Антон Леонтьев - Шпионка, пришедшая с севера

— Госпожа Полесская, — сказал он. — Я сожалею, что с вами произошла такая дикая история. Я, увы, находился в полном неведении относительно того, чем занимается моя заместительница…

Ну да, так ему Таня и поверила. Орвилль прекрасно знал, чем занимается Доминика, просто счел за благо не вмешиваться, а оставить все, как есть. Теперь же, когда скандал нельзя было сдержать, он быстро переметнулся на другую сторону.

— Вы находитесь под моей личной защитой, — важно произнес он. — Доминика пока что отстранена от работы и отправлена в отпуск, дело будет разбираться под моим руководством, и все виновные понесут обязательное наказание.

Интересно, каким образом он попытается сместить Доминику? Та прочно сидит на своем месте, у нее масса высокопоставленных знакомых. Таня подумала, что пройдет месяц, и она снова окажется во власти этой сумасшедшей. Доминика доберется до нее.

— Вы пока отдыхайте, — сказал директор, мягко похлопав Таню по руке. — У вас есть особые просьбы?

О да, так и хотелось сказать Тане, выпустите меня из Святой Берты немедленно.

— Я желаю написать на волю, — сказала Таня. — И хочу, чтобы мое письмо дошло до адресата.

— И кому вы намерены писать? — улыбнулся мсье Орвилль. — Вашему отцу в Россию?

— Нет, — ответила Таня. — Его высочеству великому князю Бертранскому.

Возникла небольшая пауза. Орвилль переваривал услышанное. Затем он спросил:

— И зачем вы хотите потревожить великого князя, если не секрет?

— Чтобы его высочество знал, что я оказалась в его тюрьме на грани смерти, — ответила Таня. — И все из-за Доминики. Вы правы, господин Орвилль, она — единственная виновная.

Видимо, Орвилль давно хотел сместить могущественную заместительницу, поэтому план, предложенный Татьяной, его устроил. Он даже сказал:

— Надеюсь, мое имя там не будет упоминаться?

Прежде чем письмо попадет к князю, я лично его прочту, таковы правила, вы ведь ничего не имеете против, госпожа Полесская?

Еще бы она была против! Орвилль опасается, что последствия для него, узнай князь обо всем, что происходит в Святой Берте, будут более чем плачевные.

— Конечно же, нет, господин Орвилль, — ответила Таня. — Я когда-то имела честь знать князя Клода-Ноэля. Во всем виновата ваша заместительница.

Глаза Орвилля загорелись. Вот он, единственный шанс. Сам бы он никогда не рискнул обратиться напрямую к князю, но эта русская соображает, что надо делать. Мсье Орвилль ненавидел Доминику. Как же ему хотелось, чтобы эта надменная мерзавка, которая при каждом удобном случае намекает ему, что он — полное ничтожество, вылетела из Святой Берты со скоростью света. Ему не нужны скандалы, ему не нужна кровь. Эта гестаповка удовлетворяет свою похоть и садистские наклонности, а он вынужден за это отвечать.

— Пишите, — разрешил он. — И как можно быстрее. Вам немедленно доставят бумагу и ручку. И можете не волноваться, я сам прослежу за тем, чтобы письмо оказалось у князя.

Тане пришлось потрудиться, чтобы сочинить достойное послание. Пальцы отказывались ее слушаться, ручка вываливалась из руки, она извела не менее двадцати листов бумаги, пока наконец не удалось набросать кое-что подходящее.

«Ваше высочество, — начала она. — Возможно, вы еще помните дочь русского посла, которой вы посылали восхитительные розы и ожерелье. Это было так давно. Сейчас я нахожусь в тюрьме вашего княжества…»

Жалостливые слова, она взывает к его благородству и великодушию. Орвилль остался доволен прочитанным.

— Очень хорошо, — сказал он. — У меня послезавтра прием у премьер-министра, и я смогу увидеть великого князя. Я передам письмо ему лично в руки, госпожа Полесская, и добавлю еще кое-что от себя. Но никто не должен знать, что вы написали князю.

Орвилль готовил себе пути к отступлению. На тот случай, если письмо не окажет должного эффекта. Как обычно, пугливый директор Святой Берты желал остаться в стороне.

Таня с нетерпением ждала того, что последует за ее письмом. Орвилль не появлялся, он пропал, больше не заходил в госпиталь. Таня подумала — ну что же, великий князь давно забыл о ней, кто она такая, шпионка…

Не более того. Она зря рассчитывала на его помощь.

Скоро из отпуска выйдет Доминика, и тогда кошмар возобновится. Ей предстоит схватка не на жизнь, а на смерть. Если понадобится, она убьет Доминику, она не собирается снова оказаться в карцере, полном крыс.

В один из дней, когда Таня находилась в полудреме, дверь палаты распахнулась. Мсье Орвилль вкатился внутрь, улыбаясь и отчаянно жестикулируя. Вслед за ним вошла многочисленная свита — важные сановники, дамы в шикарных платьях, несколько корреспондентов с фотоаппаратами. Завершал процессию великий князь собственной персоной. Он был при параде — в форме морского офицера с множеством орденов, с ярко-красной лентой наперевес.

Клод-Ноэль подошел к постели, на которой лежала Татьяна, и склонился над ней.

— Добрый день, госпожа Полесская, — произнес он. Князь не забыл ее. Он здесь! — Я получил ваше послание. Я возмущен тем, мсье Орвилль, что в Святой Берте, тюрьме, которая имеет столь длинную историю, происходят такие страшные истории. Вы как директор несете прямую ответственность за здоровье и жизнь заключенных.

Орвилль промямлил что-то невразумительное, несколько человек из свиты делали пометки.

— Господин Орвилль ни в чем не виноват, — тихим голосом произнесла Таня. — Он, к сожалению, не в курсе того, что творит его заместительница.

— Вы на то и директор, Орвилль, чтобы обо всем знать, — назидательно проговорил князь. Его узкая белая рука легла на лоб Татьяны. — Эта Доминика происходит из рода маркизов д'Бузевилей, выскочек, в их роду всегда было полно умалишенных. Ее прадед застрелил жену и сам повесился, а другие только тем и занимались, что тратили фамильное состояние, истязали окрестных жителей и спивались. В ее жилах течет гнилая кровь. Где она?

— Я немедленно отстранил Доминику от работы, как только мне стало известно о произошедшем, — с готовностью ответил директор. — Ваше высочество, я веду расследование…

— Вы ошибаетесь, Орвилль, — перебил его князь. — Расследование веду я. Я лично возглавляю комиссию, которая занимается расследованием всех правонарушений, имеющих место в Святой Берте. И поверьте мне, господин директор, если мне станет известно, что вы покрывали эту сумасшедшую, то вы полетите первым.

Вам это понятно?

Орвилль в страхе закивал головой.

— В любом случае Доминика здесь больше не работает, — сказал, чуть успокоившись, Клод-Ноэль. — В конце концов, в княжестве пока что я хозяин и могу сместить вице-директора Святой Берты. Так вот, я вышвыриваю ее вон. Пусть все знают, что она — последний человек на свете, которому я дам аудиенцию.