Анастасия Монастырская - Ненавижу

Мужчина! Эй, я вам говорю. Не желаете ли обзорную экскурсию? А сейчас? А по местам боевой славы? Как это, чьей? Вашей, разумеется. Вспомните, где, кого, когда. Сколько. Последнее совсем не обязательно. Ха-ха! Сейчас и свое имя забывают, не то, что оргазмы первой любви. Не хотите? Экий вы, стеснительный! Не хотите, как хотите. Девушка, да, вы, вы! Мэрилин Монро рядом с вами просто отдыхает! Девушка, не проходите мимо. Только здесь, только сейчас, только у нас. Фонтаны и памятники, водные прогулки и казематы Петропавловской крепости. Чего изволите? Привидения из саблинских пещер? Легко! Отправляемся через двадцать минут. Будут вам привидения!

Поехать на экскурсию он так и не решился. Слишком уж настойчивым показался гид. Отправился на работу. Посидит на кафедре, изображая кипучую деятельность, выпьет чайку с университетскими кумушками, после отбарабанит домашние заготовки о противостоянии массовой и элитарных культур, и домой, спать. Завтра гостей не будет — так что можно поспать подольше.

На работу шел, как на Голгофу. На середине крестного пути остановила вихрастая пичужка: "Скажите, у вас есть мечта? Идея-фикс? Правда? Вы не шутите? Боже мой, как удачно! А вы хотите, чтобы ваша идея-фикс стала реальностью, причем совершенно бесплатно! Да? Нет? Вы сомневаетесь? Тогда пройдите, пожалуйста, в наш офис. Сюда, сюда. Там вам помогут. Нет, это не обман! Все честно, у нас даже лицензия есть".

— На исполнение желаний?

— Какой вы смешной! Лицензия на помощь в исполнении желаний. Мы — не аферисты.

Почему-то ему вспомнился детский букварь с рисованным младенцем Лениным: пухлогубым, пухлощеким. Ангелочек с октябрятской звездочкой на груди: "Мы — не рабы, Рабы — не мы". Смешно, но он долгое время был уверен, что "мы — не рабы".

Мягкий толчок, и он, словно телец на заклании поднялся на второй этаж. На арке чуть кривая надпись: "Здесь исполняются ваши мечты". В тот момент почему-то захотелось, чтобы все происходящее оказалось правдой. И чтобы его мечта, наконец, стала явью. А вдруг? Ведь снимаются же голливудские комедии-китчи с Санта-Клаусами в главной роли. Может, и ему повезет? "Что вам мешает? — спросили у ангела-хранителя. И он ответил: "Мои крылья".

Семен покосился на свою соседку справа. Если бы не этот животный запах перепуганной самки, то она была бы вполне ничего: моложавая, подтянутая, нос, как ему нравится — с едва заметной горбинкой. Такие носы хирурги называют «верблюдики». С чего это он про хирургов вспомнил? Ну да — кризис жанра. Жена вчера обсуждала с гостями, стоит ли ей сделать лифтинговую подтяжку лица. А он возьми да и скаламбурь — на какой этаж? Получил пощечину. И задумчивый взгляд гостей: кто бы мог подумать, что ты такая сволочь! Почему, как только женщина перестает любить мужчину, она начинает называть его сволочью?!

Соседка почувствовала его взгляд и, стараясь, сделать это незаметно, отодвинулась. Юбка зашуршала по колготкам, и он увидел почти безупречные колени. Красивые колени — редкость. Дама ими может гордиться. Он взглянул на руки: обручальное кольцо на левой руке. Разведена? Вдова? Интересно, какая у нее идея-фикс? Устроить секс в большом городе? Отправиться с любовником на Канары? Пройтись голой по Невскому проспекту, и чтоб все завидовали? Мазурик досадливо мотнул головой: что-то его постоянно на секс тянет, даже странно. С некоторых пор он секса не любит. Есть на то свои причины.

Снова косой взгляд. Не очень красива, но породиста. И все-таки, зачем она вообще сюда пришла? Ищет ангела, которому мешают крылья?

Круговорот желаний

В конце девяностых была распространена шутка: "Зачем люди приходят на запись ток-шоу?" Ответ: им просто не с кем поговорить. Но, вспоминая, многочисленные ток-шоу, понимаешь, что дело отнюдь не в вакууме общения. Дело совсем в другом. На глазах зрителей разворачиваются битвы между социальным изгоями (проститутками, сутенерами, гомосексуалистами и трансвеститами), герои для доказательства своей точки зрения используют нецензурные выражения, дерутся, угрожают. «Окна», "Большая стирка", "Большой Куш" и прочие аналоги грязных дискуссий — это гротескный, искаженный мир, чем-то похожий на реальный, но все-таки существенно от него отличающийся. Герои передач вместе с ведущими играют второстепенные роли. Право первенства отдано зрителям. Они — судьи. Находясь над ситуацией, они с удовольствием (!) судят героев-изгоев с точки зрения правильных, социальных установок, подсказывая и одновременно навязывая их. В эфире постоянно звучат декларации о том, что такое «хорошо» и что такое «плохо». Озвученные рекомендации порой ниже всякой критики, однако зрители не замечают. Они убеждены в своей правоте. Интересно наблюдать за лицами присутствующих в студии, когда кто-то из героев вступает в драку: на них написано откровенное любопытство и удовольствие от происходящего. Парадокс в том, что нас уже это нисколько не шокирует.

На смену ток-шоу пришли реалити-шоу. Поначалу думалось: те же фиги, только в профиль. Сегодня понимаешь — не те. Далеко не те. Реалити-шоу — чума нашего телевидения. И мы пируем во время этой чумы. Почему люди приходят в реалити-шоу? Смотрите, к примеру, проект «Дом-2». Там каждый третий отвечает: я хочу славы! Иногда, правда, случаются и вариации: хочу машину, хочу квартиру в Москве, хочу телку с большими сиськами и богатым папой, хочу…хочу…хочу стать ведущим реалити-шоу. Вот оно! Круг замкнулся! Герой хочет быть ведущим. Последние множатся, пыжатся, что-то изображают. За эти кривлянья им почет и что-то типа уважения. Плюс машины, квартиры, телки с большими сиськами.

Поклонники реалити-шоу возражают: они герои, а героев в нашей стране всегда чествовали. Вот, к примеру, космонавтов. Те всегда были в почете. Попросишь — государство все дает: ордена, машины, квартиры, смазливых комсомолок с большими сиськами. Так чем герои нашего времени хуже? Так получается, если по логике?

Так-то оно так… Только космонавты хотя бы за ордена и квартиры в космос летали, а не задницу на центральном канале показывали… Почувствуйте разницу. Впрочем, для кого-то и задница — уже вселенная.

И все-таки, зачем люди приходят в реалити-шоу? Что они там забыли?

Тик-так, тик-так… электронные часы. Зуммер мобильника. Пора принимать лекарство. Достала разноцветные пилюли, проглотила, чувствуя. Как гладкая оболочка легко проскользнула в натренированное горло. Поправила юбку, а то сосед глаз отвезти не может от ее страшных коленок. Так и подмывает — ткнуть локтем и грубо спросить: "Чего уставился? Женских ног никогда не видел". Но нарываться на скандал не хотелось.

Ей хотелось просто умереть. Без боли, без страданий, быстро и очень красиво. Вот если бы сейчас кто-нибудь сзади резким движением и до хруста позвонков. Или, скажем, машина на улице. ДТП. И она, залитая кровью, бледная и прекрасная умирает на руках любимого. Нет, не так. Еще не факт, что он будет плакать. А без слез — какая романтика? Или вот еще вариант. Шаг с тротуара, на проезжую часть. Стоп, стоп, стоп… Так совсем некрасиво и больно. Без гарантий на летальный исход. К тому же для начала придется выйти на улицу, ступить на проезжую часть, споткнуться в поклоне перед какой-нибудь иномаркой, а там… Снова страх. И его не преодолеть.