Мария Жукова-Гладкова - Легенда о втором отражении

Мы никак не могли предположить, что окажемся в медблоке. По крайней мере, в плане, извлеченном из Анькиного компьютера, это не указывалось, но тут мы нашли десять комнат, являвшихся частью мини-больницы. Здесь была и операционная, и перевязочная, и нечто вроде лаборатории, владения сестры-хозяйки, а также шикарные палаты, снабженные, казалось, всем необходимым для лечения. Только почему под землей? Если больница предназначена для своих бойцов, получивших ранения во время охраны особняка, почему нельзя было разместить их с видом на господские угодья? Или их таким образом скрывали от стражей правопорядка, которые могли нагрянуть с обыском? А может, тут приводили в чувство выведенных из строя врагов, над которыми поработали здешние бойцы, но поработали так хорошо, что враги пока были непригодны для проведения допросов? Или здесь приводят в чувство подопытных кроликов, готовят их к следующей экзекуции? Ладно, потом спрошу у Аньки.

В самой маленькой комнате дремал мужчина в белом халате. Он прилег на кушетку, застеленную только простыней. Дежурный врач? Мы переглянулись с Артуром. Снаружи в замке комнаты торчал ключ. Я неслышно повернула его. Мужчина не проснулся.

Были заняты четыре палаты из пяти – три двухместные и одна одноместная. От коридора их отделяли прозрачные пластиковые перегородки. Мы не стали выяснять тяжесть ранений молодых мужиков, проходящих там лечение. Все они мирно спали, подсоединенные к каким-то приборам. Более того, мы поняли, что они закрыты снаружи и им все равно не выйти без посторонней помощи. Так что мы оставили все как есть.

После следующей двери, закрытой на кодовой замок, мы попали в морг.

Вот на этот раз нам пришлось использовать первый «сюрприз», потому что в этом отсеке нам сразу же встретились три человека, потом выскочили еще двое, но, наглотавшись газу, быстро последовали примеру своих приятелей, заснув на полу. А мы принялись за исследование помещений.

Группа из пяти человек была вынуждена выполнять срочную ночную работу. По всей вероятности, на следующий (вернее, уже этот) день намечались массовые похороны. На столах лежало шестеро покойников – все молодые парни, внешне похожие друг на друга. Дело было поставлено на конвейер (или тут часто появлялись такие клиенты?): из одного вытаскивали пули (по всей вероятности, этим как раз занимался один из двух выбежавших в коридор «медработников»), а его товарищ записывал, из какой части тела и сколько свинца он извлек. Его записи разлетелись по полу. Последнего покойника (или правильнее будет сказать – первого?) уже гримировали, а работа гримеру предстояла немалая, если взглянуть на лицо, вернее рожу, убитого и то, что от нее осталось. Вообще над всеми покойничками хорошо поработали в последние минуты их жизни. И кто это так постарался? Уж не Поликарпова ли тут потрудилась?

Иванов тем временем сунул нос, вернее шланг противогаза, в огромный холодильник, разделенный на пятнадцать камер – по пять в каждом из трех вертикальных рядов. Камеры были большие, так что, при необходимости, могли бы вместить и не по одному клиенту. Сейчас все они были пусты.

Артур кивнул в сторону валявшихся в коридоре сотрудников этого мрачного заведения и жестами показал, что неплохо бы их разместить по этим отсекам. (Мы заранее договорились по возможности не произносить ничего вслух. Мало ли, как тут может передаваться звук… Леха тоже советовал молчать.) В ответ на предложение Иванова я покачала головой. Зачем так издеваться над людьми? Это же наверняка рядовые сотрудники, работающие за зарплату, хоть и значительно превышающую ту, что получает законопослушный гражданин.

Иванов пожал плечами, что, по всей вероятности, означало что-то вроде: «Ну, как знаешь».

А я заглянула в платяные шкафы у самой двери. В одном, судя по всему, висела уличная одежда сотрудников, в другом – хорошо отутюженные черные фраки. Если бы вы видели рожи покойников… Даже после смерти их, по-моему, во фраки облачать не стоило бы. Это было то же самое, что надеть на корову седло.

Мы переглянулись с Артуром и пошли дальше.

Что следующее? Следующей оказалась тюрьма для не очень почетных узников (это мы поняли потом, сравнив ее со второй). Охрану мы вырубили мгновенно, уже наловчившись и делая это без каких-либо угрызений совести, а затем решили обследовать места содержания узников. Артур снял ключи с пояса одного из тюремщиков и открыл все камеры. К нашему сожалению, узники тоже отключились от выпущенного нами газа, быстро проникшего во все щели, но мы оставили для них двери открытыми. Ведь неизвестно, кто очухается раньше – они или тюремщики, по крайней мере, мы дали пленникам шанс, а там уж как кому судьба улыбнется. Мы же не можем выносить отсюда всех?

В камерах содержались семеро мужчин: четверо сидели в двухместных (это были обычные «быки»), а троим было выделено по одноместной камере. Эти трое оказались людьми вполне приличного вида, но чем они не угодили Чапаю, нам не было суждено узнать.

И вот перед нами дверь в последний отсек – судя по имеющемуся у нас с Артуром плану. На ней было два кодовых замка.

«Если Аньки здесь нет, то где ее искать?» – в ужасе подумала я. Неужели придется идти наверх? И зачем мы вырубили всю охрану? Надо было бы у кого-нибудь расспросить о месте содержания Поликарповой. Хотя остается парень в кустах на улице и врач, спящий на своей кушетке… Но, с другой стороны, как мы могли не вырубить всех, попавшихся нам на пути? Ведь газ действует не избирательно…

Ладно, надо идти.

На этот раз по «сюрпризу» было и у Артура, и у меня, я также держала наготове значительно полегчавший баллон, Артур – пистолет. Зажав свой «сюрприз» под мышкой, он набрал нужные коды.

Никакой охраны в коридоре не было, но из предпоследней комнаты, дверь в которую была приоткрыта, доносились весьма специфические звуки…

Мы переглянулись. Снова прислушались. И в это мгновение прозвучал дикий Анькин смех, который нельзя ни с чьим спутать.

Артур быстро поднес палец к губам, прикрытым маской противогаза, и мы тихонечко направились в сторону приоткрытой двери.

Представившаяся нам картина была достойна кисти художника. Или конкурса порнофильмов.

Анька совокуплялась с шестью сыновьями гор.

Комната оказалась довольно большой и шикарно, но безвкусно обставленной. Огромное ложе у дальней стены, не застеленное покрывалом, большой телевизор, кресла с весьма специфической формой ножек и спинок, еще какая-то мебель совершенно разных стилей. В одном углу тихо потрескивал камин. Свободного места, на котором можно было бы устроить потасовку, оставалось вполне достаточно.

Пятеро сбросивших одежду, поросших мехом джигитов с безумными взглядами исполняли какой-то странный танец под музыку, звучавшую лишь в их головах, периодически присвистывая, покрякивая, повизгивая и издавая прочие, не поддающиеся описанию звуки. Шестой лежал на спине на довольно высоком столе, установленном посередине комнаты и накрытом скатертью с бахромой, верхом на нем восседала подпрыгивающая Анька, естественно, тоже в костюме Евы.