Лариса Соболева - Оберег от порочной любви

Брасов видел ее спину и хвост из длинных пышных волос, он волновался, появилась одышка, в висках пульсировало. Казалось, удача близка, не может же быть, чтоб каждый раз он оставался в дураках, наверняка вызывая гомерический хохот у тех, кто шутки с ним шутит! Дудки!

Девочка повернула за угол, Брасов со всех ног кинулся вдогонку и заметил, в какое здание она вошла. На стене табличка «Редакция газеты «Новое слово». Ах как славно, здесь не обманут. Он вошел, снова повезло: вахтер был не один, разговаривал с молодым человеком:

– ...как в рекламе, больных не было б. А она не послушалась, заняла и купила этот прибор! Честно, чуть не прибил ее! Две наших пенсии, а толку ноль, зато долгов через край!

– Здравствуйте, – сказал Брасов. – Сюда только что вошла девушка в красном плаще, блондинка, молоденькая, лет семнадцати-восемнадцати. Она сказала, к кому идет?

Вахтер и молодой человек переглянулись, первый ответил:

– Ошибаетесь, сюда никто не заходил.

И повернул бессовестную рожу к молодому человеку, собираясь обсуждать дальше денежные затруднения! Брасов осатанел. Его опять надувают, неужели в заговоре участвует весь город?

– Вы не могли ее не заметить, она же прошла мимо вас, – еще сдерживаясь, произнес Брасов, но был уже на пределе. Обратился к молодому человеку: – И вы не видели?

– Вам же ясно сказали: никто не заходил, – ответил мальчик. – Мы здесь минут двадцать разговариваем...

– Издеваетесь? – вскипел Брасов, перебив наглеца, вздумавшего лгать ему. Главное, зачем они это делают? – Хорошо, сколько стоит, чтоб вы сказали мне, куда пошла девушка? По штуке каждому хватит?

– Ого, – удивился вахтер. – Я б с удовольствием взял, но девчонок здесь нет, одни дамы по отделам сидят.

– Я сам проверю.

Брасов ринулся по коридору, открывал двери, заглядывая в кабинеты, громко захлопывал их и открывал следующую дверь. Вахтер, разумеется, бросился за ним:

– Эй, товарищ, куда ты?

– Да пошел ты! Я тебе не товарищ.

На шум высунулись головы из тех кабинетов, куда успел заглянуть Брасов, слышались переговоры:

– Что тут?

– Да какой-то псих ворвался.

– Милицию вызывайте.

– Милицию?! – развернулся к ним разъяренный Брасов. – Вызывайте! Я вам покажу – псих! Не знаете, с кем связались! Завтра же вашу газетенку разгонят, это я вам обещаю! Где она? Я спрашиваю, где она?

– Алло, милиция? – донеслось до него. – Это газета «Новое слово». К нам в редакцию ворвался ненормальный, грозит, ругается, кричит...

– Я ненормальный?! – взревел Брасов. – Вы, продажные твари, нормального, здорового человека сделаете больным на все части тела своими пасквилями! Разгоню всех! До единого!

Два крупногабаритных молодчика не стали дожидаться милиции, накинулись на Брасова, а он не владел приемами карате, и выкинули на улицу. В прямом смысле выкинули! Он упал на тротуар, выложенный плиткой Роберта, прохожие в этом месте редки, но и те обходили его. Поразительное равнодушие! Брасов поднялся, отряхнулся, что чувствовал – не описать. К машине шел скорым шагом, постоянно оглядываясь и намечая план действия. Он этого так не оставит.

Весь день провел на телефоне, выясняя, кто истинный владелец газетки, ведь известно, что сама по себе она существовать не может, как и приносить прибыль. Каприз дорогой, нужен в определенные периоды, когда проходят те же выборы, следовательно, ее содержит тот, кто ползет к власти или уже сидит в кресле. Но данный факт не пугал Брасова, потому что он выяснил, что газета принадлежит не мэру, с которым пришлось бы повоевать, а это дополнительные хлопоты. Только имени владельца так и не узнал. Тем не менее времени зря не потратил, ему влиятельные люди пообещали помочь газетку прикрыть.

Очутившись в полной и практически сознательной изолированности, Наталья культивировала в себе состояние ужаса, а не пыталась выйти из него. Не отвлекалась на каждодневные радости – чашку кофе, телевизор, болтовню с подругами по телефону, чтение. Только помнила, что есть больничный, его надо продлить, так как в школе появляться нет ни желания, ни сил.

Терапевт, заполнявшая карту и кидавшая на пациентку оценивающие взгляды, заметила некоторую неадекватность и огорошила Наталью:

– Возьмите направление к невропатологу.

– Зачем? – дернулась та.

– Я направляю пациентов на обследование не только к невропатологу, – невозмутимо объясняла терапевт. – Вот направления на кардиограмму, к окулисту, к эндокринологу, к гинекологу. Не исключено, что у вас ранний климакс. Анализы в порядке, а причины заболевания мне неясны, мы должны их установить, чтобы назначить лечение. У вас утомленный вид, возможно, это хроническая усталость, не волнуйтесь, она поддается лечению. А пока пейте успокоительные таблетки, которые я прописала. Пройдете обследование – придете ко мне.

Наталья забрала направления и не побежала по врачам устанавливать диагноз, а ходила по городу. Зачем? Цели не было, но в толпе приходило ощущение, будто несет она мученический крест на плечах, что возвышало ее над остальными. В самом деле, все люди как люди – мельтешат, заняты заботами, радуются и печалятся, живут земной жизнью, а она уже той. Они понятия не имеют, что с ними случится через час, а Наталье известно. Путь предопределен, поэтому диагноз неважен, в какой именно час это произойдет, она, конечно, не знала, но была уверена: произойдет, и очень скоро, оттого мучительно тяжело ожидание, тяжело смотреть на тех, кто остается. Вместе с тем она готова.

Вечерело. Ноги устали, в них появилась тяжесть, как будто привязали мешки с песком. Наталья зашла в кафе, села за столик у окна и заказала чай с лимоном. Он оказался слишком горячим. Несмотря на жажду, Наталья не глотала кипяток и не сообразила попросить официантку принести простой воды, болтала ложкой в чашке, поднимала ее и наблюдала, как падают капли. Наконец он остыл. Наталья поднесла чашку ко рту, отхлебнула, рассеянно повела глазами и вдруг замерла.

Им мешало лишь стекло, никогда старуха не была так близко...

В это же время Брасов тоже находился в кафе с исполнителем заказа, потребовавшим гонорар за смерть Роберта.

– Я хочу знать подробности, как ты это сделал, – сказал Брасов, понимая, что парень решил развести его как лоха. Но чтобы сопляка уличить, необходимо его подловить.

– Ты хотел, чтоб его не стало, а как – это наши проблемы.

– И мои. Я должен знать, за что плачу.

– Тебя что-то не устраивает?

– Все устраивает, но настораживает... оперативность. Пятнадцать тысяч зелени не пятнадцать рублей, которые не жалко кинуть на бедность, такую охрененную сумму обязаны честно отрабатывать. Вот я и хочу знать, как ты ее отработал, только после этого получишь все сполна.