Мила Серебрякова - Будет все, как ты захочешь

– Хорошо, спрошу без обиняков: ваш молодой человек вас ударил?

– Господи, я же вам сказала, мы не ссорились.

Неужели вы не понимаете? Мы с Ренатом легли спать, потом я проснулась…

– Сами или вас кто-то разбудил?

Лика сжала кулаки.

– Конечно же, сама.

– Так-так, продолжайте.

– Не понимаю, что на меня нашло. Кратковременное затмение. Я побежала по дороге. Бежала долго, а потом… попала под колеса машины.

– Бежали от кого? – допытывался мужчина.

– Ни от кого! Я просто бежала.

Далее Анжелика услышала пламенную речь, суть которой сводилась к следующему: домашнее насилие наказуемо, и женщины совершают огромную ошибку, когда начинают выгораживать своих мучителей. Лике не следует бояться, она просто должна сказать откровенно, что ее гражданский муж напал на нее с кулаками и она была вынуждена обратиться в бегство. Лику обязательно защитят, Ренат больше не посмеет тронуть ее даже пальцем. Главное, чтобы она нашла в себе силы и во всем призналась.

Анжелика застонала.

– Какое насилие? Ренат меня никогда не бил, он не из тех, кто способен поднять руку на женщину. Прекратите, слышите, прекратите немедленно обвинять его во всех смертных грехах. Никакого заявления я писать не стану. Все произошло так, как я сказала. И еще… тот водитель ни в чем не виноват. Я сама выбежала на дорогу, он не успел затормозить. Больше мне сказать нечего. – Лика поднесла руку к горлу. – Пожалуйста, – обратилась она к доктору, – я устала. Мне тяжело говорить.

– Теперь понимаешь, почему я не обмолвилась о бабке? – спросила Лика у Катки.

– Честно говоря, не понимаю. Но мне безумно интересно услышать версию Рената. Как он объяснил свое странное поведение?

– Никак.

– То есть?

– Ренат приезжал ко мне в больницу дважды. Оба раза пробыл в палате не более десяти минут. На все расспросы отвечал, что больничная палата не место для серьезных разговоров. Сказал, что как только меня выпишут, я обязательно узнаю причину, по которой он вынудил меня соврать.

– Ну и?..

– Мы разговаривали в прошлую пятницу – ровно неделю назад. Больше он ко мне не приезжал. А в понедельник Тамара сообщила, что Ренат уехал из города по делам. Меня выписали два дня назад, от Рената ни слуху ни духу, его мобильник отключен, я нахожусь в подвешенном состоянии. Какие такие дела у него возникли, ума не приложу. И почему он сказал об этом Тамаре, а не мне?

Катка нахмурилась.

– Действительно странно. Слушай, а где сейчас Тома?

– Уехала с Филом. Ката, ну как ты считаешь, что мне делать в создавшейся ситуации?

– Выход один – ждать Рената. И когда он объявится, советую тебе разговаривать с ним пожестче, не понравилась мне история со старухой. Ох не понравилась.

Час спустя в гостиной появилась Томочка. Поздоровавшись с Каткой, она приветливо улыбнулась Лике и уселась на диван, поджав под себя ноги.

Стараясь, чтобы Анжелика не заметила, Копейкина встретилась взглядом с Томой и ткнула указательным пальцем в сторону входной двери. Тома намек поняла.

– Ой, я, кажется, забыла в машине журнал. – Девушка встала и посеменила на улицу.

Попрощавшись с Ликой, Катарина быстро выскочила на крыльцо.

Тома стояла внизу, с любопытством глядя на соседку подруги.

– Вы хотели, чтобы я вышла из дома, зачем?

– Поговорить.

– Со мной? А разве у нас с вами есть общие темы для беседы? Мы даже незнакомы.

– А что мешает познакомиться? Я Катарина.

– Тамара, хотя… вы уже и так знаете мое имя.

– Пока тебя не было, Лика рассказала мне о своих злоключениях.

Тома вздрогнула.

– О пикнике?

– Именно.

– Ужасная история.

– И странная. Ужасная и странная. В первую очередь не ясно, почему Ренат, который, как ни крути, является гражданским мужем Анжелики, уезжает из города, не поставив ее в известность. А вот тебя, Тома, он проинформировал. Помоги мне разгадать этот ребус.

Из глаз Тамары покатились крупные слезы.

– Анжелика для Рената свет в окошке. Он ее боготворит. Неужели вы могли подумать, что Ренат уехал и оставил любимую девушку в трудном положении?

– Секундочку, но он же уехал.

– Нет.

– Как нет?

– Лике нельзя волноваться. Я не могла сообщить ей страшную новость. В воскресенье брат Рената позвонил мне на сотовый и сказал, что не может связаться с Ликой.

– А откуда он узнал твой номер?

– Кирилл несколько раз приезжал к Лике и Ренату в коттедж, здесь я с ним и познакомилась. А когда узнала, что он работает стилистом, то сразу предложила обменяться номерами телефонов. Ездила потом к Кирюхе дважды, он классный мастер.

– Понятно. Продолжай.

– Значит, он позвонил, я объяснила ему, что Лика в больнице, а он… Он сказал… Короче, Рената убили!

Ката сделала шаг назад, оступилась и грохнулась на крыльцо. В это время дверь распахнулась.

Анжелика стояла на пороге, а на ее лице застыла маска боли.

– Что ты сказала? – завопила она. – Повтори! Тамарка, повтори!

– Как убили? – Катарина вконец растерялась.

– Лика. – Тома подбежала к подруге. – Прости, я не могла сказать. Врачи запретили тебе нервничать. Я хотела сообщить в ближайшие дни.

– Убили… опять убили, – шептала девушка, возвратившись в гостиную. – За что мне все это? За что?.. – Она потеряла сознание.

Перетащив Лику на диван, Ката с Томой пытались привести ее в чувство.

– Принеси воды, – попросила Копейкина. – И поищи нашатырь.

Тома испарилась. Пока она металась в поисках нашатырного спирта, Анжелика пришла в себя.

– Ката, кошмар повторяется. Говорят, дважды в воду не войти. А он вошел… вошел два раза. Тома! Где Тома?

– Я здесь. Вот вода.

– Как убили Рената?

– По словам Кирилла, Рената ударили по голове.

– Что?

– Понимаешь, его труп обнаружили в субботу вечером в чужой квартире. Больше Кирилл ничего не сказал. Он просил сообщить тебе, но, узнав, что ты в больнице… Лика, ты бы все равно не смогла присутствовать на похоронах. Не сердись на меня, я хотела как лучше.

Анжелика присела на диван.

– Я еду к его родителям.

– Не вздумай. Куда ты собралась в таком состоянии?

– Мне надо с ними встретиться.

– Отправляйся на второй этаж, – отчеканила Катка. – Тома, проследи, чтобы она не вставала с кровати.

– Ката…

– Лика, не спорь. Я сама поеду к родственникам Рената. Напиши мне адрес.

Девушка уткнулась лицом в плечо Катки и вновь разревелась.

Болезненно худая девчушка лет четырнадцати открыла дверь почти сразу. Впившись в Катарину бездонными голубыми глазами, она едва слышно поинтересовалась, кто ей нужен. А узнав, что Катка двоюродная сестра Анжелики и приехала поговорить с родителями Рената, быстро заморгала и, пригласив гостью в тесную прихожую, зачастила: