Антон Леонтьев - Шпионка, пришедшая с севера

— У меня разыгралась мигрень, боже мой, как же я смогу завтра показаться во дворце. Я не могу заснуть, у меня будут мешки под глазами. Виктор, ну сделай что-нибудь. Где врач?

Посольский медик, добродушный, с седой бородкой, в который раз вздыхал и пытался втолковать Аллочке, что нужно немного успокоиться и дать другим возможность прийти в себя.

— Как я могу успокоиться, если она сожгла мое платье! — Алла картинным жестом указала безупречно отманикюренным пальцем на одну из горничных. — Как можно доверять таким балбескам, они ничего не умеют!

Таня не сомневалась, что горничная намеренно испортила платье мачехи, от этой мысли становилось как-то веселее.

— Я не могу, Виктор, я умираю, подайте мне чай из лекарственных трав, и поживее!

Виктор Викторович закрылся в кабинете и никак не реагировал на сумасшедшие выходки жены. Тарарам продолжался до половины четвертого, когда Алла наконец улеглась отдыхать. Посольство, похожее на растревоженный улей, постепенно приходило в себя.

Трезвон будильника заставил Таню проснуться в половине седьмого. Она уже отвыкла подниматься в такую рань. Алла, свежая, похожая на сказочную фею, умывшуюся водой из розовых лепестков, уже крутилась перед гигантским овальным зеркалом, которое она специально выписала из Венеции — разумеется, за счет посольства.

— Скажи мне, что я великолепна, — потребовала она от мужа.

Таня с сожалением отметила, что за две недели, которые они находились в Бертране, отец постарел на несколько лет. Ему необходимо отдохнуть от Аллы.

— Ты великолепна, моя дорогая, — произнес Виктор Викторович. — Но почему мы должны подниматься так рано, прием назначен на полдень, еще масса времени. До княжеского дворца рукой подать, всего полкилометра.

— Ты что, не могу же я, жена советского посла, идти пешком! — в ужасе воздела к небу руки Алла. — Виктор, как ты можешь. Я распорядилась подать лимузин. Так, я должна немедленно принять ванну.

Она скрылась из виду, а через несколько секунд ее недовольный, похожий на скрежет пилы голос вновь прорезал воскресную тишину:

— Боже, идиотки, кто же посмел напустить такую горячую воду в ванну? Ты что, хочешь, чтобы с меня слезла кожа? И где пена, я тебя спрашиваю, остолопка, куда подевалась пена?

Из ванной комнаты вышла растрепанная горничная, которая бросилась к послу:

— Виктор Викторович, извините, но я не в состоянии выдерживать постоянные претензии вашей супруги. Я не ее камеристка, чтобы она меня таскала за волосы. Я буду жаловаться!

Полесский, который всегда очень щепетильно относился к подобного рода делам и предпочитал делать все самостоятельно, рассыпался в извинениях.

Горничная удалилась. Алла, завернутая в бордовое полотенце, появилась в дверях, сверкая глазами, как разъяренная фурия.

— Алла, прекрати, — сказал Виктор Викторович. — Ты ведешь себя, как взбалмошная американская миллионерша. Эти люди — сотрудники посольства, они не слуги, ты это понимаешь? Они не обязаны напускать тебе ванну и носиться вокруг тебя.

— Конечно же, мой милый. — Алла превратилась в карамельку. Она обняла мужа за шею и поцеловала в ухо. Виктор Викторович зарделся.

— Ну не при посторонних же, — сказал посол, пытаясь отстранить жену.

— Извини меня, мой дорогой, — произнесла Алла. — Я вся на нервах, но ведь я стараюсь для тебя. Я не хочу, чтобы на меня указывали пальцем и говорили: вот та самая русская, у нее перхоть, растрескавшиеся губы и платье, купленное в комиссионке.

Переубедить Виктора Викторовича не составляло труда. Всего пара минут, и он согласился с женой.

— Татьяна, — недовольным голосом произнесла Алла. — Ты решила, что наденешь? Ради бога, не думай, что я позволю тебе появиться в джинсах или страшной юбчонке, которую ты так любишь. Живо к себе в комнату. И хотя бы для приличия немного косметики, у тебя скверная кожа, прыщи на лбу, возьми у меня тональный крем.

Таня не на шутку обиделась. Кожа у нее вовсе не скверная, наоборот, бархатистая, и в помине нет никаких прыщей. Алле доставляло удовольствие шпынять падчерицу, особенно при отце.

— Пожалуйста, Танюша, — сказал отец и виновато улыбнулся. — Выбери что-нибудь красивое, у тебя ведь есть.

— А если нет, то ты можешь остаться дома, — предложила Аллочка. — Почитаешь, расслабишься, так ведь, Витя?

На этот раз посол проявил недюжинную выдержку:

— Алла, Татьяна должна нас сопровождать. Она моя дочь, и великий князь пригласил тебя, Таню и меня. Так что это не обсуждается.

— Как скажешь, милый, — Алла закусила губу.

Ей явно не хотелось, чтобы падчерица присутствовала на великокняжеском приеме. Таня не раз ловила себя на мысли, что ситуация в их семье чем-то напоминает сказку «Золушка»: злобная мачеха, мягкотелый отец.

Однако, если посмотреть, Алла была не более чем взбалмошной и эгоистичной посредственностью, ее отец намеренно посвятил себя дипломатии, а сама Таня не чистила дни напролет картошку. Все не так уж плохо.

Таня перебирала платья, когда посольство огласил истошный вопль, похожий на крик раненого Тарзана и вой полицейской сирены. Разумеется, в который раз это была Аллочка.

— Вода в ванне ледяная! — орала госпожа посольша. — Виктор, горничная, эта мерзавка, напустила ледяную воду и специально добавила пены. Боже мой, что за издевательство надо мной!

Ее вопли перешли в рыдания, слишком громкие и оттренированные, чтобы быть подлинными.

Таня рассмеялась, представив, как мачеха со всего размаху погружается в мраморную ванну, заполненную ледяной водой. Настроение улучшилось.

Свой выбор Таня остановила на скромном черном платье. Она еще ни разу не присутствовала на подобных приемах. Когда-то ей пришлось, как и всем, кто заканчивает школу, быть на выпускном вечере. Но между выпускным вечером в элитной школе и приемом во дворце великого князя Бертранского лежала непреодолимая пропасть. Как-то в одном модном журнале Таня вычитала, что лучший способ поразить роскошью — одеться как можно более просто.

Когда Аллочка увидела Таню, то посинела от злости.

Еще бы, она сама истратила на торжественный наряд огромное количество времени и еще больше денег, довела себя и окружающих до белого каления, а тут девчонка, которая ничего не смыслит в жизни, выглядит просто сногсшибательно. Не может этого быть, просто не может!

Сама Аллочка облачилась в светло-голубое облегающее платье, которое выгодно подчеркивало ее совершенную фигуру. Жемчуга обвивали шею и запястья, на прическу ушло около трех часов.

— Таня, ты выглядишь супер, — сказал Игорь.

Аллочка бросила сердитый взгляд на помощника мужа. Почему никто не сделает ей комплимент?

— Дочка, ты прекрасна, — сказал Виктор Викторович.