Антон Леонтьев - Шпионка, пришедшая с севера

Виктор Викторович поднял голову и произнес, глядя в стену:

— Я пойду на все, Алла, чтобы вызволить мою девочку. Я знаю, что разведслужбы затеяли игру, Таню подставили. Хлыщ Игорь имеет к этому самое непосредственное отношение.

Алла почувствовала, как по ее спине пробежал холодок. Виктор настроен решительно, даже слишком решительно. Она еще никогда не слышала от него слов, полных такой уверенности.

— Я расскажу всем об этом, — произнес Полесский. — Моя карьера сломана, и мне больше нечего терять — кроме Тани. Я не могу отдать ее на растерзание стервятникам из разведок, что нашей, что американской.

— Как расскажешь?

Алла едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Игорь тысячу раз прав, Полесский обезумел, он готов обратиться к прессе, рассказать обо всем. Ничего не понимающая в политике, Алла сообразила, что это выльется и грандиозный скандал, вызовет настоящий политический ураган, который уничтожит в том числе и ее. Кем она станет — жена посла, который пошел против интересов собственной страны, чья дочь — шпионка.

— Очень просто, — Полесский поднялся. — И сделаю это немедленно. Татьяну подставили, никто не по желал взять на себя ответственность, чтобы переправить микрочип, и мою дочь использовали. Я так этого не оставлю.

Алла произнесла:

— Виктор, мне нужно тебе кое-что сказать. Подожди пять минут, я тебя очень прошу.

Настал ответственный момент, возможно, самый ответственный в ее жизни. Она готова на все, чтобы остановить Полесского.

Она постаралась изобразить на лице волнение и предвкушение счастья. У нее это плохо получалось. Алла снова опустилась в кресло.

— Витя, ты не должен этого делать, — проникновенным голосом произнесла Аллочка. — Таня в беде, но ты не смеешь рисковать чужими судьбами. В том числе судьбой своего ребенка.

— Я должен ее спасти, — упрямо проговорил Виктор Викторович. — Я хочу, чтобы все знали: моя страна не собирается вызволять Таню, значит, я сделаю это сам.

«Какой дурак», — мелькнуло в голове у Аллы. И она находила его привлекательным и умным, когда решала, за кого выходить замуж — за Полесского или известного архитектора. Виктор показался ей более подходящей партией.

— У нас будет ребенок, Витя, — произнесла Алла и улыбнулась. Она ненавидела детей. Она не представляла себя беременной — с огромным отвисшим животом, лишенной всяческой элегантности. Дети будут мешать вести светский образ жизни, испортят ее личную жизнь — ту самую личную жизнь, о которой Полесский не имел представления. Виктор уже несколько раз заявлял, что очень хочет ребенка, но Алла отнекивалась и говорила, что пока не готова к столь ответственному шагу.

И вот теперь она сообщает ему, что ждет ребенка.

Но каким еще образом она может остановить этого безумца? Уговоры не помогут, он не прислушается к голосу разума. Остается одно — обманывать.

Виктор Викторович с изумлением посмотрел на жену.

Он даже на мгновение забыл о трагической ситуации, в какой оказалась Таня. Невольная улыбка осветила его лицо.

— Я беременна, Витя, — повторила на этот раз милым кокетливым голосом Алла. — Видимо, первая же ночь, которую мы провели с тобой в Бертране, оказалась плодотворной. У нас будет ребенок.

— Не может быть, — выдохнул Полесский. Радость, сверкавшая в его глазах, внезапно погасла. Он вспомнил о Тане.

Аллочка продолжила:

— Милый, я понимаю, как тебе тяжело. Таня оказалась в ловушке, но сам подумай, неужели твои открытые заявления чем-то ей помогут? Только навредят. Предоставь все решать опытным людям, ее не оставят в беде, я это точно знаю.

Виктор Викторович остановился посередине кабинета. Яркое солнце проникало сквозь панорамное стекло, августовский день подходил к концу.

— Тебе необходимо позаботиться о нашем ребенке. — Алла нежно погладила себя по идеально плоскому животу, которым ужасно гордилась — недаром она занималась тибетской гимнастикой. — Что будет с ним, Митя?.. И со мной, если ты обратишься к прессе, тем более иностранной. Ты ведь этого не сделаешь, дорогой?

Алла сама поразилось тому, с какой легкостью она обманывает мужа. Ну что же, особой любви между ними никогда не было, она бросит Полесского при первой возможности. Игорь. Она с наслаждением подумала о нем. Вот настоящий самец… Помимо секса Аллочку при влекало непонятное чувство, которое она испытывала к молодому разведчику. Они с ним похожи, оба беспринципные, ради достижения собственных целей готовые на все. Они идеально подходят друг другу. Игорь — перспективный и удачливый. Правда, Аллочка никогда не общалась с мужчинами-ровесниками, предпочитая тех, то старше ее. У Игоря пока нет достаточного положения и денег. Ей не хотелось ждать, Аллочке требовалось все сразу.

— Ты говоришь правду? — спросил Полесский.

Впрочем, он нисколько не сомневался в том, что Алла беременна. Свершилось то, о чем он так давно мечтал. Надо же, в тот момент, когда он потерял единственную дочь, жена сообщает ему, что у них будет ребенок.

Он так этого хотел. Но хочет ли сейчас? Виктор Викторович подошел к жене и нежно ее обнял. Аллочка затрепетала и почувствовала, что на глаза у нее наворачиваются слезы.

— Витя, я тебя очень прошу, не делай глупостей, — жалостно запричитала она. — Что будет с малышом, если ты пойдешь против воли Москвы? Ты что, решил остаться в Бертране и попросить политического убежища?

Полесский и в страшном сне не мог представить себе такое развитие событий. Действительно, на что он рассчитывает? Ему не простят измены, его семью и его самого уничтожат. Алла, он ведь любит ее… Но Татьяна, что будет с ней? Он разрывается между ней и ребенком, который еще не родился. Его с Аллой ребенком.

— Витя, я тебя очень люблю, пожалуйста, не покидай меня, — продолжала Аллочка.

Слезы на ее глазах высохли, а на лице замерла недовольная гримаса. Она не собирается изображать беременность, скажет потом Полесскому, что у нее выкидыш, или придумает иную ложь. Он поверит, он ведь ее любит. Не так сильно, как дочь, но если ему придется выбирать между Татьяной и их сыном…

— Я так хочу, чтобы наш сын родился в спокойной обстановке, Витя, — продолжила она. — Я уверена, что это будет сын. Ты ведь так этого хотел, милый, и хочешь, я точно знаю. Ведь правда, Витя, скажи мне, что это так?

Она чувствовала, что почти сумела убедить Полесского. Вот они, мужчины, стоит немного поплакаться, рассказать жалостливую историю, изобразить из себя будущую мать — и они раскисают.

— Алла, — хриплым голосом произнес посол. Он чувствовал, как сильно у него бьется сердце. — Ты совершенно права. Я не могу сделать тебе больно. И моему ребенку.

— Молодец, Витя, — прошептала Аллочка и поцеловала его в лоб. Нет, она растеряла все чувства, которые испытывала к Виктору. Они испарились, улетучились, исчезли, рассеялись, как рассеивается молочно-белый туман, окутывающий иногда по утрам бухту, на берегу которой расположилось Великое княжество Бертранское.