Лариса Соболева - Исповедь Камелии

– На задании, – упредил он дальнейшие вопросы.

Ким Денисович дал несколько советов, рассказал, к кому следует обращаться в случае необходимости, София кивала, при том находилась далеко. Что за задание, о котором не говорят даже своим сотрудникам? А если так принято? Например, из суеверия, чтоб дело не рухнуло? Папина сестра – актриса драматического театра, так она, если роль упала на пол, садится на нее, где бы ни находилась. Нормальному человеку трудно представить такую картину: пожилая женщина плюхается на мостовую задом, потом ее поднимают три посторонних человека, а она им объясняет: мол, роль упала, это верный признак провала, надо на нее сесть, чтоб не завалить. Суеверие. И все-таки люди ему подвержены, несмотря на образование и статус. К тому же в любом заведении полно тех, кто за худенькую пачку рублей продаст любую информацию. Да, скорей всего, Ким Денисович не говорит о задании Артема не потому, что не доверяет, а потому, что боится утечки. Тогда выходит, задание опасное? Но опасность... это угроза жизни.

Знал бы Каскадер, что охотничий домик, в котором они залегли на так называемое дно, принадлежит ментовке, умер бы на месте. Его смерть Артему была не нужна, а до смерти напугать, истощить и без того тощее тело – святое дело.

На второй день закончились нормальные продукты, остались только крупы и сахар, который тоже уже подходил к концу. В погребе за домиком полно консервов, выпивки, копченостей, но об этом Артем ни слова не сказал Каскадеру, проверил надежность запоров и варил каши на воде, деля скромную трапезу пополам. Запретил звонить.

– Почему? – недоумевал Каскадер.

– Ты че, совсем того? – наехал на него Артем. – Не меня брали, а тебя. Я б, конечно, тоже залетел, просто повезло. И тебе повезло, что я рядом был, помни об этом. Короче, у них твой номер есть. А по номеру найти наше дно ментам – раз плюнуть, понял?

Сам же, естественно, созванивался с Кимом Денисовичем, так выяснил, что задержанные три человека не кололись, у них обнаружили крупную сумму денег, происхождение которых ни один не объяснил. Но! Очень интересный факт: мойка принадлежала... Каскадеру. Следовательно, он не за проценты сводил людей, а полностью держал угонный бизнес.

Нашлась мать третьего убитого, сына опознала, сообщила, что поздним вечером в день убийства он уехал на «Мерседесе», не сказав куда, и не вернулся. В крови убитого обнаружен алкоголь и незначительная доза барбитуратов, хотя мать уверяла, что за рулем он никогда не пил, таблеток тем более, сын отличался отменным здоровьем. При себе он имел: дорогие часы в золотом корпусе, печатку с бриллиантом, мобильный телефон, золотую цепь с крестом, золотой браслет в виде цепочки с крупными звеньями, деньги – само собой, сумма матери не известна. На вопрос, пользовался ли он услугами доступных девиц, мама замахала руками: что вы, никогда, он порядочный и чистоплотный мальчик. Итак, снова автомобиль, удар нанесен снизу и предположительно заточкой, снова та же рука. Ошибка исключалась, действует одно и то же лицо, но куда это лицо девает автомобили?

Шел третий день добровольного затворничества, на завтрак каша, на обед каша. И на ужин была каша, вечером иной еды не предвидилось. Каскадер, возя ложкой по тарелке, с чувством отвращения произнес:

– Хоть бы сливочным маслом сдобрить эту размазню.

– Где я его тебе возьму? – поедая без аппетита кашу, сказал Артем. – Слушай, ты сидел? В тюрьме, я имею в виду.

– Бог миловал.

– При чем тут бог и ты? – хмыкнул Артем. – Я тоже не сидел, но парни, что там побывали, говорили, кормят за колючей проволокой еще хуже. И ничего, все жрут, аж миски вылизывают. И ты привыкнешь.

Каскадер кинул ложку:

– Не могу больше. Ласты склеим с такой жратвой.

– Ты ж сам говорил: утихнет буря, можно будет выползти.

– Как мы будем знать, что буря утихла, если даже позвонить не можем?

Артем думал, поедая кашу, наконец, поднял глаза:

– Есть выход. Только у меня условие...

– Какое?

– Мою снегурочку ты пристраиваешь, я получаю бабки, и разбегаемся в разные стороны. Дальше выживаем, кто как сумеет.

– Куда ее пристроишь? – проворчал Каскадер.

– Мне-то лапшу на уши не вешай. На мойке машины не причесывают до неузнаваемости, это делают в оборудованной мастерской.

– Ты не глуп, – подметил Каскадер. Это качество Артема ему явно не нравилось.

– Был бы дураком, давно залетел бы на нары. Где мастерская? Туда отвезем снегурочку.

– Если взяли мойку, то и мастерская...

– А мы проверим. – Видя колебания Каскадера, Артем предупредил: – Я тебя просто так не отпущу, ты теперь мой должник, обязан избавить меня от снегурочки.

– И как мы проверим?

– Ночи дождись.

Вдали мерцал огнями город, Артем остановился посреди поля:

– Звони, Каскадер.

– Лучше с твоей трубы позвоним...

– На, смотри, – сунул ему под нос «мертвую» мобилу Артем, между прочим, взятую именно на этот случай. – Разрядилась давно.

– Ее можно подзарядить прямо в машине...

– Чем? Пальцем? Зарядное устройство я не прихватил, уж извини. Не думал, что в бега ударюсь. Да не бойся, чудак, я ж специально тебя сюда привез, пусть ищут в чистом поле.

– А мои переговоры прослушиваются, – выставил контрдовод Каскадер.

– Говори так, чтоб только ты и мастер понимали. Желательно сегодня ночью все обтяпать. Ты хоть домой ему позвонишь?

Каскадер одарил его красноречивым взглядом: мол, не на точку же, некоторое время обдумывал, как сказать коротко и ясно, набрал номер:

– Алло, Жора, у меня батарея сдыхает, говорим быстро. Как там у нас, тихо?.. Сегодня будь на месте, примешь арбу... Это срочно, я сказал!.. Через час...

– Ты! – толкнул его Артем. – Какой час? Только двенадцать будет, еще народ гуляет.

– А когда?

– Глубокой ночью. На три часа назначай.

– В три, – сказал Каскадер, опустил трубу, вздохнул, глядя на нее. – Теперь у нас вообще нет связи, батарея сдохла.

– Поехали отсюда, а то вдруг менты притащатся.

В кабинет заглянул Борька:

– Ты помнишь, что у тебя еще муж есть?

– А? – очнулась София. Смысл сказанного до нее дошел с опозданием, она ответила тоном, на который Борька обычно обижался: – Только не сегодня, у меня много работы.

– Какая работа? У тебя монитор в спящем режиме.

– Ну и что? – София нажала на клавишу, появилась страница с текстом. – Он больше не спит. Боря, иди...

– Ты какая-то не такая сегодня. Рассеянная... расстроенная...

– Вот еще новости, – пожала она плечами. – Просто у меня затруднения, а время идет...

– В ментовке не надо работать, – разозлился Борис. – Тогда хватит времени и на романы и на мужа.

Хлопнул дверью. Это впервые – не поплелась по приказу в постель, но сегодня противно притворяться. Стоп! Значит, остальное время она притворяется? А разве нет? Угождает, сглаживает острые углы и... врет. Врет уже потому, что живет так, как ей не нравится, при этом умудряется убедить себя и людей: у меня все прекрасно, нет, великолепно, я всем довольна.