Мила Серебрякова - Будет все, как ты захочешь

Десять утра. В настоящий момент и мать, и отец сидели на своих рабочих местах.

Открыв дверь, Тома прислушалась. Из квартиры не доносилось ни звука.

В комнате Тамара начала рыться в среднем ящике стола, ища необходимые документы.

А в десять пятнадцать ее бездыханное тело лежало в коридоре возле входной двери. Рядом валялась открытая сумочка.

Катарина принесла Анжелике чашку крепкого кофе, но девушка даже не взглянула в ее сторону. Сидя на кровати и качаясь из стороны в сторону, Назарова, обхватив плечи руками, непрестанно повторяла имя покойной подруги:

– Тома… Томочка… Тамара…

– Я приготовила кофе, – Копейкина поставила чашку на тумбочку. – Выпей, тебе станет легче.

– Ты сама не веришь в то, что говоришь. Как мне поможет кофе? Он что, волшебный? Я сделаю несколько глотков, и Тамара воскреснет из мертвых, так, по-твоему?

– Если хочешь, мы могли бы пройтись по улице.

– Нет.

– Тогда давай выйдем в сад, посидим на скамейке.

Анжелика подняла на Катку глаза, полные отчаяния.

– Ката, мою подругу убили, а ты предлагаешь мне развеяться в саду. Это глупо. Я не хочу никуда идти, я ничего не хочу. Пойми, мне страшно. Сначала убили Рената, теперь Тому, а кто станет следующим? Кто стоит на очереди, я… или Филипп?

– Почему ты так говоришь?

– Мы дружили, у нас была своя компания – сплоченная компания. И вот кто-то начал покушаться на наши жизни. И знаешь, что я думаю? Первой на тот свет планировали отправить меня. Тот пикник… дом старухи, больница… Вся эта история была затеяна, чтобы свести меня в могилу.

– Мы же говорили уже с тобой на эту тему. Здесь не обошлось без вмешательства Рената. Он напрямую или косвенно связан со всем происходящим.

– Говорили, говорили, – пробормотала Анжелика. – А что толку от пустых разговоров? Рената нет, и я очень сомневаюсь, что правда когда-нибудь всплывет наружу. Нам ничего не удалось выяснить, а между тем убили Тамару. Катка, я чувствую свою долю вины. Я виновата перед Томой.

– Прекрати.

– Виновата. Не надо было мне идти на поводу у Киры Вениаминовны, но ее слезы, мольбы меня тронули. Тем же вечером я решила переговорить с Томой. Нет, указывать ей на дверь совсем не собиралась, просто хотела спокойно все обсудить, попытаться найти выход из ситуации. Предложила Томе несколько вариантов, как утрясти конфликт с матерью. А она…

– Что она?

– Тамара психанула, вскочила и побежала собирать вещи. Сказала, что все так и стараются воткнуть нож ей в спину. – Лика закрыла глаза. – Нож в спину. Господи, она даже не представляла, что ее слова станут пророческими. Томку зарезали. Кат, как мне искупить свою вину, что надо сделать?

– Твоей вины нет. Виноват тот, кто взял на себя право распоряжаться человеческими жизнями.

Назарова потянулась к чашке с остывшим напитком.

– Завтра похороны, я вся как на иголках. Мне кажется, я не выдержу. Страшно осознавать, что твоя подруга, с которой ты еще несколько дней назад весело смеялась и болтала о всяких пустяках, навсегда тебя покинула.

Катарина подошла к окну и увидела, как по главной дороге бодро вышагивает Розалия в компании Гликерии Модестовны. Отскочив, Катка спросила:

– Лика, вспомни, что еще тебе сказала Кира Вениаминовна.

– Ты уже несколько раз интересовалась. Кат, она в невменяемом состоянии. Кира даже не смогла толком объяснить, когда будут похороны, она передала трубку Илье Денисовичу.

– А свадьба с Филиппом? Тебя не настораживает та стремительность, с которой парень организовал бракосочетание?

– О чем ты? Они давно мечтали пожениться, и будь уверена, если бы не мать Томы со своими бесконечными истериками, они бы давно расписались. Филиппу надоело делить Тамару с родителями, он боялся, что Томка, помимо своей воли, попадет под влияние матери. Когда Фил сообщил мне о свадьбе, я была всеми руками за. Поддержала его целиком и полностью. И, наконец, порадовалась, что Томке удалось вырваться из цепких объятий Киры Вениаминовны. Фил снял квартиру, в которой они с Томой по всем правилам и законам должны были стать счастливыми.

Все оборвалось в одночасье. Единственное, чего я никак не могу понять, зачем Тамара отправилась в квартиру родителей? Все свои вещи она перевезла на следующий после свадьбы день. Я лично подвозила их с Филом до дома.

Катка пожала плечами.

– За один раз вряд ли можно забрать все. Наверняка что-нибудь останется, о чем вспомнишь лишь спустя определенное время.

Назарова согласно кивнула.

– Лика, завтра на похороны мы поедем вместе. Мне необходимо переговорить с Кирой Вениаминовной.

– Полагаешь, она сейчас расположена к беседам?

– Попытка не пытка.

– Ты можешь отправиться к ней в любой другой день.

– Боюсь, увидев меня на пороге, она сразу же захлопнет дверь. Помнишь, с каким презрением и неудовольствием Кира разговаривала со мной в твоей гостиной?

– А я тебе нужна в качестве гаранта?

– Скорее в качестве страховки.

Анжелика отпила из чашки горьковатый кофе, легла на кровать и попросила Катку не уходить, пока она не заснет.

– Не хочу оставаться в одиночестве. Сразу делается неуютно и тревожно.

Копейкина клятвенно заверила Назарову, что пробудет в ее доме столько, сколько того потребуют обстоятельства.

Прижавшись к супругу, Кира Вениаминовна смотрела на свежую могилу, не в силах до конца осознать, что присутствует на похоронах собственной дочери. Перед тем как отправиться на кладбище, племянница Ильи по его настоянию сделала Кире укол и заставила проглотить две крохотные таблетки.

Двадцать минут спустя у Киры Вениаминовны все поплыло перед глазами, голова сделалась пустой и тяжелой.

На кладбище вопреки ожиданиям женщина не смогла расплакаться. Она стояла и отрешенно смотрела прямо перед собой, изредка кивая головой, когда кто-то приносил соболезнования. Кира видела людей, приехавших проститься с Томой, она слышала их тихие голоса, и ей самой нестерпимо хотелось кричать. Кричать так громко и истошно, чтобы ее крик оглушил все живое. Но она не могла. Сделанный укол вкупе с двумя выпитыми таблетками на время превратили ее в безвольную куклу.

Анжелика тронула Катку за руку и, едва шевеля губами, прошептала:

– Филипп идет.

Копейкина проследила за ее взглядом и увидела высокого парня, который медленно приближался к могиле.

Прежде чем положить цветы, Фил несколько секунд смотрел на фотографию улыбающейся Томы и лишь потом нашел в себе силы наклониться и поместить бледно-розовые розы возле деревянного креста.

Илья Денисович никак не прореагировал на появление зятя, а вот Кира Вениаминовна… Сначала она вздрогнула – будто очнулась после тревожного, продолжительного сна, – а затем, судорожно заморгав, подлетела к парню и, сорвавшись на крик, заголосила: