Мария Жукова-Гладкова - Выйти замуж за олигарха

Может, олигарх составил завещание в один из последних дней? В таком случае его заверял погибший вчера нотариус. А это означает, что убийца мог приходить в нотариальную контору как раз за завещанием.

Я поделилась этими мыслями с Андрюшей. Он ответил, что пока документы в нотариальной конторе представители органов разобрать не успели. Сейчас проверяют граждан, записанных на прием на вчерашний день. Список сохранился у секретарши в компьютере, и он же в распечатанном виде лежал на столе у нотариуса.

– То есть убийцы, скорее всего, в нем нет?

– Скорее всего, иначе, думаю, он бы его забрал. Вообще компьютеры никто не «чистил», нигде не рылся. Вроде бы все на месте. То есть, как мы решили, это было убийство с целью убийства, а не кражи или изъятия чего-либо. Но вот кого убивали? Нотариуса? Мужика из юридического отдела «IT-Инвест»? Или обоих?

– А что там делал этот дядька из юридического отдела?

– Да рутинное посещение. И компания, и сам Фисташков все время работали именно с этим нотариусом. Уже много лет. Как ты знаешь, юридический отдел за последние дни в «IT-Инвест» очень поредел. Поэтому поехал этот мужик. Обычно ездил или личный адвокат Фисташкова, или один из тех, кто задохнулся в особняке, или сам олигарх. В общем, они, конечно, действовали с нарушениями. Но нотариус знал подпись Фисташкова, а тому часто было просто некогда ехать в нотариальную контору, да и этот нотариус пользовался спросом. Но это другой вопрос. Мы с ребятами считаем, что убивали скорее нотариуса, потому что он слишком много знал и ему доверял Фисташков. А время выбрали то, на которое записался сотрудник юридического отдела «IT-Инвест». Тот тоже мог кое-что знать.

– А что произошло, по версии ваших? – не унималась я.

– Версии две. Или ядовитый газ, или рассыпанные кристаллы. Есть такие. Маленькие белые кристаллики, которые к твоему появлению в конторе уже испарились. То есть, конечно, «испарились» – не самое подходящее слово, но для описания процесса для таких дилетантов в этом деле, как мы с тобой, оно подходит лучше всего. По крайней мере, мне так объясняли. Предыдущий клиент мог рассыпать их на полу – и в кабинете нотариуса, и в приемной у секретарши.

– И не отравиться сам?

Андрюша продолжил объяснения. Как ему сказали, такие кристаллики должны были принести в маленькой запаянной ампулке. Человек отломил головку (например, держа руку в сумке или кармане), высыпал часть кристалликов в кабинете нотариуса, потом в приемной – и сразу же ушел. Или зашел в туалет, дверь в который находилась в комнате помощниц, сыпанул кристалликов им, потом снова заглянул в кабинет нотариуса, чтобы попрощаться, потом задержался у секретарши, прощаясь и с ней. Он не успел бы отравиться. Кристаллики не действуют мгновенно, в ту же секунду, хотя активизируются быстро после того, как их извлекут из герметично запаянной ампулы.

Другой вариант – в нотариальную контору ворвался человек в противогазе или хотя бы в респираторе и распылил яд. Но это менее вероятно. Вход в нотариальную контору с улицы. Дверь с лестницы заперта. А если кто-то увидит человека в противогазе или респираторе? Ведь действовали же днем! И кто бы ему открыл?

– А вы уже разговаривали с человеком, который был записан перед мужиком из юридического отдела «IT-Инвест»? – задала я естественный вопрос.

– Пока нет, – усмехнулся Андрюша. – Но надеемся поговорить сегодня после обыска квартиры Владимира Петровича. И просим поприсутствовать тебя с Пашкой. Естественно, вести запись.

– Кто это?!

– Бывшая коллега супруги Владимира Петровича. Они в том самом закрытом НИИ в одном отделе трудились. Дружили или нет – не знаю. Как раз выясним, с кем дамочка контачила. А может, еще что-то интересное узнаем. Ты как, поедешь?

– Ты еще спрашиваешь?!

Но вначале мы встретились у дверей квартиры Владимира Петровича, которую вскрывали в присутствии участкового и двух понятых. Ими выбрали двух соседок, с готовностью согласившихся на эту роль. Они уже рассказали представителям органов все, что знали (а знали мало), теперь горели желанием посмотреть квартиру (чтобы было что рассказать подругам во дворе). Мы с Пашкой часто выступаем понятыми, поскольку мало кто из граждан горит желанием выполнять гражданский долг, а мы это делаем за предоставление фактуры, но в данном случае нас было лучше в этой роли не привлекать. Мало ли какие юридические нюансы потом всплывут. Все-таки я – несостоявшаяся жена племянника Владимира Петровича, со мной был подписан официальный брачный контракт, я очень интересуюсь всем происходящим вокруг олигарха. В общем, и ребята из органов, и мы с Пашкой считали, что лучше мы просто будем снимать происходящее.

Соседи Владимира Петровича, конечно, хотели знать мое мнение о Фисташкове. Я отвечала уклончиво, вместо этого сама пыталась задавать побольше вопросов. В результате понятые общались со мной под прицелом Пашкиной телекамеры и не смотрели на то, чем занимаются сотрудники органов. Тех это очень устраивало.

Меня интересовала супруга Владимира Петровича.

– Люська мерзкая баба была, – сказала одна из соседок.

– Почему мерзкая? – уточнила я. – Хамка, грубиянка, кляузница?

– Очень жадная, – пояснила вторая соседка. – Просто патологически.

– В чем это выражалось?

– Во всем. Она никогда ни на что не скидывалась. У нас раньше, еще в советские времена, было принято делать подарок дворнику к Новому году и Восьмому марта. Работала очень хорошая женщина, с тремя детьми. Жили они в дворницкой, в одной комнате, бедно. Люська никогда не скидывалась. Мы все нашей дворничихе и ее детям отдавали одежду, а она опять же никогда ничего. А ведь Владимир Петрович должен был хорошо зарабатывать, да и она тоже. Детей не было, они вдвоем в трехкомнатной квартире. Может, Владимир Петрович и сдал бы, только к нему никто никогда не обращался. Он держался отстраненно, рано уходил, поздно возвращался, ни с кем в подъезде не общался, правда, всегда был вежлив и корректен.

– А супруга как держалась?

– Ходила нос кверху, – сказала вторая соседка. – С соседями ругалась по малейшему поводу. Такое впечатление, что ей скандалы доставляли удовольствие. Один раз их сверху затопили, причем у людей трубу прорвало. Если бы сами кран оставили включенным – одно дело, а тут-то никто не виноват. То есть ЖЭК, который вовремя трубы не поменял. Ну орала она тогда… Ну грозила… Те соседи решили, что им проще ей ремонт оплатить, и оплатили, хотя ущерба-то особого не было. Люське самой давно пора было кухню в порядок приводить.

Мне привели еще несколько примеров, из которых можно было сделать однозначный вывод: супругу Владимира Петровича не любили, даже правильнее сказать, терпеть не могли. А к Владимиру Петровичу никак не относились – словно его и нет. Его и в самом деле большую часть времени дома не было, а когда был, носа из квартиры не высовывал. В магазины не ходил, в очередях не стоял. Стояла Люська – и всегда ругалась, причем и с продавцами, и с покупателями. Ее все продавцы в округе знали и предпочитали ей даже перевесить товар, чтобы не устроила очередной скандал.