Фрэнк Лин - Девять жизней

Я принялся расхаживать по комнате взад-вперед. Прохлада постепенно освежала мой утомленный мозг. Предметы обстановки в нашем офисе, приобретенные в разное время, напоминали геологические слои, свидетельствуя о периодах экономического подъема и спада в истории фирмы. Обшарпанный письменный стол относился к самой ранней, докембрийской эпохе. Я пытался найти утешение и обрести хоть какой-то душевный покой, разглядывая старые знакомые вещи, однако желание провести среди них Новый год упорно не приходило.

Экспроприированные у Кларка секции с документами мешали моему мерному расхаживанию, и, разозлившись, я решил наконец ознакомиться с их содержанием. Какое-никакое, а все-таки занятие, и к тому же Делиз до сих пор не нашла ничего, касающегося Мэри и Дермота Вуд.

Изучение папок могло бы занять у заинтересованного исследователя долгие годы. Кларк, вероятно, провел сотни часов, изучая местные газеты и выискивая имена жертв несчастных случаев, чей возраст соответствовал бы возрасту его клиентов. Найдя подходящее, он подавал заявление на паспорт и свидетельство о рождении; некоторые документы были выданы двадцать лет назад. Кларк держал целую фабрику удостоверений несуществующих личностей. Отдельные документы использовались многократно разными людьми. Делиз сказала правду: это была золотая жила. Кларк вел тщательный учет подлинных и фальшивых имен и адресов.

Я полагал, что моя помощница, конечно, первым делом посмотрела на букву «W», но на всякий случай проверил.

Обложки папок были очень старые, потрепанные, с погнутыми держателями. С большим трудом я отделил все, что числилось под W, и выложил на стол. Перелистав стопку еще раз, я вынул бумаги из папок и сложил на пол. Потом заметил, что три папки сорвались с держателя и завалились на дно секции. Ни на одной из них также не значилось фамилии Вуд. Не нашлось бумаг Мэри ни на «Виндзор», ни на «Касселз», ни на «Лес» [16]. В конце концов я обнаружил их на слово «Древесина».

Папка была довольно тонкая, но когда я вытащил из нее пожелтевшие от времени листки, сердце у меня забилось от волнения. Большая их часть касалась Дермота Вуда, покойного укладчика асфальта. Он подавал заявление на пособие по безработице под именем Эймонн Касселли, работая в «Страхан-Далгетти» под именем Вуд. В папке лежали ирландское свидетельство о рождении и паспорт, то и другое на имя Касселли, вероятно, поддельные, если только некто Касселли не умер в молодом возрасте и Вуд не выдал себя за него. Кроме того, имелся большой желтый конверт. С замиранием сердца я его открыл.

Конверт содержал несколько коричневатых фотографий.

На одной я увидел молодую цветущую женщину в платье служанки 30-х годов. На обороте стоял штамп фотоателье на Бэкингем-Палас-роуд; вероятно, это была предполагаемая бабушка Мэри. На другой был запечатлен теннисный корт, где та же девушка держала в руках поднос с напитками для игроков. Глаза ее были устремлены на легко узнаваемую, напоминающую собачью, физиономию Эдуарда Виндзора, принца Уэльского. Фоном служило нечто вроде обнесенной рвом крепости с пушками на стенах.

Я нашел книги и фотографии, подобранные Делиз, положил их на стол и стал пытаться определить запечатленных на снимках людей. Вот женщина, которую принц обнимает за плечи – это, надо полагать, Тельма Фернесс, его подруга на тот момент. Две другие дамы в группе – Фрида Дудли Уорд и Уоллис Симпсон, бывшая и будущая любовницы. Мужчина с усами на заднем плане – скорее всего, Эрнест Симпсон, а еще один – вероятно, младший брат Эдуарда, Генри, позднее герцог Глостерский. Безусловно, на фотографии были запечатлены бабушка Вуд и Эдуард, но один как хозяин, другая как служанка. Я достал из ящика стола лупу и стал изучать выражение их лиц. Лицо Эдуарда выражало ту скуку, которая не покидала его, наверное, всю жизнь, но девушка глядела на него нежным, обожающим взглядом. Не для того ли фотограф – возможно, Сесил Бартон – оставил ее в кадре, чтобы показать контраст между чувствами служанки, издалека восхищающейся своим будущим королем, и жеманными улыбками благородных дам?

Две следующие бумаги взволновали меня уже по-настоящему. Я не верил своим глазам. Одна представляла собой метрику, выданную в августе 1934 года в Эннискиллене, Северная Ирландия. Она удостоверяла рождение Эдуарда Артура Дейвида Джорджа Виндзора. Имя матери – Мэри Монтгомери (Виндзор). Приписка в скобках была сделана той же рукой, что и весь документ, и указывала, возможно, на сомнение регистратора в заявленной Мэри фамилии. Строчка, предназначенная для имени и рода занятий отца, пустовала.

Другой документ был сложен в несколько раз. Я осторожно развернул и поднес его к лампе. На гербовой бумаге вверху было отпечатано: «Форт Бельведер-Виндзор», и рядом – герб принца Уэльского с тремя перьями.

Ниже, твердым почерком, следующее:

Свидетельство о заключении брака.

Ноябрь 1933 года.

Настоящим удостоверяется брак между Эдуардом, принцем Уэльским, и Мэри Монтгомери, девицей сего прихода. Таинство венчания, в соответствии с ритуалом Англиканской церкви, между Его Королевским Высочеством Эдуардом, принцем Уэльским, и Мэри Монтгомери, совершено священником Эриком Сент-Джоном Саммерсби (подпись). Подписи Е. К. В. и Мэри Монтгомери, а также подписи свидетелей прилагаются.

Эдуард Яр.

Мэри Монтгомери

Тельма Фернесс

Эрнест (неразборчиво)

Я посмотрел бумагу на просвет. Она имела водяные знаки и казалась настоящей – но, как ни крути, нашел-то я ее в архиве поддельных документов. Впрочем, этого материала хватило бы не на одну сенсационную статью. Особу, занимающую английский престол, ожидал еще один кошмарный год, если бы эта бомба замедленного действия, оставленная ее дядей, взорвалась.

Каким же ничтожеством был этот Эдуард! Вероятно, он полагал, что тайный брак – отличная шпилька родителям, которые – так же, как и мои – не переставали твердить ему, что он должен найти себе подходящую невесту.

Разумеется, бедная девушка не знала, что, согласно Акту о бракосочетании высочайших особ, для законного брака требовалось согласие Георга V.

Я отыскал ключ от старенького сейфа, стоящего в углу комнатушки Делиз. Я приобрел этот сейф в один из благополучных периодов фирмы почти задаром – а потом потратил уйму денег на разрешение администрации поставить его у себя.

Огромный медный ключ вполне годился для того, чтобы запереть им реликвию эдвардианской эпохи. Впрочем, замок, вероятно, мог бы открыть и ребенок. Я держал в сейфе свой автоматический пистолет и еще кое-что. Теперь туда же отправилась тайна Мэри Вуд.

Весьма невеселая тайна. Я попытался мысленно воссоздать обстановку свадьбы. Друзья Эдуарда, очевидно, находили бракосочетание принца со служанкой невероятно забавным – а наивная девушка настояла, что только на таких условиях отдаст свое маленькое сокровище пресыщенному принцу. Кто-нибудь, наверное, шутил, что он должен найти девственницу, чтобы произвести на свет наследника престола – а потом шутка обернулась реальностью. Монтгомери объявила, что она беременна. Вероятно, Эдуард был уверен, что не может стать отцом – но попадались ли ему до того молодые здоровые девушки?