Мила Серебрякова - Женись или умри

В себя она пришла оттого, что кто-то упорно тормошил ее за плечо. Открыв глаза, она увидела Витьку.

– Ты в транс впала? Приехали уже, вылезай.

Катарина осмотрелась.

– А куда мы приехали-то?

– Начинается новое завихрение. Забыла, где живешь? Коттедж это твой. Вот ворота, рядом калитка, а за ними дом.

– Ой, Вить, а мы ведь сейчас не в коттедже живем.

– А где, в Москве? Почему сразу не сказала?

– Не в Москве. Мы временно всем семейством перебрались в особняк Маргариты Изотовой. Отвези меня туда, здесь близко. Минут двадцать езды.

Столяров закатил глаза.

– Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Поехали.

Тронувшись с места, Виктор спросил:

– С какой стати у чужих людей тусуетесь? Розалия опять что-то взорвала? [1]

– Хуже! Мы пытаемся найти лошадь, которая охраняет бриллианты дяди Ярика.

Регина медленно повернула голову назад.

– Тебя в отделении случайно дубинками не били?

– Нет.

– А сама головкой не стукалась?

– Не стукалась, – огрызнулась Копейкина.

– С тобой все ясно. У тебя был трудный день, тебе необходимо принять успокоительное и отправиться на боковую. Поспишь часиков двенадцать, глядишь, вся дурь из головы выйдет.

Катка откинулась на сиденье, отключив слух.

Высадив ее у ворот Изотовой, Столяровы откланялись.

Теперь предстояло бесшумно проникнуть в спящий дом и как можно быстрее добраться до спаленки.

На втором этаже, семеня по коридору, Катка споткнулась на ровном месте и опрокинула напольную вазу.

Затаив дыхание, она стала ждать, когда из спальни вылетит свекровь. Долго томиться в ожидании не пришлось, уже через секунду Розалия нарисовалась в дверном проеме.

Из соседней комнаты выползла заспанная Наталья.

Катка быстро выудила из сумочки носовой платок.

– Детка, – хрипела Розалия, – ты не видишь, куда прешь?

– Я нечаянно.

– За нечаянно бьют отча... – свекровь осеклась. – А почему у тебя такой вид?

– Какой? Нормальный вид.

– Посмотри на себя в зеркало, ты вся перемазана тушью.

– Ну да, я решила немного прибраться, поэтому вспотела. – Ката провела носовым платком по упавшей вазе.

– Прибраться в пять утра, ты хорошо себя чувствуешь?

– Вы сами заставляли меня вытирать пыль, вот я и вытираю. Хочу, чтобы в доме царил идеальный порядок и все сверкало чистотой.

– Носовым платком пыль не вытирают, – свекровь заподозрила неладное. – Изволь объясниться!

– Послушайте, это что, допрос?

– Розалия, что здесь происходит? – В коридор выскочила Маргарита Савельевна. – Вы нашли лошадь? А почему меня не разбудили? Где бриллианты? Показывайте!

– Угомонись, шизофреничка! Ничего мы не находили, просто у Катки внеплановый приступ сумасшествия.

– Отправляйтесь спать, – махнула рукой Изотова. – Я думала, вы камни нашли, а вы... – Она скрылась в спальне, громко хлопнув дверью.

– Слышали, что сказала хозяйка дома, идите спать.

– Между прочим, мы спали сном ангелов, пока ты не грохнула на пол вазу.

Катарина понеслась к себе. Щелкнув замком, она краем уха услышала мат свекрови, которая посылала невестку густым лесом.

В ванной, взглянув в зеркало, Копейкина попятилась назад. На нее взирала совершенно незнакомая женщина с отекшими от слез глазами, сильными разводами на щеках и надутыми губами. Зрелище, надо заметить, не для слабонервных. Создавалось впечатление, что Катка совсем недавно вылезла из шахты, где пребывала последние три недели.

Приняв расслабляющий душ и почувствовав себя чуточку лучше, Катарина прошла в спальню. Уже лежа в кровати она вспомнила разговор с Аллочкой.

Заснуть удалось лишь тогда, когда стрелки часов медленно подобрались к половине седьмого утра.

Несмотря на свои ночные злоключения, Копейкина проснулась в прекрасном расположении духа.

Наспех позавтракав, она стала звонить на сотовый Столярову. Ее не отпускало чувство вины перед Витькой за свой необдуманный поступок.

– Чего надо? – крикнул он в трубку вместо ласкового приветствия.

– Витюш, я звоню извиниться перед тобой за вчерашнее.

– Это все?

– Ну, в принципе да.

– Ты прощена.

– А как ты думаешь...

– Машина у моего подъезда, – перебил Столяров.

– Что?

– Тачка твоя стоит у моего подъезда. Можешь ее забрать.

– А как ты ее пригнал, ведь ключи у меня.

Витька усмехнулся.

– Теперь у тебя начались проблемы с памятью. Ты вчера сама отдала мне ключи от «Фиата».

– Не помню.

– Все, я отсоединяюсь, мне некогда.

– Подожди, подожди, Вить, а где теперь ключи?

– У Регинки. Она ждет тебя с распростертыми объятиями, так что бери такси и дуй к нам.

Как все-таки хорошо иметь настоящих друзей! Тех, которые будут рядом с тобой не только в радости, но и незамедлительно придут на помощь в трудную минуту.

– Я только проснулась, – проворчала Аллочка, пропустив Катку в тесную прихожку однокомнатной квартирки. – Чувствую себя, как побитая собака – все тело ноет. А ты, я смотрю, выглядишь огурцом.

– Видела бы ты меня утром, я напоминала распухшего колобка.

Алла дотронулась рукой до затылка.

– Слушай, не в службу, а в дружбу, измерь мне давление, а?

– Без проблем, неси тонометр.

– У меня его нет, – хихикнула девушка, – но зато есть деревянная линейка, нитка и золотое колечко.

Ката закусила губу. Ей, конечно, приходилось измерять давление при помощи линейки и кольца – в основном она этим занималась в юные годы, когда все летние каникулы проводила в деревне у бабушки. Пожилая родственница садилась за стол, протягивала внучке обручальное колечко и со словами: «Мое нормальное давление – сто тридцать на восемьдесят» вытягивала руку.

Катарина заранее знала, что озвучить правильные цифры она не сможет в принципе, кольцо в любом случае начнет колебаться именно на отметках восемьдесят и тринадцать сантиметров. Что впоследствии, собственно, и происходило. Ну не умела она измерять давление кольцом, не умела, и все тут.

Поэтому, когда Аллочка села на табуретку, Копейкина попросила девушку хранить партизанское молчание.

– Не вздумай мне сказать, при каком давлении чувствуешь себя хорошо.

– Почему?

– Да потому что я помимо воли начну раскачивать колечко на этих отметках.

Алла молча кивнула.

Катка водила кольцом над линейкой трижды, и все три раза колечко начинало раскачиваться над разными цифрами.

– Да-а, – протянула девушка, – с тобой каши не сваришь. Дай-ка мне кольцо, а сама попридержи линейку.

Через несколько секунд Алла возвестила:

– Сто сорок на девяносто. Я так и знала, сказываются последствия беспокойной ночки.

Подождав, пока Аллочка запьет таблетку минеральной водой, Ката напомнила о цели своего визита.