Мила Серебрякова - Женись или умри

– Почему ты?

– Идея с ясновидящим принадлежит мне.

– Но брикеты спрятал мой муж.

– Три брикета мои, не забывай.

– Дорогой ясновидящий Сергей, нам срочно...

– Сережа, не слушай ее, она чокнутая. Слушай только меня. Я хозяйка дома! Значит, так, мы хотим, чтобы ты взглянул на одну бумажечку с шифровочкой и ответил на наш малюсенький вопросик: куда муж этой ненормальной спрятал камушки?

– Какие камушки? – насторожился ясновидящий.

– Из почек! – ляпнула Маргарита. – Мой муж спрятал не только брикеты, но еще и камни, которые ему незадолго до смерти удалили из почек.

Сглотнув, Сергей спросил:

– А зачем он их вообще прятал? И что, позвольте узнать, за брикеты такие?

– Древесные топливные брикеты, – заявила Розалия и сама обалдела от сказанного.

– А что, бывают и такие? – изумленно спросила Изотова.

– Тебе видней, твой муженек их прятал.

Маргарита хихикнула.

– Ах, да, точно... древесные топливные. Нам очень нужно их отыскать.

Посмотрите на шифровку. Роза, где она?

– Туточки.

Протянув Сергею бумажку, свекровь села рядом с ним, внимательно наблюдая за его реакцией.

– Ну, что скажешь? В тебе уже проснулся дар ясновидения? Ты видишь прошлое? Знаешь, что означают цифры, звездочки и тире?

Сергей колебался. Как показалось Катарине, мужчина судорожно соображал, как, собственно, лучше поступить: убежать сразу или начать вешать явно нездоровым дамочкам лапшу на уши. Когда Маргарита Савельевна, не выдержавшая гнетущего молчания, достала из сумочки стоевровую купюру и, положив ее на стол, бархатистым голоском произнесла: « Это лично от меня », Сергей моментально оживился.

– Сейчас все сделаем, – заверил он, хватая ассигнацию.

Катарина прошествовала в кухню. Ей было совершенно неинтересно наблюдать за действиями ясновидящего. Она заранее прекрасно знала, что ничегошеньки дельного Сергей не скажет и никакой шифровки не расшифрует.

Налив себе крепкого чая, Копейкина услышала:

– Роза, неси скорее ручку!

Заинтригованная Катка прошла в гостиную. Натали метнулась к ней и зашептала:

– Сейчас Сергей будет говорить. Ой, Кат, я так волнуюсь.

Сергей сидел на том же самом месте с закрытыми глазами. В левой руке он держал шифровку, а правую вытянул вперед и, едва шевеля губами, шептал неразборчивые фразы.

Свекрища вернулась из кабинета с ручкой.

– Мы готовы. Говори!

Катарина поставила чашку на каминную полку и вопреки воле навострила ушки. Наталья тряслась, как замерзший кролик, а Маргарита с Розалией вообще походили на двух пациенток, сбежавших из психиатрической клиники.

– Я отчетливо вижу вашего покойного мужа, – произнес ясновидящий. – Он сидит в квартире и составляет шифровку.

– У нас нет квартиры, – пискнула Изотова. – Мы живем в загородном доме.

Сергей на мгновение умолк.

– Точно, теперь я вижу загородный дом.

– Что в шифровке? – Розалию выворачивало наизнанку.

– Пишите. Так-так-так... улавливаю ход мыслей покойного. Вот! Брикеты он закопал недалеко от Истринского водохранилища.

С Катки моментально слетела пелена. Все ясно, можно смело возвращаться на кухню и допивать чай.

Сергей тем временем продолжал:

– А камни, которые ему удалили из почек, он выбросил в Москву-реку.

На Маргариту Савельевну напала икота.

– Роза, ты что-нибудь понимаешь?

Свекровь разразилась трехэтажным матом.

– Понимаю! Я многое понимаю! Вставай немедленно с моего дивана! Слышишь, я к тебе обращаюсь, ясновидящий.

Сергей вскочил и боязливо уставился на надвигающуюся на него Розалию.

– Выбирай, – шипела свекрища, – что тебе больше по душе: чтобы мы закопали тебя недалеко от Истринского водохранилища или сбросили в Москву-реку?

– Да вы чего? Я же сказал, что увидел.

– Аферист!

– Но позвольте...

– Шарлатан!

– Минуточку...

– Вон отсюда!

– Давайте разберемся...

– Ката, заводи бронетранспортер! Наталья, принеси из кухни взрывчатку!

– Не надо транспортера, – Сергей побежал к двери. – Я сам уйду.

– И чтобы я тебя больше не видела!

Маргарита Савельевна разрыдалась.

– Нету моченьки, дайте мне цианистого калия, я хочу уйти из жизни незамедлительно. Ай-яй-яй... Ой-ей-ей... Почему это случилось со мной?

Розалия обняла Изотову за плечи.

– Ну-ну, Маргоша, не раскисай. Признаю, идея Катарины оказалась кретинской, но мы обязательно найдем бриллианты.

Катка поперхнулась воздухом.

– Пригласить ясновидящего было вашей идеей!

– Ката, как ты можешь нагло врать, глядя мне в глаза? Как ты можешь? Неужели у тебя не осталось ни капельки совести?

Развернувшись, Копейкина, перескакивая через две ступеньки, начала подниматься по лестнице. От негодования она было готова расколошматить все вокруг.

Запыхавшаяся Натка вбежала в гостиную.

– Розалия Станиславовна, я всю кухню облазила – взрывчатки там нет.

Розалия встала.

– Но взрыв будет! Гарантирую!

И он действительно произошел. Никогда еще свекрища не посылала окружающих настолько далеко и так надолго.

Рина Михайловна вышла из калитки в пять минут десятого. Миновав КПП, она неторопливой походкой шла по дороге, изредка поглядывая на часы.

«Фиат» Копейкиной следовал за экономкой до самой автобусной остановки.

Справедливо полагая, что Анисимова присоединится к худощавой дамочке и погрузится в ожидание автобуса или маршрутного такси, Ката неподдельно удивилась, когда Рина Михайловна, не доходя до остановки, юркнула в ожидавшую ее новенькую «Вольво».

– Чудеса на виражах, – выдохнула Копейкина, следуя за иномаркой.

Во время слежки Катка пыталась сообразить, что же происходит в действительности? Кто встречает Рину у коттеджного поселка? Друг? Знакомый? А может быть, воздыхатель? Нет, нет, ни один из вариантов решительно не подходит. Хотя Катка ведь совсем не знает, чем и как живет Анисимова вне стен особняка Силина.

Сорок пять минут спустя «Вольво» остановилось у жилого комплекса. Из машины вышла Рина и... Нет, вовсе не тайный воздыхатель. Дверца водителя открылась, и взору предстала миниатюрная шатенка, облаченная в оранжево-желтый сарафан.

Взяв Анисимову под руку, она направилась в сторону подъезда.

Копейкина продолжала сидеть в «Фиате», отрешенно глядя перед собой.

Но уже через мгновенье она выскочила из машины и метнулась в подъезд.

Консьержка, статная женщина лет сорока, при виде Катки улыбнулась.

– Добрый вечер, – хорошо поставленным голосом проговорила она.

Ката немного растерялась. Обычно на местах консьержек восседают шустрые бабуленции, которые при виде кого бы то ни было не одаривают пришедших лучезарными улыбками, а, сузив глаза, подозрительно осматривают вас с ног до головы, а потом рявкают так, что небо с овчинку кажется.