Элизабет Джордж - Перед тем, как он ее застрелил

Ее ожидания не подтвердились. Охранник втолкнул ее в раздевалку, где пахло потом и дезинфекцией. У одной стены стоял ряд деревянных шкафов, посередине — некрашеная деревянная скамейка.

— Я же ничего не сделала, — канючила Несс. — Зачем ты меня сюда привел?

— А то ты не знаешь! Сейчас откроем твою сумку и увидим.

Охранник отвернулся и запер дверь раздевалки. Замок щелкнул, как затвор пистолета.

— Давай сюда сумку. — Он протянул руку. — Предупреждаю, ты облегчишь свою участь, если с самого начала окажешь содействие следствию и будешь вести себя послушно.

Несс ужасно не хотелось отдавать охраннику свою сумку, но она подчинилась, потому что ей действительно хотелось выказать послушание. Она наблюдала, как охранник неуклюже открывает сумку — обычно мужчины неловко обращаются с этим женским предметом. Охранник вытряхнул содержимое, среди которого был искомый предмет; блестки искрились и переливались. Мужчина повесил ободок на палец, словно взвешивая его.

— Неужели он стоит того? — спросил он.

— Что ты имеешь в виду?

— Неужели эта штука стоит свободы? За кражу тебя могут посадить в тюрьму.

— Я не крала ее, не крала.

— Каким же образом она оказалась у тебя в сумке?

— Не знаю. Первый раз вижу.

— Думаешь, это примут за правду? Особенно если я во всех подробностях опишу, как ты взяла два ободка, уронила их, подняла, а на место вернула только один, с голубыми и красными блестками. Второй, с серебристыми блестками, — вот он, перед нами. Как считаешь, кому из нас поверят? Уверен, это у тебя не первый случай.

— Ты о чем? Не понимаю!

— Прекрасно понимаешь. Скорее всего, это у тебя не первый случай. У тебя уже были проблемы с полицией, и тебе очень не хочется, чтобы я позвонил им. На твоем лице это написано. На нем вообще все написано, не вздумай врать. Я все знаю.

— Ничего ты не знаешь!

— Вот как? Значит, ты не против копов? Они приедут сюда и послушают два рассказика — твой и мой. Кому, по-твоему, они поверят? Девице, у которой уже были правонарушения и к тому же разряженной как шлюха, или мне, уважаемому члену общества, состоящему на службе в этом магазине?

Несс ничего не ответила. Она старалась казаться спокойной, но ей это плохо удавалось. Она совсем не хотела еще раз встретиться с полицией, но, судя по всему, этого было не избежать. Несс была вне себя от злости. То обстоятельство, что она попала в руки к человеку, который играл с ней, как кошка с мышкой, прежде чем сдать властям, только ухудшало дело. Глаза Несс увлажнились, и от этого она досадовала еще больше. Охранник заметил ее слезы, но продолжал гнуть свою линию.

— Не такие уж мы и крутые, если приглядеться. Разодеты как крутые, говорим как крутые, держимся как крутые, футы-нуты. А вечером как все люди стремимся домой? Так ведь? Хочешь, забудем обо всем?

Несс молчала. Она ждала. Девушка чувствовала, что охранник к чему-то клонит, и не ошиблась. Тот рассматривал ее, дожидаясь реакции. Наконец Несс осторожно поинтересовалась:

— Ты отпустишь меня домой, что ли?

— При некоторых условиях. О краже знаю я один. — Он покачал ободком на пальце. — Я отпущу тебя, а товар верну на место. И больше никаких разговоров.

Несс понимала, что выбора у нее нет.

— Ну и?.. — спросила она.

— Снимай футболку. — Охранник улыбнулся. — Лифчик тоже, если ты его носишь, в чем я лично сомневаюсь, судя по тому, что вижу.

— Зачем? — поперхнулась Несс. — Чего ты хочешь?

— Это ты хочешь. Мечтаешь вернуться домой? И без последствий? Тогда давай без вопросов. Снимай футболку. Я взгляну, что там у тебя.

