Мария Жукова-Гладкова - Места без поцелуев

Самым «проходимистым» в компании Альмашинского был сам шеф. Самым толковым – Жировецкий, он прекрасно знал банковское дело, а специалист им требовался. Святослав Седых, можно сказать, был главным по связям. Он мог договориться с кем угодно и о чем угодно, правда, жизнь свою выторговать ему не удалось. Гурий Лавров в Белорецке руководил боевиками. Томас Юханссон в Таллине, Мальме и где он там еще появлялся, выступал представителем инофирм. Клиенты в России даже не догадывались, что он имеет эстонское происхождение. Швед и швед.

Не разобралась с ним и Лена. А из этого можно сделать вывод: шведским он владел, как родным. Юханссон только разыгрывал влюбленного в Лену, точно так же, как и она изображала очарованную шведом женщину. Томас тогда не просто так прилетел в Москву. Он и туда толкал свой товар. Заодно убил еще двух зайцев: ему назначил встречу Жировецкий, а он сам пригласил Лену. И ей ведь ничего интересного из него вытянуть не удалось.

А ему – из нее. Похвально для девочки. Они старались профессионально обработать друг друга, но ничего не получилось ни у него, ни у нее. Расстались ни с чем.

– Кто убил Жировецкого? – спросил Туманов. – Твои?

Жировецкого убили ребята Гарика. Дмитриев тогда еще с ним не перетер вставшие вопросы. Гарик вел расследование со своей стороны. Взял Жировецкого, вытянул из него все, что мог, а потом, гад, отправил Дмитриеву то, что от него осталось… Гарик думал, что Дмитриев замешан в аферах, и хотел показать, что с ним шутки плохи. Прокофий Васильевич одновременно занимался и этим делом. Благодаря его стараниям Лена, Куприянов из «Бифпорк Продакшн» и Жировецкий оказались в одном купе. Дмитриев хотел послушать их разговоры, ему нужно было точно знать, знакома Лена с Жировецким или нет. В купе она хоть как-то проявила бы себя. Или Пашка что-то ляпнул бы… Поэтому он и отправил их вместе.

– У нас есть догадки о том, как тебе удалось это провернуть, – заметил Туманов. – Лена вспомнила парня в кассах…

За Леной все время следили. Куприянов ставил ей то подслушивающие устройства, то «маячки». Ее машину постоянно вели. Дмитриевские слушали ее разговоры, выяснили, что она собирается в Москву, и ребята Прокофия Васильевича прямо за ней поехали в кассы на Грибоедова. Взятка кассирше, «лапша» о том, что понравилась девочка, парень с другом хочет поехать вместе с ней, продайте билетик на тот же день в то же купе. На дорогу в Москву в Ленином купе мест уже не было, на дорогу обратно оказалось два свободных. Билеты брались на Куприянова (которому Дмитриев велел записать все разговоры в купе, что он и сделал, не задавая лишних вопросов) и Жировецкого, которому Прокофий Васильевич придумал задание в Москве, а он совместил поездку со встречей с Томасом. Вера Григорьевна оказалась там случайно.

– Почему металл от Томаса получался таким дешевым? – спросил Туманов.

– Во-первых, это левый металл, а оформлялось все через оффшор. Ты же сам, Валя, определенно имеешь несколько таких фирмочек в разных странах, не правда ли?

Туманов кивнул, отлично зная, что через оффшорную фирму удобнее проводить коммерческие операции. Сейчас вообще невозможно представить крупного бизнесмена, не имеющего оффшора в общем портфеле своих компаний. Оффшор стал чем-то таким же естественным для бизнесмена, как иномарка престижной модели, как последняя компьютерная техника, да как авторучка в кармане, наконец! У Альмашинского и компании тоже имелись оффшоры (в Лихтенштейне и Швейцарии), и они их активно использовали. Иностранные компании выступали продавцами, какие-то из фирмочек на территории России – только посредниками. Прибыли и доходы иностранного юридического лица налогами по нашему законодательству не облагаются. Наши правители, конечно, и рады бы взять налог со швейцарской фирмы, но не получается. Кто бы вообще тогда стал с нами торговать? А оффшор – это иностранное юридическое лицо, представительства своего в России нет, российская фирма – только посредник, а поэтому налоги платятся лишь с комиссионных посредника – процента два-три.

Все остальное оседало на зарубежных счетах оффшоров Альмашинского, Юханссона и компании. Потом часть перекачивалась на личные номерные. Российское законодательство о валютном регулировании официально позволяет иметь счета в зарубежных банках только с разрешения Центробанка – но стали бы Альмашинский, Седых и Лавров спрашивать разрешения Центробанка?

Сейчас, конечно, ряд зарубежных банков отказывается открывать счета российским гражданам, чтобы не портить отношений со страной в целом, но наших людей никаким законом, постановлением и распоряжением не остановишь. Есть разные способы открытия счетов, когда с тебя не спрашивают ни имени, ни фамилии, ни даже подписи. Естественно, используются все эти варианты.

Да и нашим силовым структурам вряд ли удалось бы получить согласие, например, швейцарского банка на выдачу вклада. Банк, во-первых, дорожит своей репутацией, во-вторых, он существует благодаря деньгам своих вкладчиков. Если же станет известно, что такой-то банк выдал деньги такого-то вкладчика по требованию его страны, финансовое учреждение быстренько лишится всех своих клиентов. А в Швейцарии ведь не только наши кладут, там и арабские шейхи появляются, и латиноамериканцы – те, которые не из фавел, и другие богатые люди. Плевать хотели швейцарские банкиры на постановления российского правительства. Им важны их клиенты и их собственное процветание. Более того, в Швейцарии уклонение от налогов не является уголовно наказуемым. Так кто же станет раскрывать российским властям сведения о владельцах банковских счетов? И тем более их экспроприировать.

С оффшорами дело обстоит еще проще. Даже наши драконовские законы не запрещают их создание за рубежом, и это нельзя квалифицировать как попытку сокрытия дохода – прибыль ведь формально образуется не у гражданина Российской Федерации, а у иностранца, не являющегося налогоплательщиком в России. Наш народ ничем не возьмешь. Он уже давно не верит ни правительству, ни государству. Зачем подвергаться лишнему риску, когда у тебя вдруг ни с того ни с сего или заморозят средства, или экспроприируют в бездонный карман государства, или урежут, или еще что-нибудь придумают из той же оперы? Поучительного опыта уже достаточно.

У гражданина России валюта или в чулке, или за границей, но только не на валютных счетах в родном государстве.

– Как говорила моя покойная жена, царство ей небесное, про наших правителей, – заметил Туманов, – глупые для других, умные для себя. Но, как я мыслю, в другой стране мы с тобой вот так никогда не взлетели бы, Прокофий.

Дмитриев кивнул и снова наполнил рюмки.