Лариса Соболева - Лицензия для Робин Гуда

– Если все про всех знаешь, почему не пощелкаешь всех этих насекомых?

– Одних знаний мало. Может, Богомола вообще нет, а кто-то страху нагоняет на город. Ведь так не бывает, чтоб бандитская морда хотя бы раз не засветилась. Меня занимает, как этих крутых парней застрелил убийца? Неужели они стояли и ждали, когда он их положит? Убиты выстрелами в голову... но не одной же пулей! Это только в песне поется: «И одною пулей он убил обоих...» А у нас вообще трое. Значит, стрелял убийца молниеносно, не целясь. Нет, Георг, это был профессионал с твердой рукой.

– Кто живет в квартире? – без интереса спросил Ипсиланти.

– Некая Людмила Летова и мальчик одиннадцати лет. О ней мы получили самые положительные характеристики. Живет она здесь недавно, месяцев семь, ей двадцать восемь, работает на двух работах, в продуктовом супермаркете и в рекламной фирме. С преступниками она вряд ли связана, во всяком случае, соседи с ней мужчин не замечали. Тем более такого рода. – Указал Краснов подбородком на трупы. – Мальчика Летова взяла на воспитание. Согласись, поступок заслуживает восхищения. Правда, тут она в чем-то обошла закон, но я не знаю, в чем, просто сосед с площадки проболтался.

– Ага, все-таки закон обошла... – вставил Ипсиланти с ухмылочкой.

– Не цепляйся к словам. Законы у нас тоже... не самые лучшие в мире. Ни Людмилы, ни мальчика нигде нет. Ребенок в школу не приходил, мы звонили туда. Летова на работе не появлялась. Оба как в воду канули.

– Ммм... – Исторг стон раненого зверя Ипсиланти.

– Не расстраивайся, дело Фисуна все равно дохлое, а...

– А это живое? – съязвил Ипсиланти. – Плюс три трупа! В квартире чистой, непорочной девы!

– Дело пахнет преступной группировкой. Его реальней раскрыть, чем дело Фисуна. Ну, сам посуди: на боевик похоже! Три трупа! Тебе разве не хочется поучаствовать в боевике?

– Не хочется.

– А придется. Все, вопрос исчерпан, я тебе уже как начальник говорю.

– Чтоб ты пропал со своими трупами! Где дед, который их обнаружил?

Осокин проспал до вечера. Проснувшись, вспомнил все события последних дней и дал им оценку: плохо. В анализ углубляться не стал, потому что теперь все равно не исправишь положения, остается идти дальше, уповая на везение. А везение состоит в том, чтобы известные события не повлекли за собой длинный хвост из мести. Однако если б можно было крутануть время назад, он поступил бы так же. Существуют вещи, на которые нельзя закрывать глаза, проходя мимо.

Натянув спортивные брюки, Осокин спустился вниз и застыл на лестнице, наблюдая непривычную картину. Люда сидела с ногами на диване, обхватив колени руками, и тупо смотрела в телевизор, работавший без звука. Тимка расположился за невысоким столиком и что-то писал в тетради, стоя коленями на полу. Осокин прошел в ванную, принял душ, вернулся в комнату и, когда поднимался к себе, услышал вялый голос Люды:

– Я приготовила поесть. Будешь?

– Давай, – согласился он. Действительно, перекусить не помешает, а то ведь не известно, удастся поесть сегодня или нет. Как будут разворачиваться события и что они принесут?

Люда накрыла на крошечной кухне, поставила на стол тарелку супа, а на плите Осокин увидел сковородку с картошкой и мясом.

– Где взяла продукты? – вскинулся он.

– В магазин ходила...

– Слушай внимательно! – схватил ее за руку Осокин. – Не смейте оба отсюда выходить, поняла? Даже во двор. Даже подходить к окну не стоит!

– А чем я должна ребенка кормить? – выдернула она руку.

– Извини, я не подумал, – взялся за ложку Осокин. – Я все куплю. Напиши список.

Люда заглянула в комнату. Удостоверившись, что Тимка занят и не слышит их, плотно закрыла дверь, оперлась руками о стол и, наклонившись к Осокину, спросила:

– Слушай, ты кто?

