пришла гостья, о ней доложил Виталий.

— Кто такая? — Всеволоду Федоровичу не хотелось принимать гостей.

— Бабушка Светланы.

— Ну, давай ее сюда.

Вошла маленькая, ничем не примечательная старушка, остановилась и принялась рассматривать хозяина, как рассматривают льва в зоопарке — с любопытством и некоторым страхом.

— Мадам, может, вы присядете? — раздраженно предложил он.

— Спасибо, — сказала Валентина Петровна, села на край кресла и снова уставилась на него, мало того, корпусом подалась к нему.

— Я слушаю. У вас дело?

— Я приехала посмотреть на вас.

— Да ну! И что вы хотели увидеть во мне?

— Наверное, я пойду… — неожиданно встала Валентина Петровна.

— Сядьте, — бросил он приказным тоном. — Теперь я вас не пущу. Вы ведь что-то хотели? Помимо изучения моей персоны?

— А можно воды?

— Виталий, скажи, чтоб принесли воду, чай… Ну-с?

— Я поняла: с моей внучкой что-то произошло… и допытывалась у Захара, а он врать не умеет. Ну и постепенно рассказал все… Тогда я решила посмотреть на вас.

— Уважаемая, как вас зовут?

— Валентина Петровна.

— Понимаю ваше состояние, но Светлане и Захару я уже обещал показать вашу внучку лучшим врачам мира и покажу…

— Нет-нет, я не потому…

— Не потому? — хмыкнул он. Старуха явно в маразме. — А почему?

— Вы меня не узнали… Ну, да, правильно. Помните, вы приехали на рыбалку с друзьями и женой? Вы разбили палатки за деревней Пятаково… прямо у речки. Тогда можно было ночевать в палатках, а сейчас… Я не то говорю. У вашей жены начались срочные и преждевременные роды, вы привезли ее к нам в медпункт, мы с фельдшерицей роды принимали…

— Конечно, помню. Занесли инфекцию моей жене, она год промучилась и умерла! Ваше счастье, что я не засадил фельдшерицу и вас.

— Простите, это ваше несчастье было.

— То есть?

— Я вообще не виновата, я там убиралась. А фельдшерица — девчонка, только-только из медучилища, понятия не имела, как роды принимать. Я, конечно, родила двух детей, но как с роженицами… Все знаю, а помочь не умею. Растерялись мы. Если б вы нас попытались засадить… то… В общем, первая девочка родилась нормально, правда, очень тяжело, а вторая мертвой, мы ее еле вытащили, потому что ваша жена… уже никакая была. Мы завернули девочку и оставили у стены на столе, вашей жене было очень плохо. Ну и решили не говорить ни вам, ни ей, чтоб не расстраивать… Фельдшерица ревела от беспомощности, а я побежала к вам, сказала, что не можем вашу жену в сознание вернуть. Вы забрали жену и новорожденную, решили срочно везти в больницу. Я вернулась, взяла мертвую… А она кряхтит! Представляете? Живой оказалась! Мы, две дуры, ошалели, давай искать, кто вы да откуда. Где ваши палатки — не знали, кто вы — тоже. Я честно пыталась вас найти. Ни номера машины не запомнили, ни фамилии не знали. Справлялись по роддомам, но… В общем, как в кино. Я когда кино смотрела, ну, похожую историю, ревмя ревела, а Светочка смеялась надо мной.

— Виталий!

— Да? — подскочил тот.

— Дай сигарету. И выпить принеси. Значит, хотите сказать, что Света… Пф! Простите, история настолько неправдоподобная…

Валентина Петровна резко встала, разгневавшись:

— Вы не верите? Вы что думаете, я пришла вымогать у вас… Дурак вы, извините!

— Куда вы?

— Домой! — огрызнулась старуха. — Идиот! Ему радость принесли, а он… Да если б ты знал, каково мне было поднимать ее! Дочка моя замужем, далеко жила. Сын… тот в плавание уходил на полгода. Да если б ты знал, чего стоило удочерить Светочку! Это тебе советское время было, а не нынешнее, сейчас все покупается, а тогда сразу: где взяли, вдруг украли? Мы солгали, будто подкинули дите, свидетелей представили, не отдавать же кроху в детдом! Сын удочерил, он тогда женился, потом жена ушла от него. Сюда переехали, чтоб Светочка образование получила. Если б ты знал, чего стоило мне прийти к тебе и рассказать! Я ж боялась, отнимешь ее. Ну, так даже лучше, нам вашего ничего не надо, у нас все есть. А Светочку мы воспитали получше твоего, ты свою Лизу не сумел воспитать, вот и пожал плоды. Дай пройти! — рявкнула она Виталию.

— Вы просили воду… — растерялся тот, отступая.

— Да не нужна мне ваша вода, как и вы сами! — И ушла.

Виталий дал боссу сигарету, щелкнул зажигалкой, сказав:

— Какая агрессивная старуха! И жестокая.

Всеволод Федорович курил, глубоко затягиваясь, выпил виски половину бокала — новость его выбила напрочь.

— Это так? — осторожно спросил Виталий.

— Что? — очнулся босс.

— Вы там были с женой, когда она?..

— Да. Буду делать экспертизу. Узнай, делают ли ее здесь.