— И все? Потом ты меня отпустишь?

— Снимай футболку.

Несс подумала, что, в конце концов, это не хуже, чем распахивать халат перед Диксом Декуртом. И не хуже того, что ей уже приходилось делать. Зато ее отпустят и не вызовут полицию, а это главное.

Несс сжала зубы. Какая разница. Не имеет значения. Это все не имеет значения. Быстрым движением девушка стянула футболку.

— Не отворачивайся. Не закрывайся руками. Вряд ли ты закрываешься от своих зеленых пацанов. Юбку тоже снимай. Руки по швам.

Несс сделала, как велел охранник. Она вытянулась перед ним. А он впился в нее глазами. Взгляд у охранника был голодный; он тяжело дышал. Несс слышала, как внутри у него что-то хрипит, хотя стояла от него на расстоянии десяти шагов. Это расстояние показалось охраннику слишком большим.

— Еще кое-что. Подойди ко мне.

— Ты же обещал, что отпустишь…

— Это было до того, как я тебя увидел. Подойди.

— Нет, я…

— Ты хочешь покончить с этим раз и навсегда, дорогуша?

Охранник снова качнул ободком. Он спокойно ждал. Он был уверен в себе как человек, который давно исполняет свой долг и не раз стоял вот так, на этом месте.

Несс приблизилась к нему. Другого выхода она не видела. Девушка приготовилась к худшему и, когда охранник положил ей руку на грудь, удержалась и не вздрогнула. В носу у нее щипало — признак приближения самых бессмысленных слез. Охранник сжал ее грудь; сосок пришелся на центр ладони. Он притянул ее к себе. Когда Несс оказалась совсем рядом, посмотрел ей прямо в глаза.

— Все останется между нами. Ты уйдешь отсюда к мамочке. Никто не узнает о том, что мы воруем в магазинах. Хочешь этого?

Слезы брызнули у нее из глаз.

— Повтори: «Да, я хочу этого». Скажи.

— Да, — пробормотала Несс.

— Нет, повтори полностью, дорогуша.

— Да, я хочу этого.

— Так я и думал. — Охранник улыбнулся. — Такие девчонки, как ты, всегда хотят. Стой тихо, и все будет хорошо, дорогуша. Сделаешь это для меня? Отвечай.

Несс собралась с последними силами.

— Сделаю.

— С удовольствием?

— Да.

— Вот и славно. Хорошая девочка.

Охранник наклонился и языком коснулся ее соска.

В Детский центр Несс опоздала. По дороге от Кенсингтон-Хай-стрит к Минвайл-гарденс она старалась не думать о происшедшем, но это требовало таких усилий, что ее охватило внутреннее бешенство. От бешенства выступили слезы, от слез бешенство усилилось. Она обязательно вернется, непременно дождется возле служебного входа — того самого, через который он вывел ее на боковую улицу, бросив на прощание: «А теперь убирайся, дорогуша». Когда он появится в конце рабочего дня, она убьет его, выстрелит ему между глаз. И неважно, что после этого станется с ней, потому что он уже будет мертв, он этого заслуживает.

Несс не стала ждать автобуса, чтобы добраться до Кенсингтон-Черч-стрит, а затем до Лэдброук-Гроув. Она сказала себе, что не желает находиться в давке, но на самом деле ей не хотелось привлекать к себе внимание. Когда она шла пешком, она казалась себе в каком-то смысле защищенной. На нее обрушилось унижение, о существовании которого она даже не подозревала. Единственный способ как-то справиться с ним — шагать по улицам в направлении Детского центра, яростно расталкивать прохожих, весьма многочисленных в районе торговых улиц, и озираться в поисках чего-либо, что можно сокрушить. Толпа поредела; Несс оказалась на широком тротуаре Холланд-Парк-авеню, где некого было толкать и некому возмущаться вслед. Поэтому Несс продолжила просто идти, стараясь прогнать ненужные мысли.