Лариса Соболева - Адам не женится на Еве

– Почему вы не расспросили ее о Галдине?

Катков сонно взглянул на Олега и невозмутимо ответил:

– Встретиться хочу.

– А она, как мне показалось, не хочет, – подколол его Олег, мол, вы, Глеб Аркадьевич, не имеете ни малейшего шанса расшевелить чувства дамы. Катков прекрасно понял подтекст, второй раз окатил его взглядом, но весьма сочувствующим. Олег смутился и, чтобы сгладить бестактность, вернулся к делу: – Зачем вы дали ей время придумать ответы?

– Как она придумает, если не знает, что именно я у нее спрошу? Ну, ты тут руководи процессом, а я поехал.

Сказал и поплелся к выходу мимо гостей.

Сопроводив Бабаджанова с Чипом домой, Туча выехал за ворота и позвонил остальным, бросив в трубку одну фразу:

– Немедленно в «Колыму».

Шутник-хозяин так назвал свою забегаловку за городом, полагая, что его клиентов ждут именно просторы Колымы, а точнее – зоны. Казалось бы, суеверную клиентуру должна отпугивать неоновая вывеска, а они не усмотрели пророчества, напротив, тоже шутили: если и на той Колыме будут вкусно угощать и предоставлять девочек, то чем же она плоха? А шашлыки здесь подают круглосуточно и действительно великолепные, обслуживают быстро – попробуй не принеси заказ вовремя, можно и по роже схлопотать, ибо здешняя клиентура не обременена изысканными манерами и выдержкой.

Туча выбрал столик на воздухе, плюхнулся на стул и огляделся. Официантка подбежала незамедлительно.

– Водки, закуски, минералки и шашлыки.

– Шашлыки через полчаса…

– Знаю, – перебил он. – Пошла отсюда.

Туча уложил на стол локти и свесил голову, не обратил внимания, когда перед ним осторожненько разложили салфетку, поставили приборы, водку и закуски. Чип курил, не мешая ему, время от времени привставал, высматривая знакомые машины. Три автомашины припарковались у заграждения с промежутком в пять-десять минут. Как только все расселись, Туча указал Чипу глазами на водку и, пока тот разливал, угрюмо сообщил:

– Леона заделали. – Вот теперь он поднял голову и оглядел всех. Новость озадачила, но в тусклых зрачках вновь прибывших, не успевших как следует проснуться, он заметил одинаковое недоумение. – Как будем ответ держать?

Пауза. Подчиненные явно искали, в каком отделе черепа у них находятся мозги, а там их вовсе нет. Думает за всех он, Туча, решает тоже, а это трудно, потому что один человек не способен просчитать в экстремальной ситуации все ходы-выходы. А ситуация сложилась самая что ни на есть экстремальная – план расползался, как гнилая тряпка.

– А че? – включилось соображение у рябого. – Заделали и заделали, нам работы меньше…

Туча стукнул ладонью по столу, он попросту шизел, когда слышал дурь:

– Объясняю популярно: я хочу знать, кто это сделал.

– Да Леон у многих костью в глотке застрял, кидал народ, это не прощается, – высказался вполне разумно длинный. Что ж, хоть один перспективный.

– Лирика, братцы, это лирика. – Туча взял наконец рюмку, что явилось сигналом: пора выпить. Выпили. – А без лирики скажу: у Галдина был сообщник, он сейчас водит за нос и нас и легавых.

– Говорил же, рано мы Галдина… – подал голос Чип.

– Говорю я, – внушительно сказал Туча. – Начнем с главной проблемы. Бабки получены, их надо отработать или вернуть. Только вернуть придется и то, что украла малявка. Есть желающие опустошить карман? – Желающих не нашлось – куда там, такая сумма! – Вот и я о том же. Малявка видела нас, мы не знаем, почему ее ищут следаки, информация закрыта.

– Никаких следов, – поспешил доложить рябой. – Соседи отказываются базарить о ней, шарахаются от меня.

– Так вот, братцы, поступила информация, что следак Катков жутко въедливый, раскрывает дела как нечего делать. Не найдем ее мы, найдет он, а там и нас повяжут.

– На въедливых следаков пули есть, – вставил Чип.

– Не замахивайся, а то руку и башку отобьют. Короче, прошмонайте весь город, но малявку надо найти, – приказал Туча.

– Как? – с безнадежной интонацией спросил длинный.

– Ищите верзилу, с которым она домой приехала.

– Мы ж рожу его не запомнили, – сказал Чип.

– Но у него примета редкая, вы сами говорили, – напомнил Туча. – Много в городе таких верзил? Нет. Я думаю, когда его встретите, узнаете, он же дрался с вами еще при свете, не можете не узнать. Обойдите спортивные клубы, драться умеют те, кто с этим делом немного знаком или хотя бы спортом занимается. Дейл, что у тебя? – Гоша развел руками. – Обеих найти и стереть, понятно? Кто-то начал делать нашу работу, поэтому нам остается ее продолжить, но в нашем случае удача в скорости, а она, к сожалению, не от нас зависит.

Официантка принесла блюдо с шашлыками, молча поели, больше не касаясь острой темы.

Гоша приехал домой грустный – дальше некуда. Ему-то по городу рыскать незачем, разыскиваемый объект спит на кровати. Ошибся, Неля не спала, а обжигала пальцы на кухне, переворачивая оладьи, похожие на блины, только маленькие. Гоша непритязательный, приготовленную ею бурду ел, не давясь.

– А я знала, что ты скоро придешь, – зачирикала Неля, обняла его, чмокнула и вернулась к плите. – Садись. Последние поджарю…

– Я поел, – опустившись на стул, сказал он.

– В такую рань? Тогда с чаем и вареньем на закуску… – Но, заметив наконец, что он не в духе, а с утра это дурной признак у всех людей, она участливо поинтересовалась: – Что тебя расстроило?

– Убить тебя приказал Туча. И подружку твою.

Внутри у Нели внутренности поменялись местами, сердце скакало где-то внизу, легкие перестали дышать, а все остальное вообще перемешалось. При всем при том Неля держалась первоклассно, села, вынула из пачки сигарету, закурила. И голос, на удивление, звучал ровно, не дрожал:

– Туча… Этот засушенный «сорняк»? Как ты попал к нему?

– Старший брат привел.

– Привел? За ручку, да? Ты что, не знал, чем заниматься будешь?

Гошины зеленовато-карие глаза вовсе не заполнены пустотой, которая так отличает зверюг в человеческой коже. Он смотрел на нее с той откровенной растерянностью, что отличает людей недалеких, этаких заблудших овечек, бредущих за стадом. Впрочем, Неля сама не великого ума, просто у нее есть житейский опыт, да и старше она Гоши лет на пять точно. Жалость заскребла кошачьими лапками с коготками по душе, а Неля думала, что это чувство наших бабушек ей незнакомо, однако…

– Что собираешься делать? – спросила она тоном старшей сестры, но не строгим.

– Никто не знает, что ты у меня. И не узнает.

– А Дана? – Неля не ликовала, услышав почти клятву в верности.

– Если ее найдут, убьют.

– А найдут? – Он пожал плечами. – За что ее хотят убить? И меня за что?

– Не спрашивай.

– Так интересно, за что умереть предстоит.