Мила Серебрякова - Женись или умри

– Ты не поняла, в том-то все и дело, что мать выглядит совсем не как убитая горем вдова, она стала более... раскрепощенной, что ли. Раньше постоянно принимала транквилизаторы, ходила по врачам, выглядела усталой от жизни и не знала, куда себя деть. Теперь все иначе. Она избавилась от таблеток, прекратила хандрить, в нее словно вдохнули жизнь.

– Ты преувеличиваешь.

– Ничуть. Посуди сама, я давно не видел, чтобы мать рассматривала глянцевые журналы и без умолку твердила о шмотках. Сколько себя помню, мама была равнодушна к вещам. Ее гардероб ломится от эксклюзивных тряпок, но данный факт оставлял ее равнодушной. До недавнего времени. Сейчас же она оживилась и... Не хочу говорить ничего дурного, но, по-моему, после похорон отца мама заново родилась.

– Леня, побойся бога, что ты говоришь.

– Конечно, мне известно, что отношения родителей в последние годы были весьма прохладные, – продолжал Леонид, не слыша слов Жанны. – Отец отдалился от семьи, уйдя с головой в дела фирмы. Мать страдала, она чувствовала себя одинокой, брошенной. Он ее третировал, иногда мог ответить грубостью на ласку, незаслуженно обвинить, унизить, оскорбить, а она терпела. Терпела и постепенно уходила в себя.

Жанна нахмурилась.

– Я не понимаю, куда ты клонишь? Хочешь сказать, твоя мать восприняла известие об убийстве мужа с облегчением? Ты к этому ведешь?

– Сам пытаюсь разобраться, – Леонид потянулся за сигареткой. – Но одно могу сказать точно: теперь, когда капиталами отца владеет она, нам всем перепадет солидный куш. У меня наконец появилась возможность восстать из пепла, моя фирма еще себя покажет. Вот увидишь. Как только я получу деньги и стану финансово независимым, мои дела непременно пойдут в гору.

– А если мать откажет?

– Мне откажет? Шутишь? Да никогда в жизни, мы с ней уже беседовали на эту тему – мать дала зеленый свет. Кстати, она и другану Игоря приличную сумму одолжила. У парня возникли проблемы с квартирой, и Игорь разговаривал с отцом, но тот уперся рогом, мол, не дам ни копейки.

– А Лариса Артуровна паренька пожалела и расщедрилась, – саркастически произнесла Жанночка.

– Представь себе, для матери материальные ценности никогда не стояли на первом месте. В этом плане она намного человечней отца.

Жанна промолчала.

Леонид бросил окурок в пепельницу и поморщился.

– Опять плечо? – спохватилась Жанна.

– Плечо, – протянул Силин.

– Лень, я же говорила, надо снимок сделать, почему ты отказываешься?

– Само пройдет, на мне ж, как на собаке, все заживает за рекордно короткие сроки.

– Ой, Ленька, ты только не кричи на меня, но я все-таки считаю, что те парни напали на тебя неспроста.

– Опять двадцать пять. Мы же договорились о драке не вспоминать.

– Как я могу забыть? На тебя напали в тот день, когда убили твоего отца.

– Они не нападали, я уже объяснял тебе, два урода окликнули меня, когда я подходил к машине. Попросили закурить, а потом начали нарываться. Они и в драку ввязались только потому, что были поддатые. Обычный инцидент, ничего экстраординарного в этом нет. По морде получили оба и сразу позорно бежали.

– Но и тебе досталось, плечо вон до сих пор болит.

– Забудь.

– Лень, а вдруг это не случайность? Днем нападают на тебя, вечером убивают твоего отца.

Силин вспыхнул.

– Нападения не было, заруби себе это на носу. И не смей приплетать сюда убийство отца, тот, кто отправил его на тот свет, не имеет никакого отношения к тем придуркам.

– Откуда ты знаешь?

– Оттуда! Все, хватит, мне неприятен этот разговор. Ты вроде обещала меня накормить, я голоден как волк. Ужин готов?

Жанночка вытаращила глаза.

– Ленька, ты чего, сам же отказался от ужина.

– Я? Когда? Не помню.

Жанна вышла из комнаты.

– То он сыт, то голоден как волк, – бормотала она по дороге в кухню. – Ну где ты там? Иди, все уже давно остыло.

После переезда в особняк Изотовой живность Копейкиных начала показывать характер. Арчибальд, которому данное географическое перемещение пришлось явно не по вкусу, невзлюбил двухэтажное строение Маргариты и всеми силами старался устроить какую-нибудь пакость. За два дня пернатый – при помощи своего огромного клюва – умудрился испортить всю растительность в доме. В зимнем саду Маргариты Савельевны росли дивные крокусы, филодендроны, колоказии, фикусы и кофейные деревца. Арчи подлетал к напольным горшкам, посылал их по всем известным адресам, а затем начинал срезать клювом-секатором сочную листву. Листья падали на пол, что доставляло пернатому океан удовольствия.

Да и Парамаунт с Лизаветой остались не в восторге от вынужденного переезда. Персы наотрез отказывались делать свои дела в лотках с наполнителем. Лизка справляла нужду исключительно в столовой и в холле, а Парамаунт облюбовал гостиную и коридор второго этажа. Причем делали персы это специально, создавалось впечатление, что пушистики за что-то мстят людям. Стоило Катке закрыть Лизку в туалете, как кошка начинала истошно орать на весь дом, с упоением обтачивая острые коготки о дверь санузла. К лотку персианка даже не приближалась, но зато, оказавшись на свободе, пулей неслась в столовую и с чувством глубокого уважения к себе, любимой, за считаные секунды образовывала внушительных размеров лужу.

Маргарита Савельевна негодовала, она требовала, чтобы Копейкины немедленно поместили живность в гостиницу для четвероногих, но Розалия была непреклонна.

– Они такие же полноправные члены семьи, как и мы.

– Но Арчи загубил мой зимний сад!

– Он действовал из благих побуждений.

– Персы гадят по всему дому!

– Тем самым высказывают тебе свое почтение.

Короче говоря, Изотовой пришлось смириться и закрыть глаза на тот беспредел, который устраивали четвероногие и двукрылый.

Что же касается поиска бриллиантов, то начать Розалия Станиславовна решила с коллекции Ярослава.

До пяти утра Изотова и Копейкины самым тщательнейшим образом осматривали каждую фигурку лошади, надеясь, что какая-нибудь из многочисленных кобылок окажется тайником. Они их вертели, крутили, нажимали, бросали, стучали ими по полу, но данные усилия не привели к желаемому результату.

Местонахождение цветных бриллиантов пока оставалось тайной, покрытой мраком. Проведя бессонную ночь, Катка, напоминающая мокрую курицу, поехала в офис Силина. Сидя за рулем «Фиата», она боролась с внезапно напавшей на нее сонливостью.

Непрестанно зевая, Копейкина припарковалась у многоэтажного здания, почувствовав учащенное сердцебиение.

А в приемной ее ждало горькое разочарование. За столом перед монитором компьютера, вопреки ожиданиям, сидела не Адочка, а симпатичный смуглый парень в светло-сером костюме. На вопрос, как ей найти Аду, парень быстро ответил: