Мария Жукова-Гладкова - Сильные страсти под жарким солнцем

Ванюша со Славкой здорово переживали из-за отсутствия отца. Когда в моей жизни появился Сергей Борисович, владелец одного из Канарских островов, мальчишки приняли его на «ура» и быстро привязались. С Сергеем Борисовичем мы сходились и расходились три года, но, нужно отдать ему должное, в периоды разрывов со мной дядя Сережа продолжал общаться с мальчишками. Я знала, что он очень любит детей, жалеет, что нет своих, а моих считает почти родными. И ему-то самому хорошо известно, как трудно парню расти без отца.

Но у человека, имеющего капиталы, позволяющие покупать острова в Атлантическом океане, не может не быть врагов. У Сергея Борисовича возникли очень серьезные проблемы, и он оказался перед выбором: погибнуть – или срочно свалить из страны. Естественно, выбрал последний вариант.

Как выяснилось, он уже год (до момента отъезда) был фиктивно женат на шведке, – так сказать, готовил себе заранее пути отступления. Поэтому, как он объяснил, и не предлагал мне сочетаться законным браком.

Через месяц после отбытия в Швецию Сергей Борисович стал регулярно названивать нам домой, умоляя приехать – всем вместе, включая мою маму. Я твердо сказала: нет. Я не могу постоянно жить за границей. Более того, я не могу срывать с насиженного места детей и маму, бросать хорошую работу, обеспечивающую нам всем достойное существование, и отправляться к человеку, по всей вероятности, находящемуся вне закона – точно я не знала, но предполагала, что дело обстоит именно так. Если бы я была одна и отвечала только за себя… Тогда, может быть… Но рисковать детьми, их будущим – исключено! Хотя в эту поездку я потащила с собой Ваньку… Но я не думала, что случится что-то экстраординарное. И Ванька бы не понял, если бы я уехала отдыхать одна, в особенности когда у него каникулы.

Сергей Борисович надежд не терял и продолжал нам регулярно звонить – или у него так проявляется ностальгия? Дети всегда были рады, спрашивали, когда он вернется, и задавали всяческие вопросы мне…

А я… Я тоже хотела, чтобы у него разрешились все проблемы и, главное, чтобы у моих мальчишек появился отец.

К сожалению, я не смогла насладиться видом гавани и вообще острова, потому что подплывали мы к нему уже в темноте. В этих широтах темнеет очень быстро и рано, особенно если сравнить с белыми питерскими ночами. Я не представляла, на большом или маленьком участке суши мы оказались, является ли он островным государством или находится в частном владении хозяина, который ждал и нас. Возможно, мы прибыли в ту республику, в которой были промаркированы коробки с наркотой?

Вадим заглянул к нам примерно за полчаса до прибытия и сказал, чтобы готовились к выходу на берег. Я надела летние бежевые брюки, футболку и босоножки на низком каблуке. Ванька облачился в рубашку с короткими рукавами и тоже остановился на брюках, а не шортах. Я аккуратно подвела глаза, подколола волосы и, посмотрев на себя в зеркало, осталась довольна.

Как только мы пришвартовались, Вадик опять зашел за нами в каюту, но на этот раз в сопровождении матроса. Матрос прихватил нашу самую большую сумку, Вадик – сумку с теплой одеждой, Ванька – свой рюкзак, а я повесила на плечо сумочку с документами, деньгами и кредитными карточками. Вадик пошел первым, за ним следовал Ванька, потом я, матрос замыкал шествие.

По трапу мы спустились прямо к машине – черному «Мерседесу-300». Вадик услужливо распахнул передо мной заднюю дверь. Мы с Ванькой нырнули внутрь. За рулем сидел бритоголовый тип в майке, из-под которой во все стороны выпирали накачанные мускулы. «С такой рожей ему больше подошло бы место где-нибудь у забора с кистенем, а не в водительском кресле», – подумала я, но от высказывания своего мнения вслух воздержалась из соображений личной безопасности.

Загрузив наши вещи в багажник, Вадик плюхнулся на переднее место пассажира и сказал водителю одно слово:

– Поехали.

Украдкой взглянув на часы, я засекла время.

Дорогу, конечно, запомнить не могла – хотя бы потому, что она была погружена во мрак и освещалась лишь фарами автомобиля. С фонарями тут была большая напряженка. Но покрытие, не в пример тому, к которому я привыкла в Питере, было ровным, и ни по ухабам, ни по колдобинам мы не подпрыгивали. По обе стороны дороги временами попадались какие-то невысокие здания, кое-где в окнах горели огни, но большей частью дорога шла или по открытой, ничем не застроенной местности, или как бы по коридору, прорубленному в сахарном тростнике, который, как я могла догадаться, является одной из основ местной промышленности (сахар, ром, крыши домов). Перепада высот не наблюдалось, никакие горы или возвышенности в поле зрения не маячили. В машине работал кондиционер, играла тихая музыка – какие-то латиноамериканские мотивы. Все молчали. Ванька вглядывался в темноту, приклеившись носом к стеклу.

Я могла с уверенностью сказать только одно: мы удаляемся от моря в глубь острова.

Все-таки, не выдержав, я спросила у Вадика, на территории того ли островного государства мы находимся, о котором я думаю (конечно, я не объясняла, почему мне пришло в голову именно это название и на каких коробках я его видела). Вадик резко дернулся, водитель что-то промычал.

– Откуда?.. – начал Вадик.

Я усмехнулась и уставилась в окно. Я получила подтверждение, которое мне требовалось.

Минут через двадцать (а ехали мы где-то под сотню) «Мерседес» притормозил перед какими-то воротами и посигналил. Над ними мгновенно зажегся прожектор, осветивший машину и ослепивший нас всех, ворота с тихим жужжанием поползли в сторону. Мы въехали на территорию асиенды.

Слева располагался домик охраны – именно домик, а не будка, причем двухэтажный. Сколько в нем человек, я, естественно, не увидела.

Скорость упала, и мы, петляя по каким-то незаасфальтированным дорожкам, продвигались к освещенному зданию. По мере приближения я поняла, что оно трехэтажное и вытянутое, стоит на высоком фундаменте, украшено колоннами, портиками и двумя башенками по бокам. Посередине шел ряд широченных ступенек, на которых стояло человек шесть, все мужского пола. И вооружены.

Передо мной открыли дверцу машины и помогли выйти, Ванька выбрался сам, наши вещи прихватили из багажника и понесли в дом. Вадика никто из встречающих серьезно не воспринимал, руки ему никто не подал, к нему относились явно пренебрежительно.

Бегло оглядев присутствующих, я отметила мужественность их лиц. Передо мной были люди, повидавшие виды. Оголенные части тел (а все были в майках) украшали шрамы, у некоторых я заметила и татуировки, только не смогла рассмотреть, что именно у кого изображено. Их нельзя было назвать красавцами, но про каждого можно было сказать: мужик. Вадик на их фоне казался смазливой барышней, болонкой рядом со стаей волков. О вкусах не спорят, не исключаю, что многие женщины предпочли бы как раз его, а не кого-то из этой компании. Но хозяин просчитался, направляя плейбоя охмурять меня, а может быть, душка великолепно сработал в других случаях? Я бы лично скорее позарилась на кого-нибудь из этих волков с широкими плечами профессиональных спортсменов и перекатывающимися мускулами.