Мила Серебрякова - Женись или умри

Маргарита Савельевна насупилась.

– За плиткой, говоришь? Но мы же их осматривали, надавливали, стучали, они не поддаются.

– Правильно, не поддаются, потому что Ярик был далеко не дурак. Тайник в стене, и ты можешь до скончания века постукивать по кафелю пальчиками, но желаемого результата не достигнешь. Кафель необходимо отбить. Весь! Только тогда мы сможем лицезреть заветный тайничок. И вот теперь я обращаю ваше внимание на мой пакет, – Розалия поставила его на журнальный столик и начала медленно извлекать на свет божий... молотки и долото. – Эти предметы вам всем прекрасно знакомы. Девочки, возьмите долото и молоток. Маргоша, солнце мое предзакатное, не возражаешь, если мы начнем с твоей спаленки?

Изотова шмыгнула носом.

– Ой, не знаю, у меня на сердце прям тяжесть какая-то. Все думаю, на правильном ли мы пути?

– Не сомневайся. Ошибки быть не может. Ну, не будем терять драгоценное время. Вперед.

– А вы? – Ката сконцентрировала взгляд на прикиде свекрови. – Неужели собираетесь отбивать кафель в этом платье? Не жалко наряд?

– Детка, как ты могла подумать, что я вооружусь молотком и буду заниматься долбежом, вернее, долбежкой кафельных плиток? Фу! Как пошло! Запомни, я в данном случае выступаю в роли прораба. Гламурного прораба! В мою задачу входит руководить вами и создавать рабочее настроение.

– Роза, так нечестно.

– Честно! Раскрой глаза, у меня маникюр! И потом, я не могу взять в руки молоток, у меня на них с раннего детства жуткая аллергия. Я начинаю чихать, кашлять и материться. Ты хочешь, чтобы я весь день и всю ночь материлась?

– Нет.

– Тогда вопрос снят с повестки дня. Поднимаемся на второй этаж.

Наталья плелась позади всех.

– А вы уверены, что у нас получится? Мне никогда прежде не приходилось отбивать кафель.

– Дорогуша, запомни одну простую истину: ломать – не строить. Управимся за несколько часов, ты глазом моргнуть не успеешь.

В пятнадцатиметровой ванной комнате Изотовой Ката в нерешительности уставилась на долото.

– Как им пользоваться-то?

– Прикладывать и бить по нему молотком, – последовал ответ.

Натка первая замахнулась молотком. Плитка мгновенно отвалилась. Упав на пол, она раскололась на три куска.

– Ничего себе, они на пластилине держались, что ли?

– А ты боялась. Давай-давай, смелее. Главное, помни, дом не наш, беспокоиться не нужно. Долби со всей дури!

Маргарита Савельевна оскорбилась.

– Если дом не ваш, значит, можно его крушить без зазрения совести?

– Маргоша, ты все принимаешь слишком близко к сердцу, я не произнесла «крушить», я сказала «долбить».

– Какая разница?

– Огромная. И о ней мы поговорим вечером, а сейчас за работу. Не филонить! Девочки, меньше слов, больше дела. Ката, держи правильно молоток. Натка, бей сильнее. Марго, поправь косынку. Девочки, выше нос, для поднятия тонуса можете спеть песню.

Катка обтерла рукавом вспотевшее лицо.

– Не знаю как другим, но лично мне сейчас не до песен. Ай, чуть по пальцу себя не ударила.

Плитка продолжала падать на пол, Маргарита Савельевна, издавая тихие стоны, шелестела:

– Мой кафель... Моя ванная... Кто потом приведет ее в порядок?

– Марго, не будь мелочной, наймешь рабочих, они все приведут в порядок.

– Сколько трат, я разорюсь.

– Не преувеличивай. Когда мы найдем бриллианты, ты превратишься в супербогатую вдовушку.

– Давайте сделаем небольшой перерыв, – предложила Натка.

– Я за, – Ката отошла к окну. – Ну и пылищу мы подняли – не продохнуть.

– Кто вам позволил делать перекуры? Принимайтесь за дело!

– Пять минуток.

– Работать! У нас дел невпроворот, а они баклуши бьют. Чего встала? Долото в левую руку, молоток в правую. Это приказ!

Полтора часа спустя Розалия Станиславовна внимательно осматривала чистые стены.

– Ни намека на тайник, – заключила она. – Зато теперь одной ванной меньше. Девочки, перемещаемся в соседнюю спальню. Эй, Маргоша, улыбнись, тебе так идет улыбка. Ката, перестань потеть. Натали, держи спинку прямо.

– Конечно, – гундосила Натка, шествуя по коридору, – вам легко говорить. Сами-то вон чистенькая стоите, ноготками своими любуетесь, а мы как папа Карло вкалываем.

– Я устала больше всех вас, вместе взятых. Ты думаешь, мне доставляет удовольствие отдавать распоряжения? Знаешь, как это трудно, я практически истощена, еле на ногах держусь, но, несмотря ни на что, продолжаю мужественно нести свой крест. А ты два раза молоточком ударила и уже строишь из себя жертву. Пристыдись! Папу Карло она вспомнила, да плевала я на этого старого маразматика! Ты еще рабыню Изауру сюда приплети. Продолжай работать, тунеядка!

В десять вечера, валясь с ног от усталости, Ката села прямо на грязный пол.

– Я больше не могу – вымоталась. Пятую ванную испохабили, а тайника как не было, так и нет.

Маргарита Савельевна облокотилась о душевую кабинку.

– Катка права, хорош на сегодня трудиться. У меня желудок взбунтовался, еды просит. Наташ, сообрази чего-нибудь на ужин, а? Приготовь какой-нибудь вкуснятинки, а главное, побольше, я слона съесть готова.

– Девочки, вам не стыдно? – Розалия дожевывала банан. – О каком ужине идет речь? Почему я есть не хочу, а вы вдруг проголодались?

– Потому что ты два раза в столовую спускалась, – процедила Маргарита, – а сейчас уже пятый банан доедаешь. А мы одной пылью с утра дышим и даже чайку не смогли выпить.

– Для тебя жрачка важней бриллиантов?

– На данный момент да!

Натали направилась к выходу.

– Натка, стой! Ты никуда не пойдешь.

– Наталья, иди вниз – готовь ужин, – Маргарита воинственно смотрела на Розалию.

– Наталья, замри на месте! – шипела Станиславовна.

– Ната, иди!

– Натка, стой! – Розалия топнула ногой. – Я сама приготовлю вам ужин, но до тех пор, пока он не будет готов, доделайте начатое. Посмотрите, осталась одна стена, работы минут на пятнадцать. Обещаю, после этого мы славно поужинаем, откроем бутылочку шампанского, провозгласим пару-тройку тостов...

– Вы собираетесь готовить?! – от неожиданности Катка выронила молоток.

– Не удивляйся, я могу сварганить такой ужин, от которого вас пронесет так... я хотела сказать, ужин, который принесет вам одно сплошное удовольствие. Я иду на кухню, меня уже нет. Бегу-бегу, аж пятки сверкают.

Маргарита Савельевна с отвращением покосилась на долото.

– Раз такая пьянка, давайте, девчонки, по-быстрому с этой стенкой расправимся. Надо мобилизоваться, мы сможем. Эх!..

Розалия Станиславовна приблизилась к холодильнику.

– Ужин-ужин-ужин, – напевала она, коснувшись дверцы. – Так, что у нас здесь есть? Колбаса, сыр, творог, яйца, помидоры. А это что за фигня? – она поднесла к лицу стеклянную банку. – Баклажанная икра. Сойдет.