Лариса Соболева - Мадемуазель Синяя Борода

Архип Лукич откровенно усмехнулся, давая понять задержанному, что его слова – пустой треп, который не поможет ему вывернуться. Наступило время паузы, действующей на нервы арестованного. Это был тоже тактический ход, который Щукин использовал в случаях, когда подозреваемый упорствовал. Кстати, Орлов – первейший подозреваемый, у которого нет шансов, но он пока об этом не знает. После паузы желательно переменить тему, хотя она, по сути, не меняется, а потом вернуться к первым вопросам. Это всегда путает допрашиваемого…

– Что вам известно о картине? – спросил Щукин.

– О какой картине?

– Не прикидывайтесь. Лада рассказывала вам о ней, когда вы приходили в музей. Потом картину выкрали…

– Ха-ха-ха, – раздалось в ответ, однако смех резко прекратился. – Извините, ваша логика – сплошная комедия. Вы подозреваете, что картину украл я? Ну-ну, ищите.

– Найдем, – был уверен Щукин.

Он встал, прошелся немного, не отрывая взгляда от подозреваемого. А Орлов занятный человек. Такой выдержкой обладают крупные и опытные преступники, которые великолепно знают законы, судебно-правовую машину и лазейки, имеют покровителей. Бывает, следователи пытаются их расколоть месяцами, а результатов не добиваются. Потом кто-то вносит залог с множеством нулей после одной скромной цифры, подозреваемого выпускают под этот залог, а потом он попросту исчезает – и ищи ветра в поле. На тебе висит нераскрытое дело, а преступники нежатся где-нибудь на пляже, закусывая виски кокосами с ананасами. Обычный человек, даже будучи невиновным, теряется на допросе, едва в обморок не падает, слыша, что его подозревают в совершении преступления.

Щукин, прохаживаясь вдоль стены с окном и бросая взгляды на Орлова, еще раз уверился, что в кабинете его сидит сейчас настоящий крепкий орешек. Заодно он думал, какими вопросами пробить его броню, запутать и вывести из себя. Наконец Архип Лукич подошел к столу, слегка наклонился к Дмитрию:

– Почему вы не требуете адвоката?

– Зачем? – с ленивым пренебрежением посмотрел на него Орлов снизу вверх. – Если вы надумали засадить меня, никакой адвокат не поможет. У вас все схвачено. А вам нужна раскрываемость, так?

«Хм, – мелькнуло в голове Щукина, – с раскрываемостью это он в точку попал…» А Дмитрий между тем продолжал:

– Я, видимо, подхожу на роль убийцы, вора и так далее. Только я никак не пойму, неужели мои отношения с Ладой являются причиной к подозрениям?

Щукин вернулся на свой стул, вперился в Дмитрия пристальным взглядом.

– Ну, что ж, – сказал наконец, – я расскажу, как было дело. Вы знакомы с Ильей, думаю, довольно долгое время. Дома у него не бывали, потому что вынашивали план тоже давно. И познакомились вы с ним не случайно, видимо, через кого-то. Вам нужен был Илья по двум причинам. Во-первых, его жена работает в музее, во-вторых, сам Илья разбирается в электротехнике. Через него вы узнали, что сигнализация в музее дряхлая, а чтобы ваше появление там выглядело естественным, вы познакомились с Ладой, стали ее ухажером. Труда это не составляло, ведь она красивая женщина, умная, образованная, вы успешно сочетали приятное с полезным. Однажды вы пришли к ней на работу, посмотрели картину и ненавязчиво попросили показать весь музей, так сказать, «закулисье». И нашли место, где спрятаться, – в президиумных столах. На дело взяли с собой Илью…

Щукин намеренно сделал паузу, давая возможность для «чистосердечного». Но подозреваемый не воспользовался шансом, и тогда Архип Лукич продолжил:

– Мне стало известно, что Илья ремонтировал сигнализацию и мог нейтрализовать ее. Вы пообещали ему крупную сумму – недаром он хвастал перед приятелем, будто скоро откроет собственное дело, и даже приглашал того к себе на работу. Илья, конфликтующий с женой из-за денег, соблазнился предложением, тем более что успех был гарантирован. Вы запаслись комбинезонами, думаю, тот же Илья принес их в музей заранее и бросил под стол. А потом, якобы в поисках Лады, вы ходили по музею и спрятались. Несложно было подсыпать в чай снотворного и усыпить дежурного – он, например, ушел в туалет, этим временем вы и воспользовались. Ключи от музея вам помог сделать все тот же Илья, и в результате вы успешно унесли картину… Что же случилось потом? Почему вы решили убрать Илью? Кстати, у вас в компании есть третий, тот, кто убивает. Именно он убил Илью, тогда как вы в это время наслаждались общением с Ладой. И он же должен убить ее, за этим убийца приходил к ней домой, несмотря на то, что вы были с ней. Или другая причина привела его к вашей подруге? Тогда какая? Почему вы не предупредили киллера, что к Ладе ходить опасно? Понадеялись на его профессионализм? Или, наоборот, – хотели его подставить? Мне кажется, вам необходимо избавиться прежде всего от него, а потом уж от Лады…

Это тоже была одна из тактик – задавать вопросы беспорядочно, внести сумятицу в голову подозреваемого, чтобы он плохо ориентировался в логике, путал события. Дмитрий уставился на Щукина сочувствующим глазом и, когда в монологе следователя наметилась пауза, ухмыльнулся:

– Книжки писать не пробовали? – Орлов помолчал, ожидая отклика на свой вопрос, но Щукин не ответил. – Зря, у вас неплохо должно было бы получаться.

– Для этого нужен талант, – бросил Щукин.

– Думаете, следователю он не нужен? – криво усмехнулся Дмитрий. – Выходит, вы безнадежно бесталанны. Я понимаю теперь ваше рвение.

А ведь задел он Щукина! Задел больно! Клеймо «бездарь» давно висело в прокуратуре над Архипом Лукичом. Ему редко попадались дела с изюминкой, как, например, нынешнее – с кражей картины. Не всегда он был на высоте, потому и немногочисленные удачно завершенные дела славы и престижа ему не прибавили. Зато после завершения таких дел ему навесили другое клише – случайность. Короче, когда Щукин проваливался – это закономерность, когда расследовал удачно – случайность. Такова злая логика людей. Но что касается данного дела, Архип Лукич был уверен в себе, как никогда. Он вздохнул, давая понять задержанному, что здесь он надолго. Тот не понял, и Архип Лукич дополнил словами:

– Можете упорствовать сколько угодно, но против вас все.

– Что именно? – не дрогнул Орлов.

– Все. Лучше сознайтесь. Чистосердечное признание…

– Мне не в чем признаваться.

– В таком случае объясните, как к вам попал браслет Ильи? – Настала пора вернуться к первым вопросам.

– Хм! – усмехнулся Дмитрий. – Вот вы и объясняйте.

– Да нет, объяснять придется вам. Браслет мы у вас изъяли…

– Да? – перебил Дмитрий. – А где протокол? Где понятые? Не эти ваши пацаны, которые засвидетельствуют, что вам захочется, а настоящие, посторонние люди, которые видели, как вы достали браслет из моего «дипломата», а не из собственного кармана?