– Я это я, – ответил он, не придавая значения ни вопросу, ни тону, ни ее полубезумному виду.

– Шутишь? Что происходит, можешь объяснить?

– Не могу. Потому что не знаю.

– Откуда взялись те... вчерашние? Откуда взялся ты?

– На первый вопрос отвечаю: не знаю. На второй: я, можно сказать, с неба свалился. Тебе повезло, что это я свалился, а не кто другой. И прошу крепко запомнить: повезло тебе, а не мне.

Кошачьи глаза выстреливали молниями – в секунду по пять штук, но оставляли Осокина равнодушным, хотя в какой-то степени он Людмилу понимал. Жить со вчерашними событиями нелегко, но он ничем ей помочь не мог. Осокин принялся с аппетитом уплетать суп, затем второе. На кухню приплелся Тимка, долго устраивался на табуретке, исподволь изучая Осокина, потом попросил поесть.

– Тебя как зовут? – спросил он.

– Дар, – ответил Осокин.

– Это кличка?

– Нет, имя. У моей мамы долго не было детей, а она очень хотела сына. И вдруг появился я, вот она и назвала меня Даром. Я был для нее подарком, понимаешь?

Мальчик покивал и вдруг заулыбался:

– А здорово ты их вчера...

Людмила ушла в комнату – воспоминания о вчерашнем вечере приводили ее ужас. Осокин, когда она закрыла дверь, наклонился к мальчику:

– Ты парень смышленый, думаю, тебе можно доверять. Давай договоримся: ты ничего не видел и ничего не слышал. Так что было вчера?

– Мы переехали к тебе, – ответил Тимка.

– Молоток, – хлопнул его по плечику Осокин. – А я думал, Люда – твоя мама.

– Ты что! У меня нет мамы.

Осокин посчитал нетактичностью расспрашивать мальчишку про маму, а заодно и про папу, но не смог не удовлетворить любопытства насчет Людмилы:

– А кто тебе Люда? Сестра?

– Нет. Она просто Люда.

Ну, да. Просто Люда. Все стало понятно. Осокин хмыкнул и встал.

– Ладно, мне пора.

Осокин попросил Людмилу закрыть дверь изнутри и вышел на улицу. До проезжей дороги идти не столь уж далеко, но из-за гололедицы путь растянулся. Пришлось долго ждать транспорт, в этом районе он редко появляется. Собственно, Осокин на такие мелочи, как ожидание, не тратил внутренние ресурсы, а всегда спокойно ждал. Это неплохое время для обдумывания. И на первом месте в его раздумьях стояли Тимка и Люда. Да, вчера он спас их, а завтра? Удастся ли сохранить им жизнь – вот вопрос, которым теперь ему предстояло заняться.

Приехал он в бар «Карт-бланш». Солидная вывеска, неоновая реклама, музыка слышна на улице. Осокин заплатил за вход, подумал, что надо будет посоветовать и Вию брать плату лишь за то, чтобы войти в клуб. Танцзал забит до отказа, и Осокин по внешним признакам понял, что дела у конкурента Вия идут куда лучше. Нашел свободное место, неизвестно откуда взялся официант, Дар заказал пиво, хотя пить не собирался. Он наблюдал, примечал людей. Хотя, что это даст?

Вий спустился в заветные чертоги. Начало второго ночи, каких-то сорок минут назад выпроводили из бара последних юных обормотов, не желавших отправляться к папочке с мамочкой. Уборщики отмахали швабрами, как на субботнике, – быстро и усердно, потому что лучше иметь свободное утро, чем тащиться сюда и потерять полдня. Когда они побросали швабры, тряпки и ведра, Вий запер двери. Но сигнализацию не подключил – он собирался выйти тем же путем, но чуть позже. Вий любит это время, потому что чувствует себя в пустом клубе свободным. Он подсчитал выручку в бункере, сложил ее в тайник и вдруг услышал странную возню наверху. Вий подумал, что кто-то из обслуги вернулся, нехотя взял связку ключей и вышел из бункера, ступил на лестницу...