Лариса Соболева - Оберег от порочной любви

Экспертиза показала, что Женька была изнасилована группой, но ее не убивали, умерла она примерно за трое суток до того, как ее нашли.

– Она умерла от истощения, – докладывал следователю эксперт. – Со спермой проблемы, она смешанная, да и другие сложности имеются, чтоб установить точно, кто участвовал в акте насилия. Но есть интересные факты. Девочку где-то держали в течение долгого времени, не давая еды и воды. Держали связанной, о чем говорят кровоподтеки на руках и ногах, она пыталась освободиться, но не смогла. Обезвоживание организма и привело к смерти, это подтверждает кровь. Наиболее важные органы требуют постоянного обеспечения водой, особенно мозга, они высасывают воду, что называется, до капли из всех закоулков, иначе не смогут функционировать. А последняя вода из организма извлекается из стенок сосудов, что приводит к сгущению крови, уменьшению диаметров сосудов, их ломкости. При сгущении крови ее элементы становятся недостаточно активны, теряют межмолекулярные связи, слипаются в ассоциаты – эдакие гроздья. Не буду вдаваться в скучные тонкости, скажу только, что эти гроздья молекул не могут проникнуть в мембраны клеток, что сказывается на текучести крови. Поскольку процессы эти довольно быстрые, то, если вода не поступает в организм, смерть наступает в течение трех дней. Отсюда мы можем сделать выводы, что девочка была в заточении больше трех дней, а нашли ее трое суток спустя после смерти, получается, шесть суток.

Шесть суток назад Женя ушла на день рождения.

– И ты хочешь поиграть в русскую рулетку, как Брасов? – спросил Глеб. – Не женское это дело. М-да, потаскали меня тогда за волосы в прямом смысле. Выбивали правду.

– И нас таскали, – напомнила Тори.

– Но вы не сидели в следственном изоляторе, – рявкнул Глеб. – Кстати, все указывало на меня, в том числе и ваши показания, показания соседей, которые видели меня во дворе. Скажи, за что ты ненавидела Женьку?

Из-за него и ненавидела. Но это было в те далекие времена, сейчас она жалела о них, потому что жить с этим багажом оказалось нелегко. Тори сделала выводы, дав себе слово, что больше никогда не пойдет на поводу у своих страстей, не будет умирать от ревности. Но Роберт, как назло, провоцировал.

А тогда немножко надеялась: вот поступит Глеб в Москву, вернется и увидит, что его Женя примитивная провинциалка, которую стыдно показать людям. А Тори его подхватит. Но он вернулся, роман с Женькой разгорелся по-взрослому, ведь им предстояла разлука на целый семестр. Тори выворачивалась наизнанку, чтоб не давать им встречаться, – не помогало, в таких случаях некоторые действуют по принципу: не мне, так и не ей.

К тому времени Роб получил права, как и Тори, ведь оба были из обеспеченных семей, родители их баловали. Папа давал ему машину. Однажды он катал подружек по городу, Женька попросила:

– Подвези меня к памятнику Пушкина, я выйду.

– Мы же собрались на концерт, – вытянулось лицо у Тори. – Я купила и на тебя билет.

– Я не пойду. У Пушкина Глеб ждет, он скоро уедет.

– Кто так делает? – пыхнула Тори. – На тебя нельзя положиться, ты обязательно подведешь.

– Извини, не могу. А мой билет продадите.

Роб и Тори наблюдали, как Женька кинулась на шею Глебу, он оторвал ее от земли, кружил и целовал.

– Интересно, они спят? – озадачился Роб.

– Не знаю.

Только представляя, что Глеб и Женька нежатся в постели, Тори захлебывалась ревностью, будто он являлся ее мужем и подло изменил.

– Мне кажется, Женя уже не девочка, – хихикнул Роб.

– А ты проверь, – подала идею Тори.

– Как? Мне она не даст.

– Сам возьми. Или не умеешь?

– Кто, я? Ну, даешь... Не даст, она от Глеба тащится.

– А мне известно, что во время отсутствия Глеба у нее был парень. И сейчас есть, только она его нам не показывает.

– Да?! – Не верить Тори причин не было, она же ближайшая подруга Женьки. – Значит, на два фронта работает? Зачем?

– Видишь ли, Глеб поступил не куда-нибудь, а в Москву. Есть гарантия, что после института он заберет ее?

– Думаю, нет. Подыщет в Москве жену с пропиской.

– И она так думает. Второй парень на тот случай, если Глеб ее бросит.

– А нам впаривает, будто недотрога. Вот так тихоня!

– В тихом болоте черти водятся. На дне рождения и попробуй, она выпьет, расслабится...

– А Глеба куда деть? Женька сказала, без него не придет.

– Это я берусь устроить.

Для таких случаев она держала при себе глупую Наташку, через которую запустила утку, будто Глеб приставал к Тори, склонял ее к постели, она, бедная, еле вырвалась.

– Рассказала только мне, тебе ни за что не скажет, – заверяла Наташка, вытаращив глаза от возмущения. – Не хочет тебя расстраивать.

А влюбленные все одинаковы, Женька вспыхнула, наговорила кучу гадостей Глебу и с гордым видом ушла, как раз в день рождения Роба.

Все поступили в институты, кроме Лешки. Во ВГИК его не приняли, он страшно переживал, до такой степени, что не сообразил кинуть документы в другой институт. А когда хватился, поступать было уже поздно, Лешка озлобился, считая себя обделенным судьбой, завидовал друзьям. Брасов – вахлак, куда ветер дунет – туда и он, особенно если ветер исходил от Тори.

Подвыпили прилично, Наташка, бросившись во взрослую жизнь, как с самолета парашютист, вообще лыка не вязала. Тори не пила, она же на машине, вышла с ребятами на балкон покурить и предложила:

– А давайте попробуем травку?

– Какую? – спросил Брасов.

– Марихуану. Красиво звучит, а?

– Это сушеная конопля, – заметил изрядно окосевший Лешка.

– Марихуана мне больше нравится. В жизни все надо попробовать.

Покурили мальчики, их повело, со стороны было смешно за ними наблюдать, что и делал Тори, сама-то не затягивалась. Войдя в комнату, она ахнула:

– Наша Наташка сейчас отрубится, мальчики, я отвезу ее домой и вернусь, вы тут без нас. – А Роба увлекла на балкон и сказала: – Женю вам оставляю.

Наташка с трудом переставляла ноги, пришлось помогать ей спускаться по лестнице, в машине ее вообще укачало. Тори остановила машину, подруга долго блевала у дерева, потом упала на сиденье и – надо же! – вспомнила:

– А Женька где?

– Ее отвезут.

– Меня мать убьет, когда увидит.

– Тогда поехали ко мне, от нас и позвонишь матери, а я подтвержу, что ты у меня ночуешь.

В то же время Роберт подсел к Женьке, взял за коленку:

– Какие у тебя коленки... Можно я их поцелую?

– Отстань, Роб. – Женя сбросила его руку.